Война мёртвых - Александр Михайлович Бруссуев

сокамерникам о превратностях судьбы, перебросившей его с борта катамарана в это пыльное узилище, у него, скорее всего, не будет возможности.

Словно в подтверждение его догадки, голос сверху, уловив наступившую тишину, изрек:

Лицом к стене, руки за спину! Приготовиться к выходу на судебное заседание.

Тойво переглянулся с Илейкой и кивнул викингам отодвинуться к дальней стене. Макс отошел на несколько шагов от лестницы, повернулся к ней спиной и сцепил за ней свои спиной руки. Что там задумал «красный финн», склонив в сообщники богатыря-ливвика, было пока непонятно. Но для вертухаев это не должно было предвещать ничего хорошего.

Послышался приглушенный шум снимаемого с замка деревянного запора, потом в подвал пробился тоннель света. Свет был так себе — день умирал, но он был ярче совсем скудного освещения камеры. Вертухаям должно было понадобиться время, чтобы глаза привыкли, но они почему-то сразу же стали спускаться вниз, выставив вперед, конечно же, автомат Калашникова.

Их было двое, один присел на первой ступеньке, держа оружие наготове, другой принялся медленно шагать вниз. У него в руках был пистолет неизвестной конструкции.

Люди конвоя были наглые, по специфике предыдущей службы не допускающие даже мысли, что им, божественным и бессмертным, могут как-то и чем-то навредить. Конечно, они не могли и представить себе, что внизу их поджидает опытный арестант еще первых сталинских ходок и человек, обладающий поистине нечеловеческой силой.

Тойво сказал:

Ку-ку!

Он находился справа. Оружие и головы синхронно и бездумно повернулись в его сторону.

Илейка слева смахнул рукой со ступенек охранника с автоматом, тот врезался в вертухая с пистолетом, и оба они с шумными вздохами отлетели под ноги к Максу.

Майор несколько раз пнул каждого из них, подхватил оружие и отставил его в сторону. Конвой корчился от боли, пытаясь поймать ртами воздух. Больше вверху, судя по всему никого не было.

Тойво для порядка выглянул наружу и спустился вниз.

Никого, — сказал он. — Надо выбираться отсюда.

Но неожиданно Мортен и Охвен решительно замотали головами.

У нас другой путь, — сказал старый викинг. — У нас у всех.

Поэтому мы здесь, — добавил молодой. — Поверьте нам.

Все замерли, включая и ничего не понимающего Макса. Если сейчас не выбраться из этого каменного мешка, то другого шанса просто не будет. Суд, как известно, долго не ждет. Через десять минут выдвинутся за потерявшимся конвоем уже десять вооруженных человек.

Я и сам не понимал, зачем мы здесь, — сказал Охвен. — Да и сейчас ясности никакой нету. Однако нельзя не согласиться с тем, что все мы здесь не случайно. Время выбрало нас.

Он выразительно посмотрел на Макса, тот на всякий случай кивнул.

— То, что здесь творится — это чепуха какая-то, — пробормотал майор на всякий случай. — То ли миллион лет после конца света, то ли миллион лет перед началом всего. Я пойду осмотрюсь. Нельзя позволять врагам застать нас врасплох.

Тойво перевел всем его слова. Макс подхватил автомат, а пистолет протянул Антикайнену.

Мне кажется, ты сумеешь им воспользоваться при необходимости, — сказал он, поднимаясь по лестнице. — Вы тут договаривайтесь, а я, как говорится, I'll be back.

Судейские бандиты начали приходить в себя и даже попытались подняться на ноги, но Илейко без лишних просьб придушил их маленько — они посинели и вновь откинулись на грязный пыльный пол.

Ну, давай, выкладывай, что у тебя на уме, — предложил старому викингу Тойво, проверяя степень готовности пистолета открыть огонь на поражение.

Тот, разумеется, выложил. А Мортен еще доложил.

Макс в это время прикрыл за собой дверь в подвал и прислушался.

Где-то по коридору от этой камеры предварительного заключения были люди. То ли они переговаривались, то ли занимались насущными делами, но они были и создавали некий малый бытовой шум. Майор проверил магазин автомата, перевел предохранитель на стрельбу очередями и пошел на звук.

Никаких запертых решеток по ходу его движения не было — оно и понятно, в Доме культуры такое правилами не предусматривалось. Он подошел к двери в фойе, а рядом уходила на второй этаж боковая лестница. Малый бытовой шум сделался ощутимей.

Стараясь двигаться тихо, как серая мышка с оторванным погоном, Макс поднялся наверх и увидел перед собой небольшой зал, из которого выходило несколько высоких двустворчатых дверей. За первой из них определенно кто-то находился.

Он подошел ко второй — и там были люди.

Майор осмотрел потолок, стены и пришел к выводу, что это входы в одно и то же помещение. Ну, тогда и выбирать нечего, куда ломиться.

Макс открыл первую дверь и оказался на входе к президиуму. За столом на возвышении сидел, вальяжно развалившись на декоративном бутафорском троне, мужичок, который явно изображал из себя судью — у него в руках был деревянный молоток, которым в былое время домашние хозяйки отбивали мясо на шницель.

Возле него, что называется — ошую, также сидела девица с мертвым пухлым лицом и уложенными на старый до катаклизмов манер черными крашенными волосами. Одеяние ее было небесно синее и обтягивающее расползающиеся телеса.

В небольшом зале сидели на стульях какие-то люди с лицами, будто ждущими начала киносеанса. Все они не были вооружены, по крайней мере, автоматами, гранатометами и огнеметами.

Макс вошел внутрь, оглушительно чихнул, так что все собравшиеся обернули свои головы на вновь пришедшего.

Я матрос Железняк, — сказал он. — Объявляю вам, что революция, которую все так долго ждали, свершилась.

Он ловко, как научился в свое время на войне в чученских горах, поднял автомат к плечу и двумя короткими очередями, не превышающими три патрона, снял головы у председательствующего в суде уголовничка и его верной прокурорши при исполнении.

Малый бытовой шум внезапно превратился в большой вселенский хай.

Ну, рассчитывать, что прочие бандиты из «судейских» расплачутся и поднимут руки над головой, было неловко и предосудительно. Макс захлопнул дверь, в которую тотчас же зашлепали выстрелы из зала. Положим, автоматов у них под рукой не было, но, привыкнув к пистолетам, они уже с ними не расстанутся даже в зале суда.

Майор в два прыжка отпрыгнул ко второй двери и всадил в нее зигзагом очередь патронов на пятнадцать. Получился очень хорошо различимый знак, какой раньше оставлял на следах своих преступлений старина Зорро.

С той стороны заквохтали, заохали, застонали и западали. Макс приблизился сбоку, чтоб некто счастливый не пульнул в него через полотно двери в ответку. Правая створка сама собой распахнулась и несколько больших стриженных почти под ноль человек вывалились наружу.

Нет, счастливцев среди них не было. Покойнички из былых