Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От Рембо до Трансформеров.
Из морского
Несколько лет назад, осенью, прилетала мама нашего Папы.
Папа решил устроить своей маме развлекательно-оздоровительную программу.
На море в такое время ездить самый кайф, а на Мертвое море – кайф двойной, так как оно расположено ниже уровня моря и там летом обычно находиться вообще невозможно из-за температуры воздуха, зашкаливающей выше +45.
Так вот, Мертвое море.
Пляж, по традиции поделенный на две части (мужскую и женскую) высоким ограждением.
Вышка спасателей, которые с русским акцентом периодически окликают особо увлекшихся в лежании на спине поплавков, которых начало относить далеко от берега.
Папа, смывшийся со Старшеньким, Средненьким и Младшеньким на свою половину.
И Просто-Мама с Папиной мамой сами перед всем этим солено-минеральным великолепием, любуясь красотами, готовились к водным процедурам.
Даже любители точечной и игло… – терапий без обуви в это море не входят.
Потому, натянув поплотнее на ноги кроксы, пошли в «заплыв».
Причина таких мер проста – соль, которая покрывает все: дно; поручни лестницы для пожилых людей, что спускаются в воду по пологому пандусу; сам пандус; металлическую трубу изображающую столб у большущего зонта и даже металлический круг, опоясывающий тот самый столб.
В общем, идут по воде Просто-Мама с Папиной мамой, бродят.
Вода, словно мыльная с плавающими тонкими пластинками кристалликов, что на солнце бликуют.
Папина мама пару раз окунулась, но плавать боялась (позже Просто-Мама поняла почему, но было поздно).
Присесть в воде негде.
Не сильно-то и посидишь на кусках соли у тебя под ногами.
Тут уж либо стул пластиковый с собой тащишь, либо сидишь на воде (в прямом смысле этого слова). Правда, в таком случае лучше себя, как лодку, пришвартовать к какому-нибудь столбу.
И тут Просто-Мама сделала самую большую ошибку – повела Папину маму к тому самому огромному зонтику, под которым на железном круге, что к нему крепится, грушами висели остальные тетки.
Тетки попами не светили, создавая впечатление своего стояния на твердой почве и, вполне управляя своими телами, держат ножки внизу.
Это-то Просто-Маму и сгубило.
То, что под зонтиком у круга немного глубже, она поняла, когда со своим полтора метра в кепке начала идти на носочках, пока не схватилась за круг и не повисла на нем еще одной грушей.
А вот Папина мама, которая ниже даже Просто-Мамы… (то есть уже без кепки).
Тоже повисла на кругу.
Только не столбиком, ножками вниз, как все остальные дамы.
А немедленно всплыла попой кверху.
Ну да, аэробикой, зумбой и прочими упражнениями по физподготовке Папина мама в жизни не занималась.
Потому дать своему телу установку стать, как надо в воде, которая так и норовит это самое тело вытолкнуть, а не покачиваться тряпочкой на небольших волнах, не смогла.
Понимая, что телом своим она уже совсем не управляет – запаниковала, а дальше…
Вы когда-нибудь пробовали корковую пробку втолкнуть в воду? А сели эта «пробка» килограммов на …сят вас тяжелее?..
У Просто-Мамы было то же самое – она ее вталкивает, а та выскальзывает и все так же плавает поверху, отчего паникует еще больше.
А если вспомнить еще, что этой «пробке» Просто-Мама еще и в объемах уступает…
Дамы-груши, не разговаривавшие по-русски, наблюдавшие сие представление, загомонили о том, как нелегко приходится дочерям с некоторыми мамами.
Услышав от пыхтящей Просто-Мамы, что это вовсе не ее мама, а мама Папы, посмотрели сочувствующе-уважительно (некоторые недоуменно, типа «что ж ты ей помогаешь? Топить надо! Топить») и приняли участие в спасательных работах.
Совместными усилиями Папиной маме удалось принять вертикальное положение, и она, вцепившись в Просто-Маму, начала делать тактическое отступление кормой вперед в сторону песчаного пляжа.
Просто-Мама уже мысленно проклинала все: и Папу, и его маму, и само море, и помахавшую прощально ручкой возможность нормально побултыхаться в этой богатой минералами пересоленной воде.
Весь оставшийся кусок до оговоренного время «Ч» встречи с Папой и Ко.
Просто-Мама сидела на скамейке рядом с Папиной мамой, любуясь видом на море, и перемывала косточки всем знакомым.
Занятие тоже в своем роде полезное…
Из мечтательного
Мама мечтает о многом.
Правда, мечты эти редко исполняются или, наоборот, в таких вариантах это исполнение осуществляется, что лучше б его вообще не было.
В такие моменты у Мамы возникает закономерный вопрос: «А что это было? Исполнение желания или наказание за то, что желалось вообще?»
