Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

Басил хохотнул, отвернулся от Марка и повернулся к Валефору.

— Есть Рабинара.

— Сам знаешь, какова эта наша недотрога, — хмыкнул Валефор. — Коснись её, и она отрубит тебе руку по плечо и перешагнёт через тебя, пока ты будешь валяться и корчиться. Она когда-нибудь кому-нибудь улыбалась?

— Мне улыбалась, — развеселился Басил.

— Тебе все улыбаются, здоровяк. Особенно бабы.

— Любят меня.

Теперь Валефор хохотнул:

— Как не быть любимым женщинами с таким-то наследством между ног!

— Не завидуй!

Все то время, пока они перекидывались шутками, Марк пытался встать. Когда же ему удалось подняться, он вновь вооружился саблей. Валефор кивнул Басилу на Марка.

— Наконец-то живчик встал, — буркнул тот. — А я подумал, что ты решил сдаться.

— Я не сдамся, — прохрипел Марк.

— Ты хорошо подумал, оборванец? Тогда атакуй.

Марк с трудом держался на ногах. Ещё труднее было атаковать здоровенного мускулистого врага, который игрался с топором, будто с ножичком.

«Он силен и могуч, — подумал Марк. — Но достаточно ли он проворен?..»

Принц стиснул зубы, ринулся к Басилу, сделал ложный выпад, а другим обязательно поранил бы его руку, если бы здоровяк оказался медлительным. Но Басил отразил оба выпада, выбил саблю из рук Марка и ударил его кулаком по лицу, вновь свалив его на землю.

— Думал перехитрить меня? — гаркнул Басил. — Вставай и попробуй ещё раз!

Марк с трудом поднялся и почувствовал, как по жилам потекла ярость. Ему было наплевать на боль, на тяжесть, на смерть. Ему хотелось, чтобы у него тоже потекла кровь.

И Марк кинулся на него, стараясь проломить защиту Басила, стараясь пробить его стену и нанести удар.

— Так-так, чужак! — кричал Басил. — Нападай! Нападай!

Марк наносил удар за ударом, и каждый удар его был отбит.

«Если бы он хотел убить меня, он бы уже убил…» — подумал вдруг Марк, и силы его испарились. Удары его стали слабее, перед глазами все завертелось, а голову сжала невероятная боль.

Он взмахнул саблей ещё раз, покачнулся, Басил ударил его, и Марк повалился на землю, раскинув руки.

— Вставай, чужак! — гаркнул Басил. — Вставай, иначе я проткну тебя!

— Басил… — мягко произнёс Сакрум, стоявший позади, а рядом с ним — лекарь Аамон, качавший головой. — Оставь его. Я хочу видеть его живым. Аамон, возьми его и полечи его раны.

— Да, Брат мой, — кивнул лекарь со вздохом. — Только каждый раз, когда раны его начинают давать надежду на исцеление, его забирают, делают из него отбивную, и мне приходится начинать все сызнова. Долго ли ещё тратить мне лекарства попусту?

— Лекарства новые мы добудем. А чужака я не потревожу пару дней. В Гесперре он должен быть здоров и крепок. Пусть борется за наше дело и мне послужит.

— Пленник не будет служить нашему делу добровольно… — заметил Малвар. — Он никогда не будет верен тебе.

— Будет, — спокойно улыбнулся Сакрум. — Он забудет свой дом и всех, кого любил до этого. Он полюбит нас, а больше всех меня — тогда он будет служить мне верой, правдой, как служите мне вы.

— Почему бы просто не убить его, а труп его не выкинуть диким зверям? — с изумлением осведомился Малвар.

— Нам нужны толковые люди, — уклончиво отозвался Сакрум.

Малвар промолчал, но все видели, что он не поверил своему Старшему Брату. Однако даже Малвар не любил спорить с Сакрумом.

Марк очнулся вечером, когда шамширцы уже прошли отрезок пути и разводили костры, готовясь на ночлег. Болел нос и щека, ноги, бока, зудела и щипала кожа. Весь он взмок, но голове стало легче. И он почувствовал голод, сильное желание помыться и сменить одежду. Он чувствовал, как страшно от него смердит, и ему самому становилось дурно от этого запаха.

Очнувшись, он осознал, что кто-то сидит рядом с ним, и уже хотел поздороваться с лекарем или с Балом, но, к своему изумлению, увидел Рабинару. Она сидела к нему боком и мешала угли в маленьком костерке.

Тени играли на её лице и делали его ещё более хмурым и неприветливым. Длинная золотая толстая коса лежала на узкой спине драгоценной цепью. Он вспомнил красивые волосы Ишмерай, вспомнил их аромат, и ему захотелось поцеловать их, каждую прядь. Но он мог поцеловать лишь воздух.

Рабинара увидела, что он пошевелился, и повернулась к нему, строго поглядев на него.

— Где господин Аамон? — осведомился тот, усаживаясь.

— У господина Аамона и без тебя хватает забот, чужак, — недовольно ответила она.

— Облегчает боль другим пленным, чтобы потом отдать их Сакруму на растерзание? — осведомился тот, чувствуя раздражение.

— Не жалуйся. Тебя оставили в живых. Не понимаю, почему.

— Почему здесь ты? — спросил Марк. — Не думаю, что тебе так хочется сидеть со мной.

— И вовсе не хочется, — равнодушно отозвалась Рабинара, поглядев на него ледяным взглядом. — Но Аамону некогда, а Баал ловит каждое твоё слово и заглядывает в рот. Поэтому будет лучше, если с тобою посижу я.

— Лучше бы вы отпустили меня. Меньше будет хлопот.

— Если от тебя будут хлопоты, Сакрум перережет тебе горло.

— Я смотрю, ты так об этом и мечтаешь, — буркнул Марк, оглядевшись.

— Мне безразлично, что он с тобою сделает, — презрительно отозвалась Рабинара. — Ты чужак. Тебе не место с нами.

— Это решаешь не ты, а Сакрум, — заметил Марк. — Я был бы не против уйти по своим делам в свою сторону, но вы меня не отпустите, да и дороги я уже не найду. Придётся остаться с вами.

— Ты так говоришь, будто у тебя есть выбор, — Рабинара вновь сверкнула своим ледяным взглядом.

— Пока у меня нет выбора, — сказал Марк.

— Что значит «пока»? — насмешливо произнесла девушка, но её собеседник не ответил.

— Хозяйка из тебя никудышная, — сказал лекарь Аамон, появившийся из тьмы с дымящейся миской в руках. — Мужчина только-только оправляется от болезни и желает поужинать, чтобы подкрепить свои силы, но ты, как я вижу, кормить его даже и не собиралась.