Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная

«Надо-таки завести кота или кошку – подумала Мама, сладко позевывая и собираясь еще досмотреть свой сон, – пусть бы сама охотилась на временных переселенцев, косяком лезущих каждую осень в нашу квартиру».

Из аппетитного

Мама всегда думала, что в своей рекламе пиццерии лепят количество иксов от балды.

Главное, чтобы побольше было.

Заявленные очередные XXL или XXXL уже давно не воспринимались, как нечто сродни колесу от КамАЗа.

Причем в каждой пиццерии свои параметры соответствия в сантиметрах всем этим иксо-элям.

Не, ну реально, как это еще воспринимать?

Сами предъявители икселевой тематики тоже понимали, что все не просто так.

И дабы не было проблем с потенциальными покупателями бесконечного иксового «счастья», внизу маленькими цифрами указывали диаметр в тех самых «см».

Тоже в принципе неплохо, но…

Это что же, Маме нужно каждый раз перед заказом бегать за сантиметром?

Чтобы определить – подходит это «колесо» ее семейству по размерам на съедание или нет?

Опять же вполне себе могут быть проблемы и ошибки с визуализацией всех этих сантиметров на все это мучное великолепие.

В общем, засада.

Потому Мама в выборе пиццерии для заказа стала еще консервативнее, чем в выборе кухонных Штучек, Которые каждый раз пытается ей всучить, в смысле «подарить», Папа.

Из воспоминательного

Младшие уже второй час ныли Маме о том, что таки пора.

Раз в несколько месяцев дети вспоминают, что они давно не видели видео про Дядю.

Дядя, муж Маминой сестры, был для них предметом восхищения.

А диски, передаваемые Маме с очередной оказией с малой родины, поводом для выедания Маме же мозга.

Ну да, что может быть лучше, чем сесть перед DVD-плеером и посмотреть очередной сезон гонок на выживание.

Покомментировать под динамичное техно-музыкальное сопровождение типа: «Куда ты прешь?!»

Покивать важно головой под очередное интервью с участниками гонок.

И в очередной же раз полюбоваться заработанной Дядей неизвестно-какой-по-счету-медалькой.

Периодически, в особо кульминационные моменты, ставя воспроизведение на паузу и зовя Маму с кухни на «посмотреть».

Мама и в этот раз не избежала своей участи.

Поставила, когда надо, прибежала-покивала, поподдакивала

И если было надо, пообъясняла…

Продолжение тоже было традиционно-почти-ритуальным.

По окончанию диска Маму уговаривали достать альбом с фотографиями.

На которых Дядя совсем еще зеленый и почти девятнадцатилетний прыгал по трассе на мотоциклах, парил в воздухе и стоял на очередном пьедестале с очередным же кубком.

На этом вечер спортивных воспоминаний плавно переходил в просто-воспоминаний и заканчивался только после просмотра последней старой, почти столетней давности фотографии из Аргентины, с прилагающимся к ней письмом от сестры Маминой прабабки.

Которое загадочным именем «Роберто» (как звали сына двоюродной Маминой прабабки, а проще говоря троюродного Маминого деда) навевало на Маму ностальгические воспоминания о всех просмотренных в детстве-юности мексикано-аргентино-бразильских сериалах.

Из газетного

Мама с утра ликовала.

И думала о том, как же повезло, что Старшенький пойдет не в этом, а в следующем году в армию.

Еще пару лет назад она уже читала о том, что армия, наконец, взялась за ум и изменила рацион солдат в сторону более здоровой пищи.

Оно и понятно, несмотря на все нагрузки, форму служащим менять приходится слишком часто – так никаких денег не напасешься.

В прошлый раз руководство решило полностью заменить еще иногда попадавшиеся в меню сосиски курицами.

Что такое для еврейской мамы курица, вам рассказывать не надо.

И то количество блюд, которых из нее можно слепить, тоже не перечислишь.

Один наваристый бульончик чего только стоит.

Но… не единой курицей жив человек.

И угроза в виде остальных напастей, так любимых с младенчества местными детьми, но столь же неполезных, Маму беспокоила пресловутым «как бы чего не вышло».

Как же сынок обойдется без полезных супчиков, нежирных котлеток, оздоровительных салатиков?

Ситуация.

И тут, будто ее мысли услышали сверху – Мама набрела на еще одну статейку.

Что бальзамом пролила на измученную душу последние решения армейского руководства.

