Живое Серебро - Anne Dar

спрятать её в какой-то металлический контейнер. – Этот контейнер сохраняет тепло как термос.

– Понятно. Ты, получается, умеешь ловить рыбу. Рыбак?

– Я из Кантона-C, далёкого от темы рыболовства, – ответил мой собеседник, при этом уже разделяя напополам пышущую жаром добычу.

Откуда мне знать, чем занимается Кантон-C? Впрочем, я не хочу вдаваться в подробности, по крайней мере, в общении с этим парнем. Что-то у меня к нему совсем душа не лежит, даже с учётом того, что, по сути, он всерьёз спасает меня от голода и вообще я до сих пор жива только потому, что он своевременно вмешался в ситуацию со Стейнмунном… Этот парень явно не из моей коробки, что-то в нём отчётливо отталкивает меня, но вот что? Не знаю. Может, позже выяснится.

– Как же ты сумел добыть эту рыбу?

– В заводь между камней заплыли пять штук, я успел выловить только двух, так что результат ниже среднего.

– И всё же, это отличный результат, ведь по итогу мы будем сыты, и, к тому же, ты без моей помощи освежевал и приготовил добычу.

Я не льстила. И даже не хвалила. Просто отдавала должное проделанной им работе, разбирая факты по косточкам. Но, очевидно, меня неправильно поняли: видимо, парень воспринял озвученные мной факты именно за похвалу, потому что его глаза мгновенно вспыхнули и блеснули искрой. Вот одно из качеств, отталкивающих меня от него – он не умеет правильно понимать мои слова. И ещё одно: он не умеет скрывать свои эмоции, почему-то отдающие налётом ненормальности. Я не хотела бы читать эти чувства, но он остаётся открытой книгой… Книгой, которую я не хочу читать.

Завтрак мы закончили в полном молчании. Пожалуй, единственное, что мне действительно симпатизирует в этом парне – это его умение подолгу молчать.

С момента старта от костра мы не останавливались ни разу, хотя уже начало смеркаться, и ноги гудели достаточно сильно, чтобы заставлять мозг задумываться о необходимости передышки, но я не забывала о тридцати трёх таких же, как я, спешащих к финишу несчастных, так что каждые пятнадцать-двадцать минут мысленно говорила себе: “Ещё пять минут”, – и в результате не останавливалась вовсе.

Мы долго шли по каменистой местности, поэтому перейти на мягкую поверхность, усыпанную опавшей листвой вперемешку с бурыми хвойными иголками, оказалось очень приятным – ноги устали переступать с камня на камень, так что почувствовали мгновенное облегчение от идеально ровной поверхности, пружинящей при каждом шаге.

Мы прошли не больше полумили вглубь этой территории, когда я заметила медленно приближающееся, странное природное явление: языки стелющегося тумана, обладающие необычным, зеленоватым цветом. Быть может, где-то рядом было какое-то непонятное болото или гейзеры, или ещё что-то… Я не сразу поняла, что туман не “пришёл” сюда, а будто “вышел” отсюда – то есть он пробивался прямо из-под земли и, тихо стелясь, медленно обволакивал… Обволакивал…

Обволакивал…

Я вдруг та-а-ак сильно устала! Спать захотелось… Захотелось лечь непременно на мягкую подушку и накрыться стёганым одеялом, которое для меня сшила мама, когда мне было двенадцать лет – семь лет я накрывалась этим чудесным одеялом!.. Где оно?.. Одеяло такое тёплое, такое согревающее…

Я громко зевнула в кулак и встряхнула головой, в слабой попытке разогнать нахлынувшую дремоту, но у меня ничего не получилось – мне всё так же хотелось спать и как будто даже чуть сильнее… Такая непреодолимая сонливость накрыла меня, что я даже не нашла в себе сил испугаться человека. Он вынырнул из-за дерева и остановился прямо передо мной, а я, от запоздалого перепуга навалившись на ствол гигантского дерева, так и не поняла, что происходит…

– Стейнмунн? – не своим, странно вялым голосом охнула я.

Это был Стейнмунн! У него изо лба торчал наконечник стрелы, пробившей его череп насквозь, но в остальном он выглядел обнадёживающе хорошо: блестящие глаза, здоровый оттенок кожи, никакого сумасшествия во всём выражении лица!

– Что с тобой произошло?.. Как ты здесь?.. У тебя стрела вот тут торчит… – я коснулась собственного лба, чтобы указать ему на место, из которого у него торчит смертоносная стрела – он должен её немедленно убрать, чтобы не умереть! Немедленно!

Внезапно за спиной моего друга возникло два крупных силуэта… Они бежали на нас и кричали что-то невнятное… Из их животов торчали звёздочки, которые я оставила в них три дня назад!

– Стейнмунн, обернись! Они сейчас убьют нас!

Стейнмунн не обернулся, а силуэты, не добежав до нас, вдруг растворились в дымке… Увидев, как они фантасмагорично развеялись, я наконец начала понимать, что всё это происходит не наяву – неужели я сплю?!.. Но не может ведь сон быть настолько реалистичным!

Стейнмунн продолжал стоять всего в паре шагов прямо передо мной, а я, цепляясь обеими руками за дерево, в которое вжималась спиной и благодаря которому всё ещё не рухнула на колени, уже приветствовала нового гостя – Берд! Это был Берд! Он подошёл ко мне впритык и, взяв за плечи, склонился к моему уху и что-то прошептал: я чуть не закричала со слезами оттого, что понимала, что он говорит что-то по-родительски важное, но я не слышу ни единого звука! Берд безжалостно растворился, и на его месте внезапно оказалась мать… За её спиной, с весёлым смехом, догоняли друг друга Октавия и Эсфира… Десять секунд и… Растворились… Гея подошла к Стейнмунну и положила руку ему на плечо, сразу же объявились и Арден с Арленом, но не дошли до меня и растворились так же, как и все предшествующие им гости… Появилась красная тень – я не видела лица, но знала, что это Талбот Моран. Он блуждал-блуждал-блуждал, однако отчего-то не мог приблизиться ко мне и в итоге тоже испарился, но в отличие от остальных, сделал это не тихо, а со злобным то ли хохотом, то ли рыком…

Внезапно, прямо перед моим лицом, возник Платина. Он был реален! Реальнее всех, кого я видела до сих пор! Он пригнулся ко мне, с какой-то необъятной нежностью заглянул в мои глаза и начал гладить ладонью по щеке, но тепло его кожи я совсем не чувствовала, поэтому чуть нагнула голову в направлении его ладони, чтобы ощутить получше, хоть что-нибудь… И в этот момент Стейнмунн вдруг грозно закричал:

– Отойди от него! Немедленно! Дементра, спасайся!

Слово “спасайся”, выкрикнутое до боли знакомым голосом, мгновенно отрезвило меня, будто обдало ледяной водой! Резко распахнув глаза, я увидела, как Веркинджеторикс, держа в руках нож, бежит на меня с целью поразить прямо в грудную клетку… Я в последнюю секунду успела отшатнуться – его нож вошёл в ствол дерева, которое до сих пор даровало мне устойчивость!

– Не трогай мою мать, ублюдок! – вдруг страшным голосом выкрикнул