Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл

— Прекрасно, — говорит Имани. — На велосипеде я езжу лучше, чем занимаюсь йогой.

— Да бросьте, у вас прекрасно получалось.

Лишь на полпути по переулку Имани сознает, что отдала сумку заодно с бумажником, а также ключи от машины совершенно постороннему человеку. Она начинает смеяться. Какое безумие. Но почему-то она доверяет Кэтрин больше, чем кому бы то ни было. Кэтрин похожа на исправившуюся плохую девчонку — обычно это самые честные люди на свете. Велосипед прекрасен — нечто среднее между детским драндулетом и роскошным современным средством передвижения. Может быть, Кэтрин оказала ей величайшее доверие, вручив ключ от замка. Нельзя предаваться депрессии, катя на розовом велосипеде! Возможно, Имани больше не придет в студию, но уж точно пересмотрит поставленную самой себе оценку. Тройка стремительно превращается в четверку с плюсом.

Кэтрин вынуждена признать, что на нее снизошло озарение, — сначала она вступила в заговор с Имани Ланг, а теперь сидит за рулем ее машины. Имани не появлялась на экранах уже почти год (Пэрис Хилтон активно писала о злополучном выкидыше), но по-прежнему шикарно выглядит. Вдобавок в студии у Ли не то чтобы толпами ходят знаменитости. Неужели восхищаться телезвездой значит выказывать собственную глупость? В «желтой прессе» Имани Ланг неизменно изображали супердивой, обладательницей железной воли. Но когда Кэтрин похвалила ее за гибкость, Имани отреагировала совсем по-детски. Разумеется, девушка слегка ей польстила, но ведь нужно с чего-то начинать.

В полдень на массаж к Кэтрин должен явиться клиент — полицейский, который постоянно отпускает скабрезные шуточки. Девушка подозревает, что все это показуха и на самом деле он скрытый гомик, но коп по крайней мере к ней не приставал. Она направляется к студии, вместо того чтобы сделать еще один круг по кварталу и поискать Конора. «Он уехал месяц назад, — сказал вчера один из пожарных, ухмыльнувшись. — И у него нет подружки». — «Меня это не интересует», — ответила Кэтрин. «А вот и интересует».

На улице она замечает парней, которые выпендривались в студии перед началом занятия. Оба садятся в машину. Когда дверца захлопывается, Кэтрин видит сбоку крупную надпись «Мир йоги». Она так и знала, что в них есть нечто подозрительное. Самодовольство, с которыми они проделывали пашимоттанасану, нарочито шумное дыхание…

«Мир йоги» — своего рода «Макдоналдс» среди прочих студий, корпорация, которая поглощает маленькие школы или же открывает огромный клуб по соседству, вытесняя конкурентов.

Кэтрин стучится в дверь кабинета Ли и врывается — она слишком взволнованна, чтобы соблюдать формальности.

— Знаете, кто эти двое, которые так выделывались сегодня на занятии? Один высокий, второй маленький? Угадайте, откуда они! Из «Мира йоги»! Представляете? Наверное, разведка. Хотят знать, кто следующий на вылет. Почему бы им сразу не переименовать свою контору в «Уолмарт»? О Господи.

Ли разражается хохотом — Кэтрин ожидала иной реакции.

— Такое ощущение, что полтора часа глубокого дыхания вылетели в трубу.

— Думаете, я преувеличиваю? Ненавижу крупные компании, которые приходят и обращают йогу в бизнес. А их дурацкий логотип? Похож на огромные сиськи. Наверняка они пытаются давить на подсознание. И вы их пустите, если они придут еще раз?

Смех внезапно обрывается. Ли выглядит смущенной.

— Простите, Ли. Я наговорила глупостей.

— Ты ни при чем, Кэт. — Ли проводит рукой по волосам. — Я сама пригласила их на занятия.

— Вы… что?

— Закрой дверь, пожалуйста.

Кэтрин закрывает дверь и садится за стол. У нее дурное предчувствие. Не стоит предполагать, что ты на одной волне с собеседником. И вообще строить предположения — дурная идея. Ей давно следовало усвоить этот урок.

— Они связались со мной пару месяцев назад. В «Мире йоги» прослышали обо мне и захотели провести «собеседование», ну или нечто в этом духе. Сначала я не обратила на них особого внимания.

Ближе к делу, думает Кэтрин. Она ненавидит предыстории — не важно, насколько серьезна тема.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, Кэт. Я просто пытаюсь сохранить за собой свободу выбора. У меня двое детей. И школа, в которую они ходят, не самое безопасное место.

