Испания от античности к Средневековью - Юлий Циркин

Для всех вестготских королей, начиная, по крайней мере, с Хиндасвинта, важнейшим вопросом становятся отношения со знатью. Последняя укрепилось в процессе феодализации государства и могла противопоставлять себя центральной власти. Короли, с одной стороны, делали шаги ей навстречу, а с другой — стремились сурово подавлять всяческие попытки заговоров и мятежей. Не стало исключением и правление Эгики. На III Цезаравгустанском соборе по настоянию короля было принято постановление, по которому возвращалась свобода тем церковным отпущенникам, которые были освобождены без специальной грамоты и на этом основании новыми епископами снова обращались в рабство{762}. Постановление явно было направлено против произвола епископов и на ограничение их личного богатства{763}. И это не могло не вызвать недовольство значительной части церковных верхов. К ним вполне могли присоединиться и сторонники покойного Эрвигия, теперь вытесненные с первого плана. В какое-то время до весны 693 г. в Толедо возник заговор, направленный против короля. В нем приняли активное участие высшие чины королевского двора, в том числе близкие семье Эрвигия. Чрезвычайно опасным для Эгики стало то, что в этом заговоре принял участие, а может быть, и возглавил его толедский митрополит Сисиберт, к тому времени сменивший умершего Юлиана. В результате вполне могла повториться история со свержением Вамбы[127]. Однако заговор был раскрыт. Участие в нем примаса всей испанской церкви являлось очень грозным знаком. Эгика принял решительные меры. Сисиберт был смещен со своего поста и заменен гиспалийским митрополитом Феликсом, которого, в свою очередь, заменил в Гиспалисе митрополит Бракары Фаустин, замененный епископом Портукале Феликсом. Такое неприкрытое вмешательство в церковные дела, особенно смещение толедского митрополита, могло вызвать новое напряжение в отношениях короля и церкви, что могло грозить непредвиденными последствиями. Чтобы избежать такого поворота событий, Эгика решил созвать новый собор и легализовать, уже с церковной точки зрения, все эти перемещения.

XVI Толедский собор был созван в мае 693 г., и присутствующие на нем иерархи представляли все провинции королевства. Собор оправдал ожидания короля, узаконив смещение Сисиберта, обвинив его в намерении не только свергнуть короля, но и лишить его жизни. Но ни Эгика, ни собор этим решением не ограничились. И в королевском послании собору, и в решениях самого собора утверждалось, что король принимает свой трон от Бога, так что выступление против него оказывалось не только государственным преступлением, но и греховным вызовом самому Богу. Было решено, что любой человек, злоумышляющий против короля или поднявший в пределах Испании мятеж, независимо от его достоинства и статуса, будет лишен своего имущества и он сам, и все его потомки никогда не смогут занять никакой придворной должности. Специально было оговорено, что действенны все законы, которые издавали Хиндасвинт и Вамба. Решение явно было направлено против знати и церковных верхов, против влияния которых в свое время боролись эти короли{764}. Говоря о своих Божественной памяти предшественниках, Эгика называет тех же Хиндасвинта и Вамбу, умалчивая и о Рецесвинте, и, что было особенно важно в данном контексте, Эрвигия. Зато Эрвигий, более любимый церковной и светской знатью, подвергся новым нападкам. Эгика предложил пересмотреть ряд законов Эрвигия и дополнить кодекс новыми законодательными актами. По настоянию короля собор принял постановление, направленное на защиту имущества местных сельских церквей от посягательств епископов. Эгика явно хотел опереться на низший клир для ограничения могущества высших иерархов. И собору пришлось с этим согласиться. Чтобы все-таки не рвать слишком явно с верхушкой церкви, Эгика предложил вернуться к антииудейской политике, которая как будто была оставлена в первые годы его правления. И собор принял постановления, направленные не только на возобновление уже существующего, но на практике, вероятно, не применявшегося законодательства, но и на дальнейшее ограничение прав иудеев и возможностей осуществлять ими как религиозную, так и экономическую деятельность; так, отныне они имели право торговать только со своими единоверцами и коллективно отвечали за уплату специального налога{765}. Такими суровыми мерами против иудеев Эгика надеялся добиться активной поддержки церкви.

