Дом на семи ветрах - Кэтрин Кимброу

— Наносить визиты? — Я покраснела, желая ответить «да», но потупилась.

— О, речь идет отнюдь не о профессиональных визитах. — Клайд разразился присущим ему беззаботным смехом. — Я вовсе не хочу сказать, что вы больны, но, может быть, вам захочется увидеться с неким врачом?

— С неким врачом? — озадаченно переспросила я, но тут же тоже рассмеялась. — Ах, это… с врачом. Да, я с удовольствием с ним увижусь. — Интересно, как бы ответила на такое предложение Робертина Кавано.

— Вы доставите мне огромное удовольствие.

Должно быть, я показалась ему ужасно глупой, нельзя же все время так краснеть. Хмыкнув, Клайд отбросил упавшую мне на лицо прядь волос.

— Может быть, завтра?

— Если хотите. — Я опять потупилась.

— Кажется, очень хочу. — Он поднял мой подбородок и с чудесной, теплой улыбкой на какое-то, кажущееся бесконечным, мгновение заглянул мне в глаза. Затем взял мою руку в свою и, пожав ее, слегка наклонился. — До свидания, — сказал Клайд, не отрывая от меня взгляда.

— До свидания… До завтра?

— До завтра, Вера.

Быстро повернувшись, он направился к автомобилю и, заведя мотор, помахал мне рукой. Машина тронулась, а Клайд все махал мне, пока не скрылся за воротами.

— До завтра, — прошептала я.

О, как мне нужны были сейчас советы Робертины. Бросив последний взгляд на окружающий пейзаж, я потянулась к дверному молотку, но, подняв руку, остановилась в нерешительности, а когда наконец собралась с духом, большая, потемневшая от времени дверь медленно, с громким скрипом отворилась внутрь.

Глава четвертая

Сперва показался нос — большой, узкий и длинный, загибающийся крючком вниз. Голова смотрящей на меня женщины была откинута назад, и следующей доступной для обозрения деталью оказалась удлиненная мощная челюсть. Шея женщины была длинной и заросшей легким пушком. Опустив голову, она взглянула на меня глубоко сидящими под прямыми бровями глазами. На ее левой щеке виднелась большая родинка. Черные волосы были зачесаны назад, прикрывая верх ушей, и сколоты сзади в узел.

Она была облачена в серое, с высоким воротником и длинными рукавами платье, единственным украшением которого служила приколотая на груди золотая брошь. Туалет завершали удобные широкие туфли на низком каблуке. В ней чувствовалось что-то зловещее.

— Здравствуйте, — сказала я дрогнувшим голосом, чуть более громким, чем шепот. — Я Вера Блейк. Полагаю, что меня должны ожидать.

Женщина молча холодно смотрела на меня недоверчивым взглядом.

— Я прихожусь племянницей покойному Александеру Блейку, — робко пояснила я.

Женщина — теперь я имела возможность ее хорошо рассмотреть и увидела, что ей явно перевалило за пятьдесят, — взглянула на меня почти осуждающе.

— За вами на станцию послали Брендона Трэнта. Как получилось, что вы с ним разминулись?

— Не знаю.

Ощущая всю нелепость сложившейся ситуации, я нерешительно переступила с ноги на ногу и попыталась улыбнуться.

— Странно, — процедила женщина, чем-то неуловимо напомнившая мне незабвенную мисс Сандерс.

— Мне удалось добраться самой. А вы…

— Миссис Парвер, — перебила она меня грубым, почти мужским голосом. — Я домоправительница.

— А кто такой Брендон Трэнт? — Я пыталась вести себя приветливо.

— Камердинер вашего покойного дяди, — ответила миссис Парвер безжизненным тоном. — Вы, наверное, желаете посмотреть свою комнату? — И, не дождавшись моего ответа, тем же ровным, лишенным каких-либо эмоций голосом сказала: — Пойдемте.

Она резко повернулась, и, спустившись по трем покрытым ковром ступенькам, я оказалась в огромном мрачном холле с колоннами.

В гигантское продолговатое помещение выходило множество дверей. В центре стоял большой стол с мраморной столешницей, который украшала скульптурная группа, изображающая двух борющихся между собой мужчин. На каждой стороне холла располагалось по четыре двери. С балюстрады наверху двумя крыльями спускалась изогнутая лестница. Дальний конец холла, между лестницами, был занавешен плотными портьерами, за которыми, как я впоследствии узнала, располагалась терраса. В воздухе витал странный аромат; пахло полировкой для мебели и восточными благовониями.

