Реципиент. Роман-головоломка - Андрей Верин

Я усомнился в очевидности вывода. Физик принялся загибать пальцы:

– Во-первых, они оба как-то связаны с Военно-медицинской академией, недаром ведь твой Гарри обретается на ее территории. Во-вторых, в обеих историях замешан Снеговской. В-третьих, сам посуди: где хирургия, там непременно и анестезия, а где анестезия – там и наркота. Где наркота – там и наркоторговля. И потом, военная медицина… от самого словосочетания попахивает не только порохом, но и убийством, ты не находишь?

– Логика железная, – съязвил я.

– Ты зря смеешься. Посмотрю, как ты заговоришь, когда здесь станет жарко.

– Ничего, отыщем Снеговского, припрем его к стенке (тебе не привыкать) и решим проблему. Ты ведь знаешь, где он?

– Знал. Когда ушел от тебя вчера, прямиком поехал по адресу…

– И что?

– Его там нет. Сгинул.

– Черт…

С досады я сплюнул, перегнувшись через перила. Из-под балкона уходила вниз стена многоэтажного дома, словно отвесный обрыв, у подножия которого разливалось море машин. Мой приятель оказался прав: здесь уже припекало.

– Есть у меня одна зацепка. – Физик запустил пятерню в спутанные волосы. – Но есть ли у тебя деньги?

– Смотря, в каких пределах. На поддержку отечественной науки, сразу предупреждаю, нет.

Верзила ухом не повел, поскреб заросший подбородок. Едва ли он отращивал бороду сознательно, скорее – по рассеянности забывал бриться.

– Я полечу на родину Снеговского, в Новохолмогоры… – сказал он.

Я усмехнулся:

– Они там что, определиться не могут, холмы у них или горы?

– …а ты, тем временем, – не обращая на меня внимания, продолжал физик, – будешь встречаться с его однофамильцами, координаты которых я тебе дам.

– Хочешь, чтобы я повторил твой подвиг? Зачем? Ведь их, должно быть, сотни в городе!

– Всего одиннадцать человек. Мне повезло меньше: однофамильцев мнимого хирурга обнаружилось шестьдесят семь. Может быть, кто-то из них тебя узнает… То есть узнает в тебе Снеговского. Шансы невелики, но удостовериться необходимо. И еще… – Он понизил голос: – Ты будешь воровать у них зубные щетки.

Повисло молчание. Физик улыбался, довольный, а я раздумывал: кто именно из нас двоих сошел с ума. Так и не определившись, осторожно спросил:

– Зачем?

Физик шлепнул меня по плечу своей тяжелой лапой:

– Так надо, парень. Проверим родство. Если у него здесь родственники, припрем к стенке их, авось расколются. Или у тебя есть предложения получше?

Предложений не нашлось.

Оказалось, зубные щетки моему приятелю понадобились, чтобы сделать ДНК-анализ.

– Однажды я под благовидным предлогом побывал в гостях у Снеговского, так что его образцы у меня имеются.

Стало быть, не только у меня верзила гостил без спроса.

– Но ведь обыкновенно люди моют щетки после использования… – усомнился я.

– Скажешь тоже! С мылом, может быть? – хохотнул физик. – Материала для теста требуется очень мало. Всего нескольких разрушенных клеток слизистой рта или слюны хватит с избытком. В случае чего, подойдет и сигаретный окурок или волосы. Можно собрать перхоть или найти использованную туалетную бумагу…

– Согласен на зубные щетки! – Ощутив, как голова у меня наливается тяжестью, словно ее уже нашпиговали свинцом, я поспешил согласиться на меньшее из зол.

– Вот и отлично. Я покамест заберу твою, чтобы сравнить тебя с оригиналом вне очереди.

– Ты что же, сам будешь делать анализ? Ты же физик…

– Неужели ты думаешь, что у хорошего физика не отыщется друг биохимик? – подмигнул он. – Я дам тебе адрес почтового отделения, отправишь мне добытые щетки до востребования, предварительно герметично упаковав их в полиэтилен…

– А почта для чего? – вновь заартачился я.

– Тебе угрожали телесной расправой, не так ли? Случись что, не хочу оказаться замеченным в связях с тобой. Пойми, так надо.

На сей раз, я увернулся от его ручищи. Понял: физик не наигрался в детективов, когда был ребенком.

– Сверим часы! – потребовал он напоследок.

Сам физик часов не носил, поэтому сверил все мои часы – наручные, настенные и будильник – с данными службы точного времени. Они разошлись во мнениях ровно на час. Мои, отстававшие, оказались в большинстве, но это им не помогло – физик перевел их все на час вперед.

– Парень, страна перешла на летнее время три месяца назад, – удивлялся он, исправляя несоответствие. – Ты что, забыл перевести часы?

