Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная

Событие было экстранеординарное.

И впервые произошедшее в ее жизни.

Чтобы ее дети сами встали пораньше?

Да еще и Маму не будили?

Без словесных пинков, самостоятельно почистили зубы?

И без вопросов попросили кушать?

Вероятно, слон таки сбежал из сафари-парка и в лесу испустил последний вздох.

Маме даже на минутку показалось, что из открытого окна повеяло неприятно-трупным запахом.

Какой он на самом деле, Мама не знала, но предполагала, что пахнет он именно так.

Последние же слова Средненького, сообщившего Маме, что сейчас не шесть тридцать, а целых семь тридцать, еще больше вогнали ее в ступор.

Как же так?

Вот, на телефоне часы показывают совсем другое.

И будильник звенел тоже.

Решив проверить, кто прав, Мама подорвалась и понеслась в салон свериться с настенными часами.

Те действительно показывали полвосьмого.

Мама на этом не остановилась и сверилась со всеми ручными часами в своем доме.

Телефон проигрывал по всем фронтам.

Мама пригорюнилась.

Телефон ей нравился.

Хорошенький, белый с перламутром.

И даже трехлетний возраст маминого Галакси на фоне стремительно появляющихся новых моделей не менял ее любовь к нему.

Неужто «старичок» заглючил по старости лет, и придется его менять на более новую модель?

Вот так размышляя, как обустроит торжественные похороны своему любимчику, Мама в скоростном режиме покормила младшеньких и выпинала, с пожеланиями хорошего дня, в школу

Старшенький еще спал.

Мама, вздыхая, набодяжила себе большую чашку горячего какао с молоком и начала заливать собственное горе.

Когда за темно-коричневой гущей начало просматриваться донышко, уже почти бывший верный друг сообщил Маме об очередном смс-сообщении, полученном им.

Через минуту Мама влезала в настройки телефона, ругая телефонную компанию за «скорость» и «своевременность», свою несообразительность и любителей вносить поправки в законодательство.

Сообщение было не объемным. Но информативным.

Говорило оно о том, что в связи с поправками внесено изменение в даты перевода времени.

И телефоны со старой прошивкой, если будут стоять на автоматической смене времени, могут перевести время на час назад не тогда, когда надо.

Из написательного

Маме не писАлось.

Ну, вот вообще.

Совсем.

Никак.

Муз в этот день попался очень капризный.

И это ему было не так.

И то не этак.

То мозг недостаточно проснулся.

То, наоборот, излишне проголодался и нужно еще раз подкормить.

То слишком переел и, получив от сытого организма положительные посылы, захотел поспать.

То, поработав пять минут, понял, что сильно устал.

То…

И вот то.

И еще вот это.

Таких «то» мозг выдавал по сотне за минуту.

Глазки мамины медленно закрывались.

Но Муз не терял бдительности.

И все так же нашептывал полусонному мозгу.

Что вечер-то поздний.

Никто его, мозга, усилия не оценит.

Жертву не примет…

А вот если бы прилечь и с компьютером в обнимку, да книжечку почитать…

В общем, саботаж налицо.

Борьба между Музом и Мамой шла на равных.

Но Муз он на то и Муз.

Талантлив во всем.

Даже в плетении сонных чар.

хр…

Из невысыпательного

Маме очень хотелось спать.

Сильно-сильно.

Можно сказать, до невозможности.

Но, как и всегда, это было практически невыполнимо.

Сначала Мама долго готовила, потому что уже завтра надо было опять садиться за стол.

Потом долго бродила и страдала от того, что сейчас не имеет возможности перезвонить Старшенькому и спросить, как у него дела.

Тоже головная боль – на всю ночь с друзьями умотал к Стене Плача на последнее чтение в этом году «Слихот».

Потом, когда Мама, уже немного забыв о переживаниях, практически отключилась, пришел Средненький и, скорчив несчастную мордочку, сообщил, что вот никак больше без мамы спать не может.

Мама практически спящая, хоть это и не в ее правилах, ничего не сказала – просто подняла край одеяла.

Куда шустро ввинтился маленький нытик.

Очередное пробуждение произошло через полчаса, когда в мамину спальню просочился Младшенький, потребовав и себе кусок «счастья» на маминой кровати с маминым же одеялом.

Маме уже было пофиг и, подвинувшись еще немного, попыталась продолжать и дальше дремать.

Не получилось.

Посреди ночи разгорелась нешуточная борьба за место под солнцем.

В смысле у мамы под боком.