Потому желать что-либо Мама уже давным-давно остерегается, надеясь, что оно как-то само того… этого… сбудется…
При благоприятных обстоятельствах.
К мечтам же Мама относилась и того более трепетно, воспринимая их скорее, как сладкий чарующий сон-фантазию, чем побуждение к действию.
И не сказать бы, что Мама инертна.
В любой жизненной ситуации она будет выкручиваться, цепляться, тянуться, не отпускать и держаться бульдожьей хваткой.
Но мечты…
Материя тонкая.
Наукой не изученная, а скорее не замученная.
И совершенно Маме неподвластная.
А ну как помечтаешь так, чтобы тебе помогли сменить работу и вместо старой взяли на новую гипотетическую службу с большой зарплатой, а потом окажется, что тебя раз и… уволили.
И сразу тебе такой простор в поисках «сверхновой» и «больше-зарплатной».
В общем, мечты и желания одна сплошная засада.
Не мечтать у Мамы тоже не получалось.
Поэтому, чтобы не попасть впросак со всякими там «больше-зарплатными» Мама решила мечтать глобально-фантастично.
А что? И мечтаешь, и от этого никак не страдаешь.
Потому что реально понимаешь, что даже если оно, это «глобальное» и «фантастическое», сбудется, то явно не при Маминой жизни, уж точно.
А значит, страдать ей по этому поводу точно уже не придется.
Творческая
Младший на радостях от возвращения Старшего из двухдневного похода с классом, после долгого заучивания и энного количества раз просмотров решил в лицах расписать сценку поиска своей возлюбленной в монастыре Д’Артаньяном-Боярским из «Трех мушкетеров»:
– Констанция, где ты, где ты?! Констанция, где ты?! Где ты, блин, Констанция?!.
Интонации возмущения были настолько искренни, что не обратить на них внимание не представлялось никакой возможности.
Оттого и рождалось в душе тихое веселье…
Проще говоря, Мама тихо ржала за углом, Старший, прикрыв рот рукой, «кашлял», в общем, «зал аплодировал стоя».
Домашняя
Что нужно для того, чтобы пощекотать здоровенного лба выше вас на полторы головы?
Проводим локтевой захват шеи, прикидывающегося спящим противника, наваливаемся всем корпусом и начинаем его щекотать.
На вопли типа: «мама перестань!», «что за телячьи нежности!» и «я уже взрослый!» не реагируем, как и на попытки вас сбросить.
И, дабы окончательно сломить сопротивление на пути к смеху, начинаем вопить: «А мама просто так, что ли, лишний вес набрала на ваших каникулах! Мама, что твой танк – теперь тебе меня не сдвинуть!»
Всё! Цель достигнута! Враг повержен! В смысле, ржет, как конь вместе с Мамой, и уже не сопротивляется продлеванию жизни посредством смеха.
Заметка начинающим врачевателем смехом:
Внимание!!! Учитывайте излишек собственного веса, дабы не придушить в порыве счастья собственное чадо.
Коротенькая-суржиковая
Как разговаривает ребенок из русскоговорящей семьи, посещающий израильский детсад, где практически все дети англоязычные?
Примерно, как Младшенький пару лет назад на День варенья своего брата: «С Йом рождения ту юууууууу!»
Напевая мелодию «Хэппи Бёздей».
Йом – день на иврите (прим. автора).
Из ночного
Начало второго.
Мама только легла спать.
Состояние полудремы.
Открывается дверь детской – Средненький вышел посетить клозет.
Через пять минут голос оттуда:
– Мама, у тебя новые соседи…
Полусонная мысля:
«Какие новые соседи?»
«Ночь на дворе!»
«Почему «твои», а не наши?»
Дальше уже пошли более осмысленные:
«То ли у ребенка бред, то ли не проснулся совсем».
Решила проверить, какая из версий верная – поплелась к нему:
– Какие соседи? – с виду, казалось, вполне вменяемое состояние у ребенка.
– К тебе в комнату только что ящерица заскочила, – и улыбка на все свои молочные, постоянные и отсутствующие зубы.
Ну да, чего б ему не лыбиться, он же знает, что Мама теперь спать не ляжет, пока не отловит нового временного постояльца.
На переполох из комнаты выполз Старший и (после маминых визгливых: «я же не засну, зная, что она по мне может шастать!») решил тоже принять деятельное участие в «охоте».
Она все же состоялась. И даже вполне успешно.
Полчаса спустя запыхавшийся Старший, ржущий Средний и облегченно вздыхающая Мама выдворяли со своей территории временного квартиранта за периметр, то есть на улицу, из переносной тюрьмы в виде большой кружки, накрытой непонятно откуда тиснутой картонкой.