Я мог забыть, с меня бы сталось. Но если до сих пор мой дом служил оплотом зимы, то как я умудрился не заметить этого? Как приходил на встречи, на работу – не опаздывая? Жил, как во сне, должно быть… В страшном сне, которого теперь не помнил.

Физик залез в мой ноутбук, поколдовал над ним и вывел список предстоящих мне визитов. Изучив его, я обнаружил с облегчением, что Снеговские жили семьями. И лишь одна старушка дореволюционного года рождения обитала в пригороде. Таким образом, число адресов, которые мне предстояло посетить, сократилось до пяти. Я предлагал сбросить ископаемую даму со счетов, однако физик оказался непреклонен, и я сдался.

– Значит, пришла моя очередь быть Иваном-царевичем? – спросил я. – Идти туда, не знаю, куда, искать то, не знаю, что?

– Скорее уж Иваном-дураком, – неостроумно откликнулся физик.

Он посоветовал мне проникать в чужие квартиры под видом сантехника. Я возразил, что врать не умею, актерским талантом не обладаю и от стыда умру, воплощая в жизнь его сценарий.

– Смерть от стыда лучше, чем дырка от пули во лбу, – заявил он, и трудно было с ним не согласиться.

Но сколько бы трагизма ни вкладывал физик в свой тон, как бы ни округлял глаза, мне не удавалось до конца прочувствовать нависшую угрозу. Между опасностью и мной стояла белесая пелена равнодушия, как дымка от далекого торфяного пожара.

Простившись с гостями, я порылся в старых вещах и не без труда откопал комбинезон, в котором студентом подрабатывал на стройке. Из инструментов у меня нашлись отвертки, молоток и пара гаечных ключей (гвозди я брать в расчет не стал). Только слепой поверил бы, что они могут принадлежать сантехнику, но я все-таки распихал их по карманам для пущей весомости. Черноволосый, в таком наряде я походил на южанина-нелегала, приехавшего на заработки, поэтому сунул во внутренний карман куртки паспорт и военный билет с вердиктом «не годен». Выкатил на улицу старый велосипед.

Шел только второй день отпуска, а мой отдых обещал быть активным. Чтобы не скучать дорогой, я прихватил плеер и продолжил слушать рассказ безымянной женщины. «Я замерла перед окном, будто замерзла», – сказала та, и я позавидовал ледяному покою, царившему в ее жизни.

Из одной квартиры, принадлежавшей Снеговским, я был с позором изгнан, и хорошо еще, что не избит. Однако жильцы прочих оказались легковерны. Обманув их доверие чудовищным образом, я выкрал в общей сложности семь зубных щеток и отправил их физику. Пришлось отстоять на почте целый час, но к вечеру я воспрянул духом, так как всех живущих в городе псевдо-однофамильцев своих обойти успел, и мне осталось посетить только старушку в пригороде. На встречу с ней я выделил первую половину грядущего дня и уже предвкушал скорое избавление.

Велопробег мой мог сравниться с гонкой Тур де Франс. Кроме того, я попал под дождь и до нитки вымок. Сил не осталось, и возвращаясь я чувствовал одну-единственную – силу притяжения кровати. Но возле дома меня ждал сюрприз.

– Ты перепутала подъезды? – спросил я, соскочив с велосипеда, у девчонки.

На сей раз та пришла одна, без физика. И соврала безбожно:

– Я случайно проходила мимо!

Хотя заметно было, что она стояла здесь давно, словно дежурила. Но улыбалась так невинно, что я раздумал уличать ее во лжи. Только подметил:

– Что-то гости ко мне зачастили. Может, скоро очереди начнут выстраиваться, как к мавзолею?

– Если только прежде тебя мумифицируют в квартире, – рассмеялась девчонка.

Она предложила мне вечернюю прогулку взамен несостоявшегося утреннего променада. Я, нагулявшийся за день по чужим домам на неделю вперед, пробовал отказаться, но девушка буквально вешалась на шею, уговаривая меня. Тащить ее по лестнице вместе с велосипедом я бы теперь не смог и вынужденно согласился. Своевольная, упрямая, даже зайти в квартиру не дала, и пришлось оставить велосипед в подъезде.

Мы пошли вдоль дома, ноги у меня не слушались, казалось, все еще крутили по инерции педали. Свет заходящего солнца горел в воздухе вкраплениями тусклого золота недолго, погас в одно мгновение. И тут же засеменил слепой дождь.

– Не дай Бог, еще снег повалит, – поморщилась девчонка, глядя в небо: то ли снег высматривая, то ли Бога. – Пойдем ко мне.

И я, вовремя не нашедший аргументов, чтобы отказаться, очутился у нее в гостях.