Кэтрин с ненавистью думает, что дети вечно нарушают планы. Но что она может ответить? «Да бросьте, с мальчиками все будет хорошо. Я ходила в среднюю школу в Детройте и стала нормальным человеком… как только бросила героин». Ей хочется напомнить, что в планы Ли входило сотрудничать со школой, а не бросать ее, но, сидя за столом, напротив наставницы, Кэтрин внезапно понимает, что дело, возможно, в Алане и в том, что происходит с ним, а не только в сыновьях. Эта часть жизни Ли находится под запретом. «Не влезай — убьет».

— «Мир йоги» — все-таки йога, — продолжает Ли. — Они неплохие люди, просто у них свои представления о том, как вести дела.

— Да, маркетинговые исследования, раздача печенья на занятиях, а главное — деньги, деньги, деньги. Разве вы не цените собственную уникальность, Ли? Вы спасли мне жизнь. Половина ваших учеников скажут то же самое, хотя у них на то свои причины. Я знаю, как много для вас значит йога.

— Я не перестану преподавать. Но все уже решено.

Решено? Дело зашло так далеко?

— Вам придется плясать под их дудку меньше чем через полгода, клянусь. У «Мира йоги» сорок пять студий по всей Америке, отсюда и до Сан-Франциско, они предполагают создать национальную сеть, и у них достаточно адвокатов, чтобы контролировать каждый ваш шаг.

Возможно, она преувеличивает, но по сути-то говорит правду.

— Я должна думать об Алане, — заявляет Ли. Кэтрин знала, что именно так и закончится. Дети и муж. Проклятая комбинация. — Он давно этим заинтересовался. Наверняка там и для него найдется дело. Пока я только изучаю варианты. Понимаешь?

Кэтрин встает и открывает дверь.

— Студия ваша, Ли. И вы вольны решать. Просто я привыкла считать всех нас одной семьей.

— Я всего лишь рассматриваю варианты, Кэт. И они тоже. Они хотят просмотреть наши записи и понять, много ли мы зарабатываем.

— Несомненно, они посмеются, когда ознакомятся с нашей бухгалтерией. Простите, у меня клиент через минуту.

Кэтрин уже на пороге, когда Ли говорит:

— Чуть не забыла…

— Что?

— Тебе звонили, пока тебя не было.

— Клиент?

— Нет. Сообщение от какого-то парня по имени Конор. Он сказал, что ему нравится твой велик.

— У проекта отличный потенциал, — говорит Стефани. — Роман получил самые лучшие отзывы года, автора сравнивают с молодым Бретом Истоном Эллисом, и он лично работает над сценарием. Любовь, Лас-Вегас и покер. О чем еще мечтать?

Продюсер, Лон Бордерс, — красивый молодой человек с длинными светлыми волосами и веснушчатой кожей, которая, возможно, доставит своему хозяину ряд проблем, как только ему перевалит за сорок. Стефани всегда питала слабость к людям с такой внешностью — тело пловца, обожженная солнцем кожа… Сама она не бывала на пляже с тех пор, как они с Престоном расстались. «Чизбургер, чизбургер», — мысленно повторяет Стефани, как делает всякий раз, когда Престон приходит ей на ум.

Лон выпустил несколько посредственных триллеров и заработал на них достаточно денег, но именно фильм «Привет, красотка» два года назад помог ему забраться на вершины киноиндустрии. Молодая американка приезжает в Токио и участвует в местных конкурсах красоты. Фильм явно не заслуживал двух номинаций, но получился не хуже и гораздо умнее, чем большинство произведений подобного сорта. Лон идеально подойдет для нового проекта. Он широко мыслит и нуждается в чем-нибудь чуть более серьезном. Есть и еще одна причина, по которой Лон — идеальный вариант. Он последний продюсер «первого эшелона» в списке Стефани. Если она не сможет его уломать, придется побегать. Ей предстоит работа с частными спонсорами из Канады и прочих малоприятных мест. Стефани вовсе не так планировала провести весну — не говоря уже о следующих полутора годах. Она выдыхается именно в ту минуту, когда нужно приложить максимум усилий.

Стефани обнаружила «Пески Лас-Вегаса», когда они с Престоном разошлись. Она заплатила автору больше, чем следовало, но книга была интересная и потом на кону стояла гордость. Престон сказал бывшей подруге, что она никогда не получит права на роман. Он как раз продал свой сценарий, а Стефани уволили из агентства Кристины Вачон.

— Наши карьеры идут в разных направлениях, — заявил Престон. — Давай не будем стоять друг у друга на пути.

Полный придурок.

Но Стефани все-таки обскакала его («чизбургер!»), пусть даже пришлось нарушить правило номер один и заплатить из собственного кармана. Почти полностью потратить сто пятьдесят тысяч долларов, которые она получила в наследство от матери. Подлинная ставка ва-банк. Хотя Стефани была совершенно уверена, что сделала автору предложение в трезвом виде, но тем не менее не могла восстановить ход мысли, который привел к финальной, чертовски большой цифре.