Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл

Ли испытывает облегчение. Гарт впервые намекнул, что его смешат напыщенные беседы, которые ведутся вокруг картин. Он впервые отнесся к самому себе с иронией.

— Тебе нравятся папины картины? — спрашивает Ли у девочки.

Берди устремляет на нее водянистый, нездешний взгляд.

— Мама сказала, вы разводитесь. Почему вы пришли вместе?

Ли пытается улыбнуться и смотрит на Алана. Кажется, пора уходить. Если переговоры с «Миром йоги» помогут вернуть Алана домой, она только за. Нужно назначить встречу на завтра.

На Беверли-Хиллз Имани решает заглянуть в булочную, которая открылась месяц назад, и побаловать себя. Повальная любовь к кексам раздражает ее — но в то же время она сознает, что это отличная идея. Имани ни за что не зашла бы в булочную, чтобы купить кусок шоколадного пирога, но прелестный маленький кекс, всего на один укус, фигуру не испортит. Имани клянется, что второй кекс она купит для Глена, хотя прекрасно сознает, что съест его, не успев добраться до дому.

Булочная принадлежит невероятно худой женщине по имени Куки[3]. Возможно, за работой она носит хирургическую маску, на тот случай, если лишние калории витают в воздухе. Все вокруг блещет белизной, и на Куки — белый лабораторный халат. Булочная больше похожа на клинику для похудения, чем на храм чревоугодия. Куки (скорее всего это не настоящее имя, как и у Имани) носит очень короткую стрижку — она почти обрита наголо — и красит волосы в платиновый цвет. От этого хозяйка кажется еще тоньше, но одновременно, как ни странно, — женственнее.

Имани заставляет себя улыбнуться и заказывает банановый «дайкири» и «Лавандовый ветер» — потому что название наводит на мысль о чем-то легком и низкокалорийном. И вдобавок кекс покрыт красивой лиловой глазурью.

— О, это мой любимый, — говорит Куки.

— Правда? Вы их тоже едите?

— Пробую понемножку. — Куки поднимает палец — тонкий, как веточка. — Страшно боюсь поправиться. Честно говоря, я занялась выпечкой, потому что мне нравится окружать себя искушениями и преодолевать их. Да-да, у меня несомненное пищевое расстройство, но ничего опасного, никакой угрозы для жизни.

Это так честно и откровенно, что Имани сразу перестает испытывать раздражение. Куки кажется ей очень трогательной, и она восхищается тем, как ловко хозяйка укладывает кексы в маленькую белую коробочку.

— В один прекрасный день, — говорит Имани, — вы, наверное, поймете, что нет ничего страшного в нескольких лишних фунтах.

— Пока не поняла. Но стараюсь. — Куки вручает ей коробочку, перевязанную серебристой ленточкой.

— Вы просто замечательно обставили это место, — замечает Имани. — Все так чисто… возникает ощущение, что есть кексы — полезно для здоровья.

— Знаю. Правда, умно придумано? Похоже на операционную. И чувствуете, как здесь холодно? Это не просто так. Надеюсь, вы на меня не рассердитесь, но сериал никуда не годится, с тех пор как вы ушли.

Сердиться? Нет уж, сердиться она не будет!

Имани резко оборачивается и видит сияющую улыбку Бекки Антрим. Имани крепко обнимает подругу, и они вместе шагают по улице, держась под руки.

— Черт возьми, отлично выглядишь, — говорит Имани. — В чем твой секрет?

— Я не покупаю кексы, — отвечает Бекки и отбрасывает за спину свои всемирно знаменитые волосы. — Но это не значит, что я их не ем. Я торчу перед булочной, пока не замечу жертву. Дай-ка откусить…

Бекки удерживала за собой титул «Американской красотки» дольше всех на памяти Имани. Она достигла славы, когда на экран вышли «Соседи», один из культовых сериалов, который по праву заслужил звездную репутацию. Имани познакомилась с ней на съемках — Бекки встречалась с одним из участников их киногруппы и частенько приходила на съемочную площадку. Имани удивляли две вещи: во-первых, Бекки намного красивее в жизни, чем на экране; во-вторых, хотя ее в течение пятнадцати лет поливала грязью «желтая пресса», хотя денег у нее больше, чем у Опры, хотя сердце Бекки разбивали самые красивые мужчины на планете и об этом наперебой кричали газеты, она оставалась одной из самых приятных женщин, которых знала Имани.

Они заходят в «Старбакс» за углом, садятся за столик, открывают коробочку с кексами, переглядываются и начинают смеяться.

— Понеслось, — говорит Бекки. — Вперед, подружка.

Доев третий кекс, Бекки рассказывает о своем последнем любовном приключении, без всякого сожаления, но с огромной долей самоиронии. Все на свете она воспринимает стоически — «ничто не вечно под луной». Она объясняет, что ее больше не интересуют сериалы, зато она не прочь и впредь участвовать в небольших оригинальных проектах.