Получив пару тычков локтями и коленями, «солнце» в мамином лице выпроводило всех жильцов по своим койкам.

Уйти спокойно ей не дали, потребовав срочно почесать спинку, погладить вдруг заболевшую ножку, оценить заработанную в бою шишку.

Блаженство, испытанное Мамой, когда она добралась к кровати, было почти осязаемо.

На волнах сна опять не удалось покачаться долго.

Под утро приковылял Старшенький.

Нет, ему не надо было ничего чесать, гладить или оценивать.

Ему требовалось общество для «а поделиться впечатлениями».

Ну и фотографиями на телефоне.

Спать больше не имело смысла – скоро надо было делать капарот.

Мама капарот обычно делала на деньги.

Чем была вполне довольна.

Последний раз капарот на птицу она делала еще, когда была беременна Средненьким.

Крутить круги у себя над головой, держа в одной руке курицу и петуха, очень тяжело.

Даже несмотря на то, что обе птицы были размером ближе к перепелкам, чем к нормальным курам.

Бедным пернатым тоже, видимо, не нравилась устроенная им Мамой карусель вниз головой.

Перепуганные птицы обгадили маме и свитер, и юбку.

Радовало, что до головы не добрались.

«К деньгам», – подумалось тогда маме.

«К большим деньгам», – уточнила она для себя, тщательнее осматривая обгаженную… «обогащенную» территорию.

Из питательного

Иногда Маме казалось, что авторы книг специально над ней издеваются.

А как еще об этом думать, если бедная, сильно уставшая, но не сломленная Мама садится за компьютер немного отвлечься и почитать.

А там в каждом втором произведении кто-то что-то ест: хрустящих курочек, румяных булочек, бутербродиков с семгой, канапешек с икрой.

И это при том, что Мама после семи не ест!!!

Читать вкусно-описанные блюда становится практически невозможно исключительно из-за угрозы захлебнуться с собственной слюной и изойти на нет из зависти ко всем этим: толстушкам и не очень, магичкам, оборотницам, демоницам, эльфийкам, перевертышам, джиниям, альфа-центаврийкам и очередной независимой лаборантке Марии Федоровне.

Которые жрут все это счастье и не полнеют.

Причем вкусно жрут! И не менее вкусно об этом рассказывают.

И совсем не полнеют!

Только титаническим усилием воли и уговорами: «Как лень будет опять идти в ванную зубы чистить» (так никаких денег на зубную пасту не напасешься!).

Маме удается сдерживаться и не навестить своего самого лучшего объемистого пятисотлитрового, хладотворящего, сверкающего глянцевыми боками друга.

Но самое страшное наступает потом.

Когда Папа или Старшенький таки наведываются в кухню – исконно мамины владения.

И, исчезнув в темноте гостиной, начинают отдельно или вместе смачно хрустеть, хрумкать, причмокивать, стуча вилками или шурша обертками.

И ладно бы Старшенький.

У него организьма быстрорастущий, энергию-много-потребляющий.

Но Папа-то, Папе куда бросаться в эти жестокие игры Ночного Дожора?!

А Мамин желудок, услышав подобные звуки, начинает горестно подвывать, обиженно бурчать и тоскливо усыхать, стараясь всеми стенками обмотаться вокруг позвоночника.

Из построечного

Маме очень сильно хотелось кого-то покусать.

Даже не покусать, а загрызть…

Кровожадно и с зубами!

И она даже знала кого!

То ли Папу, за неделю до этого опять улетевшего по делам, но, как Карлсон, обещавшего вернутся…

До праздника.

Вернее, в самый его канун.

То ли его начальника/ компаньона/ заказчика (тут выбор был значительно больше).

В общем, надо зубки поточить об кого-то.

А все потому что…

«Сукку со Старшеньким строите сами – я не успеваю – сказал Папа по телефону, – там легко – справитесь».

Оно, конечно, да.

Мама со всем справится, но…

Зачем ей это надо?

Или уборка-стирка-готовка недостаточны для предпраздничного времяпрепровождения?

Так у нее еще забеги по магазинам.

Это только при покупке чего-то себе любимой шопинг является отдыхом.

А килограммы лука-картошки-морковки и прочее, и прочее никак не способствуют физической и моральной релаксации.

Старшенький же послушал Мамин рык и заверил, что все будет хорошо.

Наступил день «Ч», на который было назначено эпическое событие.

Старшенький с утра позвонил Маме и обрадовал, что ему придет помогать его друг.

Так что Мамина роль будет сводиться только к «принеси-подай».