В деятельности этого собора, как и предыдущего, активно участвовали высшие чины двора. Однако в их персональном составе по сравнению с XV собором, состоявшимся всего пять лет назад, произошли важные изменения. Из 16 viri illustres, подписавших акты этого собора, только четверо присутствовали на XV соборе, да еще двое — на более раннем, а десять человек появились в качестве высших чинов государства впервые{766}. Это несомненно говорит о «чистке», произведенной Эгикой в высшем эшелоне власти, возможно, в связи с раскрытием заговора Сисиберта. Этот заговор был не единственным выступлением против Эгики. На соборе упоминалось и о других мятежниках, выступавших против короля, в том числе в Септимании, где они призвали себе на помощь франков.

Во Франкском королевстве в это время произошли важные изменения. Меровинги, формально остававшиеся на троне, фактически никакого участия в управлении уже не принимали. Реальная власть сосредоточилась в руках мажордомов, и их соперничество в огромной степени определяло политическую историю этого государства. Мажордом Австразии Пипин Геристальский в 687 г. разгромил своего соперника мажордома Нейстрии Гислемара и фактически объединил под своей властью все Франкское королевство. Теперь оно снова превращалось в серьезного врага на северной границе Вестготского королевства. И это делало союз оппозиционной знати с франками еще более опасным для короля. И до нас дошли сведения о каких-то военных столкновениях вестготов с франками. Возможно, это было связано с подавлением мятежа в Септимании.

Подавление всех этих мятежей и раскрытие заговоров укрепили власть Эгики. Возможно, с целью еще более укрепить свое положение и положение своей семьи всего лишь через полтора года после XVI Эгика созвал XVII собор. На нем было принято специальное постановление о защите королевского потомства: указывалось, что если королева Циксило останется вдовой и будет иметь счастливое потомство, то никто не сможет принуждать ее сыновей и дочерей стать монахами и они смогут свободно распоряжаться отцовским имуществом{767}. А в качестве новой уступки церкви Эгика предложил принять новые антииудейские меры, обвинив евреев в заговоре против государства и в поддержке ими мусульман, воюющих с христианами. Меры, предложенные королем были столь суровы, что собравшиеся прелаты даже предпочли их несколько смягчить: если Эгика предлагал всех «заговорщиков» безжалостно казнить, то собор постановил необходимым лишить их всего имущества и вместе со всеми семьями изгнать из Испании. Некоторое исключение было сделано для иудеев Септимании.

На этом соборе королева Циксило называлась «славной госпожой» (gloriosa domina). Однако есть сведения, что Эгика развелся с ней, причем инициатором развода называют все еще живого (хотя и живущего в монастыре) бывшего короля Вамбу[128]. Очень может быть, что вскоре после XVII Толедского собора, когда фактически была ликвидирована всякая оппозиция, Эгика решил нанести новый удар по клану покойного Эрвигия. Был ли к этому времени Вамба действительно жив, сказать трудно, но, видимо, инициатива этого акта исходила от его сторонников и родственников. Развод с дочерью Эрвигия должен был закрепить разгром этого соперничающего клана.

Приблизительно тогда же, в 694 г., Эгика назначил своим соправителем своего сына Витицу (Cont. Hisp. 58){768}. И оформлено это было как избрание Витицы королем{769}. Казалось, повторялась ситуация с назначением Хиндасвинтом своего сына Рецесвинта соправителем. Но в том случае инициатором, по крайней мере внешне, выступали представители знати и церковной иерархии. Ни о чем подобном в данном случае сведений нет. Акт Эгики являлся недвусмысленным указанием на желание короля обеспечить королевское достоинство за своим домом. Существует еще одно важное различие между поступками Хиндасвинта и Эгики. Витица, став соправителем отца, не остался в Толедо. Он был послан в Галлецию (Ер. Ovet. 16), так что, по словам Хроники Альфонса III (5), отец имел королевство готов, а сын — свевов. Свевское королевство уже давно не существовало, и речь, конечно, шла не о его восстановлении, а о передаче управления его бывшей территории соправителю и наследнику вестготского трона. Наделе произошло разделение королевства на две части.