Магия абстракций - Илья Рыбалко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, устремив взор внутрь, я пронзаю себя упрёками, оседая и оседая под гнётом сожаления и вины. Тем временем Костя уже давно не ревёт, а стоит напротив, будто изучая меня.
– Вика, я давно хотел тебе сказать. Ты прекрасна. Я всегда хвалил твой ум, но не внешность. Твои черты, да и вся целиком, ты – чудесна. Я не допущу, чтобы ты здесь погибла. Теперь мне всё понятно. Тени, солнце…Мистика – это так таинственно, маняще. Неизвестное притягивает. Но глядя на вот это вот всё… Есть места, куда лучше не ходить, и силы, которым лучше не существовать. Блять, удалю я все свои философские рассказы – буду писать про бандитов. Абстракции опасны тем, что их нельзя потрогать. Зато на твоём острове мы видим, как они довольно успешно трогают нас. Холод, жара, пламя, тени, солнце – это же самые банальные абстракции. Не злись, я сейчас не философствую. Просто удивляюсь, насколько опасным может быть то, что утекает сквозь пальцы и, казалось бы, не существует. Но это заблуждение. Играться с такими вещами нельзя. Теперь идём, давай руку.
Я бы снова списала рассуждения Кости на его временами раздражающую писательскую натуру, но что-то во мне откликнулось. Абстракции, с которыми мы играемся… А природа – ни одна ли из них? Если вспомнить, всё началось с крошечного огонька, который я стала преследовать, пробираясь сквозь заросли южной части острова. Как сказал Костя: «Есть места, куда лучше не ходить, и силы, которым лучше не существовать». А ещё: «Насколько опасным может быть то, что утекает сквозь пальцы…». Пока искала источник огонька, я рассуждала про мистический страх, который не провоцирует бежать, а наоборот – манит познать себя. Кажется, тогда я вспоминала каких-то христианских святых. Верно, они получали скрытое удовольствие от того, что отдавали себя на растерзание во имя невидимой силы, которую называли господом. То, что они вкладывали в это слово – и есть абстракция, утекающая сквозь пальцы. Святые, жертвуя собой, верили, что в момент гибели могут ухватить единственно верный смысл, который оправдывал не только их существование, но и каждой частицы во вселенной.
Это была мистическая вера святых, но никто не в состоянии сказать, что она истинная. У них были свои основания так поступать. Я не пытаюсь ставить себя в один ряд. Знаю только, что тоже поддалась воздействию сил, какую бы природу они не имели. Никакие огоньки не должны светить сквозь заросли за три километра, при этом неважно: реальные они или придуманные воспалённым сознанием. Алексей Лосев когда-то сказал, что нет ничего лживее фактов – истинны только общности. Слова глубокие и есть о чём подумать. Но я в них не верю. Рассуждая об общностях, нагромождая абстракции, мы всё глубже хороним истину за кучами красивых слов. Я отказываюсь в этом участвовать. Мой собственный путь – вот ради чего я готова пусть даже умереть. А каждый такой странный огонёк – дешёвая обманка, играющая на примитивных инстинктах человека. Он ползёт за ней на четвереньках, но в лучшем случае получает пустоту.
Отрываясь от потока этих мыслей из-за болезненной хватки Кости. Пытаюсь вырваться, но он не отпускает.
– Пусти меня. Стой ты… Пусти, сказала!
Костя продолжает тащить меня неизвестно куда. Приходится самой освобождать руку. Теперь настала моя очередь вести.
– Идём к самому концу Канонерки, на юг. Канал и залив замёрзли, поэтому без труда сможем добраться до того островка с развалинами, про который я тебе говорила.
– Вика, стой! Ты уверена, что хочешь туда? Насколько я понял, об этом месте неизвестно вообще ничего, а значит, оно может быть самым опасным.
– Ну, ты видишь, где мы оказались, – среди снега и льда. В июле. Какие ещё здесь могут быть вопросы? Пошли.
Только сейчас вспоминаю о парике. Наверняка он слетел из-за всех этих падений, но паника не наступает, как всегда было раньше при подобных мыслях. Спокойно проверяю голову – он на месте. Хорошо, значит, пойду красивой навстречу возможной гибели. Впрочем, без разницы – кроме Кости тут никого нет, а он уже всё видел. Мы продолжаем путь по заснеженной тропе. Метафизических красных очков на глазах больше нет.
Заходя на косу (узкую землю южной части острова), я решаю не продвигаться по тропам, а идти по берегу со стороны залива. Раньше я так не делала, потому что боялась упасть в воду. Теперь вот зима – не упаду. Руки и ноги занемели, а идти до развалин ещё прилично. Останавливаюсь, тру себя ладонями так быстро, как могу. Одновременно прыгаю, подгибая ноги в коленях. Костя неожиданно обхватывает мои плечи своими большими ладонями, укрывая безразмерной курткой.
– Вот, единственное, что положил с собой в рюкзак. Ну, ещё нож у тебя с кухни украл. Но какой тут к чёрту нож…
– Спасибо, Костя. Это очень мило.
Мы спускаемся с обледенелых камней и ветер сходит с ума. Хорошо, что на мне теперь куртка. Всё равно холодно, но хоть так. Фактически сейчас мы идём по заливу, потому что земля заканчивается сразу при сходе с камней. Здесь совсем другой мир – белое сливается с серым. Если не смотреть налево, то можно забыть о злосчастной косе, а все горести, испытания и отчаяние, одолевающие меня прямо в эту минуту, кажутся ирреальными.
Заворачиваем на дорожку, протоптанную рыбаками – они не перестают тут развлекаться круглый год. Ветер чудовищный – даже смотреть вперёд тяжело. Но всё же улавливаю краем зрения, что в каком-то полуметре справа и слева проносятся чёрные стрелы. Тут же оборачиваюсь, чтобы отследить, куда они полетели и одновременно толкаю Костю рукой:
– Готовься, вот и тени.
Костя ошалело мотает головой, пытаясь не потерять из виду кружащие вдали силуэты. Он расставил ноги колесом и растопырил руки, словно карикатурный ковбой из спагетти-вестерна – тот самый персонаж, которого всегда играючи убивают молниеносным движением револьвера.
– Так, что делать? – не своим, высоким голосом спрашивает Костя.
– Нужно ждать, что сделают они, а потом реагировать. Другого плана нет.
– Заебись. Ты видела, с какой скоростью они мимо нас пролетели? Теперь кружат вон, готовятся напасть. Шансов мало. Думаю, единственный выход – бежать изо всех сил.
– Пожалуй, ты прав. Только по пути нужно выбрать место, где укрыться, иначе далеко не убежим. Смотри, они куда-то поворачивают. Сейчас! Погнали!
Пытаясь бежать, мы словно толкаем кирпичную стену – чудовищный ветер тормозит наше отступление. Но всё равно бежим: по ледяной тропе, пронизанные насквозь морозными иглами. Костя пожертвовал курткой, а сам остался в одной лишь рубахе. Уверена, он мог бы