И завтраки им сделают более здоровыми, сократив до минимума блюда с содержанием шоколада.

И рыбку разнообразят, вместо традиционного тунца в тарелке.

И на обедик Дитя получит макарошки из цельной муки, и рисовую смесь с кокосом под соусами исключительно на основе растительного масла.

Любимая детенышем кукуруза, менее любимые финики и даже красная икра(!) тоже посетят его стол.

В общем, душа у Мамы пела.

О том, что делали души командного состава, Мама была не в курсе, но…

Видимо, расходы на частую смену формы военнослужащим превысили все возможные границы.

Мама уже обдумывала о том, что как раз к призыву все нововведения войдут в обычный режим и ребятенок придет на все готовое.

Но, поразмышляв еще немного, Мамино ликование только возросло.

От одной мысли, сколько теперь всякого вкусного (пусть и немножечко не полезного) Мама сможет купить для того, чтобы порадовать деточку в увольнительной…

В общем, армейское руководство может спать спокойно,

Зная остальных местных мам, Мама не удивится, если форму будут менять так же часто, как и до нововведений.

Ведь так приятно порадовать вкусненьким ребенка.

Из наследственного

Видимо, это карма.

Ну а как еще это обозвать?

Мама с обреченным видом смотрела на еще недавно целехонькое флисовое покрывало.

«Это у него от меня», – с непонятной смесью гордости и паники думала она.

Вспоминая, как в детстве, прячась за горой подушек, вырезала дырки на коленках в новеньком, недавно присланном теткой гэдээровском вязаном костюмчике.

Красно-белый с яркими цветочками, в Маминых глазах (когда Мама еще была просто шестилетней буйствующей хулиганкой) без дырок на коленях он выглядел не так гармонично, как с ними.

Старшенького и Средненького сия генетически-наследственная страсть миновала, а вот Младшенький…

То глаженую рубашку Старшенького, висящую на дверце шкафа, нужно ножницами подправить.

Оттачивая свое мастерство до совершенства.

То в пододеяльнике, для доставания совершенно необходимой игрушки, дырку раскромсать.

Причем сделать это виртуозно – так, чтобы мама обратно заштопать уже не смогла.

То скрыть следы другого своего «преступления» на флисовом изделии.

Этот ножницеман решил попробовать себя в роли юного пиротехника и проверить, как будет плавится флис, если к нему приложить только что затушенную спичку? А если не одну?

Флис плавился неплохо – дырка получилась замечательно-обугленно-черная.

И у юного вредителя возник новый вопрос: «Как скрыть свою “шалость”?»

Ходить далеко не пришлось, давний друг – ножницы – всегда был лучшим помощником.

И уж лучше огрести от Мамы за уже знакомую и понятную тягу к экспериментальной резке.

Чем за новую и более опасную.

Возможно, у Младшенького и прокатило бы, если бы Мама с достойным любого гэбиста нюхом на неприятности не начала «копать» дальше.

И не раскопала сохраненный на память и заныканый в самый темный угол кусок покрывала с обугленной дыркой…

Из размышлятельного

«Нельзя!»

«Нельзя, – думала Мама, – ставить на почте в одну смену двух сильно коренных представительниц ближневосточного происхождения».

Они же полностью лишены европейского лоска и американской практичности а-ля «время-деньги».

Почтовое отделение медленно, но уверенно превращалось в восточный базар.

Маме даже на секунду повеяло ароматом специй в воздухе.

Вопросы: «Кто остается работать после обеда» и «Кто кому звонил, чтобы договориться» выяснялись уже в течение часа.

Делалось это одновременно с работой.

А потому она, работа, продвигалась медленно.

Очень медленно.

Зато присутствующий в очереди народ мог вникнуть во все перипетии «американской восточной трагедии».

Можно сказать, прочувствовать в полной мере.

А как хорошо было, когда на почте работал дяденька.

Ну и что, что один?

Зато как работал…

Ни очередей особых, ни трескотни на все отделение (потому что тупо не с кем).

В общем, идиллия, честное слово.

Этот дядечка один обслуживал всех вместе взятых быстрее, чем эти две… многоуважаемые ближневосточные дамы.

Из обедного, сложно-произносимого

Опять суббота.

День.

Семейная трапеза.

Младший пытается задать свой сто сорок первый очень важный вопрос.

Мама же, наоборот, пытается успеть хоть что-то съесть в перерывах между…

Средненький, наблюдая за мучениями Мамы, пытается защитить ее от младшинского произвола: