Убийца среди нас - Энн Грэнджер

Робин скрылся в толпе, и Зои снова оказалась одна. Неподалеку она заметила Чарлза Гримсби. Тот с кислым видом слонялся в толпе. Заметив, что Зои на него смотрит, он подошел к ней:

— Хоуп видели?

— Нет, и Робин тоже ее не видел.

— По моим часам, я ищу ее уже пятнадцать минут!

— Может, она ушла домой? — без особой уверенности предположила Зои.

— Эх, если бы! Пойду искать ее, но и вы тоже будьте начеку. Все зависит от нас. — Чарлз Гримсби с мрачным видом отошел прочь.

И правда… где же Хоуп? Зои усиленно озиралась. Ей показалось, будто яркое пятно мелькнуло за живой изгородью. Она принялась что было сил проталкиваться в том направлении и вскоре разглядела пеструю блузу Хоуп. Председатель Общества защиты исторических памятников раздевалась. Движения ее были быстры и энергичны. Очевидно, она снимала с себя одежду и разматывала транспарант. Сердце у Зои упало; она оцепенела от ужаса. Хоуп в самом деле собирается пробежать по лужайке голышом!

Зои быстро вернулась к жизни.

— Ну нет, ничего у нее не выйдет! — прошептала она. — Я ей не позволю!

Она быстро зашагала за живую изгородь, служившую Хоуп Маппл раздевалкой под открытым небом, но было поздно. Кусты расступились, и из-за живой изгороди показалась председатель Общества защиты исторических памятников Бамфорда с пламенеющим лицом. Если не считать парусиновых туфель, на ней ничего не было.

Самое ужасное, по мнению Зои, было то, что Хоуп выглядела откровенно по-дурацки. Не шокирующе, не сексуально, даже не грубо. А вульгарно и смешно, как дама со старой порнографической открытки с видом на море. Несмотря ни на что, Зои устремилась к Хоуп, широко расставив руки в напрасной попытке загородить ее от взоров и крича так, чтобы слышать ее могла только Хоуп:

— Назад! Не надо!

Вначале внимание Мередит привлек крик, больше похожий на боевой клич. Гости завертели головой, ища источник волнений. Увидев, что происходит, все ахнули.

Местные жители зашумели, заволновались. Затем толпа расступилась, подобно волнам Красного моря, и извергла из своей гущи самое странное видение, какое только можно себе представить. Фигура видения, вне всяких сомнений, определялась как женская; все вторичные половые признаки были налицо. То была очень крупная особа, чем-то напоминающая примитивную скульптуру матери-земли. Особа отнюдь не была красавицей; ее вид внушал некий суеверный страх. Мередит она показалась величественной, хотя и не без изъянов. Лишь могучие плечи прикрывала густая грива черных волос; все остальные прелести, как заметила Мередит, ничто не скрывало.

Новоявленная Венера огляделась, словно желая убедиться в том, что привлекла к себе всеобщее внимание. Затем подняла над головой транспарант с неразборчивой надписью и, неуклюже переваливаясь, побежала к толпе гостей на лужайке. В первый миг Мередит подумала, что голая женщина бежит прямо на нее.

Пораженные гости опомнились не сразу. Только один человек из толпы рванулся наперерез, желая, очевидно, перехватить протестующую. Однако та опередила его, а остальные были настолько ошеломлены, что не успели ничего предпринять. Голая женщина бежала на удивление быстро — вот она уже очутилась у ограды.

Сначала Мередит показалось, что голая толстуха собирается с разбегу перемахнуть через барьер. Но та лишь отодвинула преграду в сторону и, улюлюкая и потрясая развернутым над головой транспарантом, понеслась дальше. Приглашенные на открытие гости столпились на краю лужайки, они молча глазели на странное явление. Застывшие, недоверчивые лица были похожи на маски; многие замерли, не донеся до губ бокала с шампанским. Выражение лиц местных жителей было столь же ошеломленным. Только один человек что-то говорил своему спутнику и бурно жестикулировал.

Телевизионщики быстро разглядели источник беспорядков. Репортер, заранее уверенный в том, что придется скучать на очередном светском мероприятии, просиял, как человек, выигравший миллион в лотерею.

Наконец что-то закричал охранник, нанятый Шумахером для обеспечения безопасности особо важных гостей. Лицо у охранника было белым как бумага. Тяжело топая подкованными ботинками, охранник погнался за голой толстухой. Тут из дому вышел Шумахер. И если лицо охранника стало белым, то у Шумахера оно мгновенно побагровело. Алан Маркби, стоящий рядом с Мередит, тихо выругался и тоже побежал. На бегу он стаскивал с себя пиджак, демонстрируя благоразумие. Он намеревался как можно скорее прикрыть неожиданный и нежелательный стриптиз.

Но толстуха опередила всех. Ловко уклонившись от расставленных рук охранника, она набросила транспарант на голову Шумахеру и понеслась за угол. За ней гнались охранники, Шумахер, который пытался на ходу сбросить с себя транспарант, Маркби, Лора и Пол Данби и даже Виктор Мерль. За ними бежали операторы с телевидения, вопившие в полный голос, как гончие на охоте. Мередит не выдержала и тоже поддалась общему порыву. Она подхватила подол длинной юбки и помчалась вперед, как на уроке физкультуры, когда каждый рвется как можно скорее добраться до финиша.

«Это безумие!» — думала она, но остановиться не могла. Ноги как будто отрывались от земли сами по себе, да и попытки остановиться или хотя бы замедлить бег закончились бы неминуемой свалкой, потому что за ней и рядом с ней бежали другие.

Местные зеваки, которые и не надеялись на такое потрясающее шоу, заразились общим одушевлением. Они свистели, улюлюкали, орали, подбадривая преследователей в импровизированной костюмированной гонке. Несколько самых молодых зрителей перепрыгнули отодвинутый барьер и тоже включились в гонку.

Самые первые бегуны скрылись из глаз. Мередит с группой гостей следовала за ними. Теперь все смешались в кучу, приглашенные и просто зеваки. Рухнули общественные и материальные барьеры. Смокинги и вечерние платья соседствовали с джинсами и свитерами, бриллианты сверкали рядом с пластмассовыми серьгами, купленными на распродаже. Жужжали телекамеры и скромные фотоаппараты-«мыльницы». Прически, сделанные в дорогих салонах, растрепались и сбились на сторону. Оператор с телевидения совсем охрип. Словом, это был настоящий бедлам.

Преследуемая вбежала на задний двор, по-прежнему счастливо избегая пленения. Развернувшись, она ринулась к черному ходу и ворвалась на кухню. Увидев ряд застывших от изумления поваров, она ненадолго остановилась. Пошарив рукой по оштукатуренной стене, она нащупала дверь, в отчаянии покрутила ручку, и дверь, как по мановению волшебной палочки, открылась.

Она исчезла внезапно, как чертик из пантомимы. Мередит ничуть не удивилась бы, если бы голая женщина оставила после себя клуб дыма. Но, поскольку она исчезла в дверном проеме, очевидно, за ним находилась лестница или коридор. Преследователи толкались и мешали друг другу, не давая пройти. В дверях образовался затор. Все выкрикивали противоречащие друг другу приказы и вопили от боли, когда им попадали локтем по ребрам.

После недавней экскурсии Мередит помнила, что внизу находится винный погреб. Другого выхода оттуда не было — значит, протестующая попала в ловушку. Мередит совсем не хотелось спускаться вниз, но ее несло в общем потоке. Скоро вся толпа скатилась по каменным ступеням.

Внизу и в самом деле стояла запыхавшаяся, но довольная виновница суматохи. Ее внешний вид уже не был столь шокирующим; Алан Маркби кое-как набросил на нее свой пиджак. Нижняя часть тела толстухи была обмотана шалью из серебристой парчи, которую пожертвовала одна из приглашенных знаменитостей.

Мередит едва не стала свидетельницей суда Линча. Из толпы выбрался мокрый от пота Эрик Шумахер и потряс кулаком над головой негодяйки. Он был вне себя от ярости; налитые кровью глаза готовы были вылезти из орбит.

— Дура проклятая! Сорвала торжественное открытие! Испортила! Столько трудов! Подготовка… Вы хоть понимаете, сколько на все ушло времени и сил? Нет-нет, для этого вы слишком глупы! И столько народу… Боже мой, я вас сейчас задушу!

Он протянул к всклокоченной жертве руку, словно собираясь схватить ее за горло.

— Эрик, спокойно! — рявкнул Маркби, преграждая ему дорогу. — Телевидение.

Шумахер со стоном отвернулся и стиснул голову руками. Мередит, которой стало трудно дышать, вышла из толпы. Смущенная и подавленная тем, что поддалась общему настроению, а теперь оказалась в тесном пространстве, где сгрудилось столько народу, она боком выбралась из толчеи.

К ее удивлению, погреб оказался весьма просторным. Она знала благодаря экскурсии, что винный погреб состоял из ряда параллельных галерей, соединенных скругленными каменными арками — своего рода оштукатуренные катакомбы. Под потолком шел толстый черный кабель, на котором висели электрические лампочки. Почти все пространство занимали стеллажи с бутылками, с небольшими промежутками между ними. Здесь было прохладно, на несколько градусов ниже, чем на улице. Мередит осторожно пробралась в самую дальнюю галерею. Она заметила обветшалые ступени, которые вели наверх. Но оканчивались они тупиком. Видимо, здесь находился старый вход в погреб, который заложили при реставрации. Мередит стало еще больше не по себе — как будто ее замуровали здесь заживо. Ее передернуло.