— Благодаря им я остаюсь на плаву, — утверждает она. — И потом, такие вещи бывают забавными, и на этих съемках я научилась большему, чем за столько лет в «Соседях».

— Но разве они не вредят твоей карьере?

— У человека вроде меня есть два способа добиться уважения, — заявляет Бекки. — Первый — получить целое состояние за блокбастер. Второй — не получить ни цента за маленький концептуальный фильм, который становится хитом в Санданс. Я предпочитаю нечто среднее.

Она слизывает остатки глазури с пальцев и подпирает щеку кулаком.

— А как у тебя дела, подружка?

Мягкий, ласковый голос Бекки не оставляет никаких сомнений в том, что речь идет о выкидыше и депрессии. А о чем же еще?

— Сейчас уже намного лучше, — отвечает Имани. Она сомневается, что «намного» — правильное слово, но вряд ли стоит открывать истинное положение вещей. Через несколько месяцев после случившегося Имани начала сознавать, что люди ожидают улучшения, поэтому она изо всех сил старается имитировать прогресс, надеясь однажды искупить ложь. — Знаешь что? Я начала заниматься йогой.

Бекки с торжествующим воплем вскакивает со стула. Она — ярая поклонница йоги. Какой-то прохожий фотографирует ее на мобильник; Бекки оборачивается, корчит гримасу и демонстрирует оттопыренный средний палец. Она умеет обращаться с зеваками.

А вот Имани явно нужна помощь.

— Тебе нравится? Где занимаешься? Да ты знаешь, как долго я мечтала приохотить тебя к йоге?

Честно говоря, до сих пор Имани побывала в студии лишь раз. Да, ей понравилось, но сама мысль о том, чтобы собраться с силами и повторить, удерживает ее от второго визита. Придется изменить распорядок дня, решить, в какую группу записаться, потом грузить в машину коврик, полотенце и прочие вещи… как утомительно. Ее очень тепло приняли, и она боится завязнуть в тех кругах, которые, возможно, окажутся ей неинтересны. Гораздо проще никуда не ходить.

— Меня пока что трудно назвать горячей поклонницей, — говорит она.

— Не важно. Тебе понравится. А какой стиль?

Ну вот! Откуда ей знать?

— Масала, — отвечает Имани, вспомнив единственное индийское слово, которое приходит на ум.

Судя по выражению лица Бекки, та пытается понять, шутит подруга или нет. Некогда ходили слухи, что Бекки курит травку; если сейчас она под кайфом, есть по крайней мере шанс, что этот разговор забудется.

Или же она раскусила Имани.

— Ну ладно… — Бекки машет рукой. — Стиль не важен, все они хороши. У меня никаких планов на сегодня. Давай устроим день йоги. Я покажу тебе много интересного. Как хорошо, что мы подкрепились!

Бекки ведет ее в спортивный магазин в Беверли-Хиллз — именно туда она ходит за покупками. Магазин набит покупателями, и в их числе не только женщины; там работают самые красивые сотрудники, каких только видела Имани. А самое удивительное, они очень вежливы. Нельзя ли распространить эту систему по всему городу?

— В чем ты занимаешься? — спрашивает Бекки.

Имани не собирается признаваться, что во время своего единственного визита в студию она была в топике и спортивных трусах, некогда купленных для Глена (он отказался их носить). Она слышала, что надо надеть что-нибудь просторное — трусы подошли как нельзя лучше!

— Как обычно, — уклончиво отвечает она.

Бекки поджимает губы.

— Я так понимаю, купить придется всё, — говорит она. — Давай начнем со штанов.

Она вытаскивает короткие спортивные брюки:

— Смотри, какие замечательные. Они облегают ноги, но не стесняют движения. Идеально подойдут, когда будешь делать… например, ардху чандрасану.

— Я понятия не имею, что это такое, — перебивает Имани. — Ты только посмотри, — вытаскивает она ярлычок. — И к ним непременно нужен «корректирующий» топ. Кошмар.

Имани замечает, что большинство покупательниц — женщины самых разных возрастов и размеров — держатся очень уверенно, когда примеряют одежду, даже если это узкие брюки и топы. Они ведут себя совсем не так, как обычные посетительницы спортивных магазинов. Похоже, им нравятся их тела…

Еще она замечает, что, помимо привычного хихиканья и пристальных взглядов при появлении Бекки (и Имани), в магазине витает дух товарищества. Все запросто заговаривают с ними: «Кажется, месяц назад я видела вас у Родни Уи?»; «Вы были в новой студии в Брентвуде?»; «Обязательно побывайте в Спортивном клубе, преподаватель там просто прелесть!»