Мне захотелось побыть в холле подольше, чтобы изучить его в деталях, но уже поднимающаяся по лестнице миссис Парвер нетерпеливо оглянулась на меня.

Мраморные ступени покрывал толстый ковер цвета старого красного вина, стены были отделаны потемневшими от времени дубовыми панелями.

Поднявшись наверх, я смогла гораздо лучше рассмотреть висевшую в центре холла гигантскую хрустальную люстру — без сомнения, произведение искусства, — по-видимому, стоившую целое состояние. Я затруднилась объективно определить ее размеры, но она была очень широкая, с торчащими вверх конусообразными лампами и множеством свисающих хрустальных подвесок. Мне представилось, что, когда в холле дует ветерок, все они начинают звенеть. Никогда в жизни мне не приходилось видеть ничего более красивого.

С довольно узкой балюстрады вел задрапированный тяжелыми портьерами арочный проход. За ним открывался широкий, уходящий направо и налево коридор, в который выходило множество дверей.

Коридор был украшен статуями, рыцарским вооружением и картинами, по всей видимости портретами предков Блейков. Интересно будет узнать, кто они такие. У большинства были ханжеские или тревожные лица, скучные и усталые от столь долгого бдения. Только один портрет, висевший как раз напротив арочного прохода, выглядел более жизнерадостным. На нем была изображена красивая женщина со светло-рыжими волосами. Под портретом стоял письменный стол с выдвижным ящиком. Остановившись перед ним, я с изумлением обнаружила в лице женщины фамильное сходство с собой.

В обоих концах коридора были расположены лестницы, ведущие на верхние этажи.

Повернув направо, миссис Парвер прошла несколько шагов и обернулась посмотреть, следую ли я за ней. Раздраженно кашлянув, она двинулась дальше. Полированный паркет пола был покрыт темно-зеленой ковровой дорожкой во всю длину коридора, но, даже несмотря на это, старые паркетины поскрипывали под ногами.

Моя комната располагалась в самом конце южного крыла здания. Из окна открывался вид на широкую лужайку и океан. Другое окно выходило на уже упоминаемый павильон и заросший кувшинками пруд.

По всему чувствовалось, что в этой богато обставленной комнате совсем недавно произвели отделочные работы — в ней пахло свежей краской и клеем. Стены были обтянуты золотистой материей с цветочным рисунком. Четвертая стена, параллельная коридору, была отделана тяжелыми деревянными панелями и от пола до потолка увешана миниатюрами в круглых и овальных рамках. Одну часть этой стены занимали встроенные шкафы со скользящими дверями. За их плотно закрывающимися створками находились альковы метровой глубины. Несмотря на то что дом был электрифицирован, повсюду стояли свечи в бронзовых канделябрах, иногда простых, иногда фигурных.

— Почему здесь так много свечей? — спросила я, ошеломленная увиденным.

Остановившаяся возле дверей миссис Парвер окинула глазами комнату.

— У нас в Гнезде Ворона не редкость сильные штормы и бывают перебои с электричеством, иногда длительные.

— Это комната дяди Алекса? — сменила я тему разговора.

— Нет. — Миссис Парвер замолчала, но я ожидала ответа. — Последней ее обитательницей, правда давным-давно, была ваша бабушка, на которую вы, кажется, похожи.

— Комната бабушки? — Я оживилась. — Очень рада.

Интересно, привлекший мое внимание портрет в коридоре изображал эту мою бабушку? Но почему-то я этого не спросила.

— Вот тут ванная. — Миссис Парвер слегка поврежденным артритом пальцем указала на дверь в западной стене. — Рядом с ней маленькая туалетная комната. Без сомнения, вы захотите освежиться после дороги. Ужин будет накрыт в семь часов. Чай вам подадут сюда.

— Я буду ужинать одна? — спросила я, не зная, что именно от меня требуется.

— Нет. — Миссис Парвер, уже открывшая дверь, остановилась, держась за ручку. — Вы будете ужинать со своими родственниками.

— Со своими родственниками?

— Они решили составить вам компанию, — заявила миссис Парвер и, выйдя из комнаты, закрыла за собой дверь.

— Мои родственники? — Я поспешила к двери. — Но у отца был только один брат и не было сестер…

Однако, когда я открыла дверь, миссис Парвер уже нигде не было видно. Вероятно, она спустилась по лестнице, находящейся в восточном крыле здания.

Все это показалось мне весьма странным. Мне ничего не было известно о существовании каких-либо родственников. Возможно, какие-нибудь дальние. А иначе как? Иначе и быть не может, решила я.