Итоги № 49 (2013) - Итоги Итоги

— Триада «православие, самодержавие, народность» в свое время была вполне успешной скрепой Российской империи. Почему бы не вернуться к ней?

— Во-первых, триада «православие, самодержавие, народность» — это по большому счету формула всего лишь одного царствования. Во-вторых, она была предложена атеистом и, как говорят, даже гомосексуалистом Уваровым. Так что авторство этой идеи само по себе достаточно сомнительно, а ее понимание аппаратом империи было тем более своеобразным.

— В основных законах многих стран, в том числе вполне либеральных, закреплены идеологические нормы — прежде всего как раз религиозные. Чем мы хуже?

— То, что происходит в конституциях, например, некоторых европейских стран, это фиксация данности. У нас же в Конституцию предполагается внести некое задание. То есть если итальянцы или греки реально переживают свою связь с религиозной исторической традицией, которая им органична и никогда не прерывалась, то у нас все-таки такой связи нет — она была оборвана в прошлом веке.

— Почему с идеями такого рода всегда выступает не Церковь, а православные активисты и отдельные политики?

— Это их надо спрашивать. Тут важно подчеркнуть, что это не предложение Московской патриархии.

— Вы говорите о том, что такой шаг способен навредить Церкви. Это общее мнение людей воцерковленных?

— Несомненно, существуют разные мнения в этом вопросе. Но лично мне кажется, что для христианина гораздо важнее не декларация типа: мы идем туда-то и придем к тому-то, а тривиально молекулярное изменение себя и окружающего кусочка мира. Если потом другие люди скажут: «Да, это правда, здесь светлее, чем у соседа, потому что здесь есть основы веры», то это будет совсем другое дело. Если будет такая констатация, мы с радостью согласимся. А если идти путем составления пятилетних планов провозглашения духовности, то это вряд ли даст хорошие результаты.

— Нужна ли в принципе государственная идеология? Не ведет ли на практике ее запрет, закрепленный в нынешней Конституции (ст. 13, п. 2: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной…»), к утрате обществом духовных и ценностных ориентиров? Скажем, депутат Евгений Федоров предлагает отменить эту статью.

— Без всякого сомнения, государственные идеологии и сегодня существуют в том же самом западном мире. Просто эти идеологии действуют тоньше и потому эффективнее, чем то, что было в XX веке. На Западе это идеологиями не называют — придумывают синонимы: называют правами человека, гражданской идентичностью, социальными задачами и прочее. Но это, конечно же, идеология — и по средствам доставки к сердцам людей, и по многим другим показателям. Однако даже если социологи скажут, что да, мы живем в идеологизированном обществе, причем в планетарном масштабе, и без идеологии сегодня государству просто невозможно пробиться, что это насущная необходимость, это вовсе не означает, что христианскую веру надо переворачивать в такую идеологию.

— Но другой-то идеологии у нашего государства на данном этапе вроде как не просматривается. Не марксизм-ленинизм же на самом деле по новой вводить...

— В современном мире есть совершенно другие идеологии. По сути мы идем, пусть иногда и брыкаясь, по пути интеграции с этим миром, по пути принятия сокровенных общечеловеческих ценностей. Так что какую-то идеологическую мотивацию найдут и без нашей помощи.

— Есть ли, по-вашему, принципиальная разница между национальной идеей и государственной идеологией?

— Есть. Идеология все-таки предполагает некие технологии контроля человеческого сознания. Идея по своей природе — нечто другое. Мировоззренческая, философская идея предполагает открытость критике и дискуссии.

Майдан не за нежности / Политика и экономика / Главная тема

Майдан не за нежности

/  Политика и экономика /  Главная тема

Погуляв по берегам Днепра, «арабская весна» стремительно превращается в украинские заморозки

Для непосвященных все творящееся на Украине выглядит как стихийное движение зрелого гражданского общества в сторону европейских ценностей. Однако не стоит обольщаться насчет самостийности происходящего. По сути, сейчас в Киеве идет не столько противостояние оппозиции и власти, сколько дуэль политтехнологий. Одна из противоборствующих сторон вышла на баррикады, вооружившись передовыми достижениями протестных ноу-хау, а другая пошла на штурм со старым добрым набором — дубинками спецназа, судебными вердиктами и административным ресурсом. Чья взяла?..

Низы захотели

…На майдане всю прошлую неделю царила привычная революционная атмосфера: кто-то тащил из ближайшего парка скамейки и строил баррикады, кто-то лениво грелся у бочек с полыхающими внутри дровами, где-то раздавали горячий чай и еду. Публика самая разная — от юных целующихся парочек до «рыцарей революции», закованных в доспехи из толстых журналов, скотчем примотанных к рукавам курток плюс строительная каска, надвинутая на лоб.

Здание киевской городской администрации напоминает Смольный. Все входы и выходы охраняются. Люди спят на полу вповалку. Постоянно работает телевизор, где идет прямая трансляция с майдана.

Еще один оппозиционный штаб — в захваченном митингующими Доме профсоюзов. Здесь работает пресс-центр, и несколько раз в день лидеры оппозиции проводят брифинги. Они так и сменяют друг друга — лидер партии «УДАР» Виталий Кличко, руководитель ВО «Свобода» Олег Тягнибок, глава фракции Всеукраинского объединения «Батькивщина» Арсений Яценюк. По их переменчивому настроению, риторике и тезисам можно понять, что протест постепенно заходит в тупик. Вне всякого сомнения, «трех богатырей» — Кличко, Яценюка и Тягнибока — трудно заподозрить в организации массовых беспорядков. Не того полета птицы. Но кто же тогда стоит за теми побоищами и погромами, от которых содрогнулись и Запад, и Россия, — оппозиция, действующая власть или «пятая колонна»?

На самом деле Евромайдан начался несколько недель тому назад. В социальных сетях, которые власти Украины абсолютно не контролировали, формировались закрытые группы из той самой прогрессивной молодежи, которая сейчас целуется на баррикадах. Вброшенные в Интернет темы, вокруг которых начал формироваться протест, до боли напоминают те, что воспламенили «арабскую весну»: семья президента и его друзья захватили практически весь бизнес, страна стала сырьевым придатком соседней империи, процветают коррупция, беззаконие и политический сыск. Протестные группы в Интернете ширились и множились, а власть продолжала игнорировать угрозу. Даже обкатанная в России система сетевого троллинга, работающая, как правило, на интересы власти, тут не использовалась. Как только Янукович заявил, что не подпишет в Вильнюсе акт о евроинтеграции, в соцсетях появился хештег «#Евромайдан», который в течение двух часов вышел в топ не только российского, но и европейского «Твиттера». В мгновение ока пользователи социальных сетей очутились на городских площадях. «Хотите верьте, хотите нет, но народ стихийно вышел на улицы, оставалось этот порыв только подхватить и организовать, — говорит «Итогам» ведущий аналитик киевского Центра политического прогнозирования Александр Симченко, — и это совсем не Майдан-2004. Прежде всего потому, что он возник спонтанно, снизу, а не был подготовлен, собран и укомплектован политическими силами. При этом сами оппозиционные партии намечали акции протеста лишь на 24 ноября. Им нужно было подготовиться, подвезти звуковую аппаратуру, написать речи, собрать массовку с флагами. Организовавшиеся в соцсетях низы их опередили. Евромайдан изначально оказался беспартийным: когда «Свобода», «УДАР» и «Батькивщина» пришли на него со своими флагами, то очень быстро и стыдливо их свернули».

Впрочем, оппозиционеры довольно быстро сориентировались, и в бой были брошены профессиональные политтехнологи. Именно по их рецептам в хипстерско-креативный «суп» добавили так не хватавшего там перца в виде националистов Тягнибока, парней в спортивных трениках от Кличко и утонченных интеллектуалов Яценюка. Сразу же в захваченном Доме профсоюзов заработал пресс-центр. Власть же хранила многозначительное молчание. Естественно, вся пресса тут же оказалась в Доме профсоюзов, где оппозиционеры охотно раздавали интервью, блистая прекрасным английским Яценюка, немецким Кличко и украинским Тягнибока. Последний едва ли не в каждом интервью рассказывал про российскую пяту, нависшую над «ридной Украиной». То есть на информационном поле власть уверенно проиграла.