Элегия эллическая. Избранные стихотворения - Борис Божнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III. «Со светло-бодрым выраженьем…»
Со светло-бодрым выраженьемСтруишься ты в горячий день,Но быстрое твое движеньеНа смертных навевает лень…
Смотря на хлопоты фонтанов,Лениво возлежит Восток.И лишь тогда от сна восстанет,Когда иссякнет их поток…
IV. «Ты – без брегов и без русла…»
Ты – без брегов и без русла,Что для тебя земная буря…И к помрачившейся лазуриТебе не вознести весла…
О, если бы мое веслоСтруею выспренно-торчащейДо молний блещущих все чащеПод громыханье отнесло…
V. «О, одинокая струя…»
О, одинокая струя.Ты не сливаешься с другою…О, ниспаденье острияМеланхоличною дугою…
Бежит в содружестве поток,В содружестве бушуют волны.И лишь один фонтанный токЖурчит в уединеньи полном…
VI. «Сколь гармонически над ухом…»
Сколь гармонически над ухомПрирода вьется и звенит,Что звонко-блещущая муха,Струя летящая в зенит…
Она чарует слух ПриродыНе преставая день и ночь,И длань восточного народаЕе не отгоняет прочь…
VII. «Сокрыта звучная струя…»
Сокрыта звучная струяДеревьями густого сада…Так между тайной бытияИ человеком есть преграда…
Но зеленью сокрытый шумДо глуха сладко достигает…Так вслушивающийся умНевидимое постигает…
VIII. «Сию воздушную черту…»
Сию воздушную черту, –Как сильно человек ни страждет, –К ней припадающему рту,Воспламененному от жажды,
Мучительной не преступить…И, заливая пламень ада,Он может долго, жадно пить,Ее не одолев преграды…
IX. «Взгляни на льющийся алмаз…»
Взгляни на льющийся алмаз,Блестящий многоцветным роем –Лазурь и солнце сотни разПреломлены его игрою…
Сияньем брызгая вокруг,Он ослепительный и чистый,И вправленный в гранитный кругПереливается лучисто…
X. «Я дно высокое открыл…»
Я дно высокое открыл,Измерив глубиною мысли –Похожи очертанья крылНа ангельские коромысла…
О, за водой, что так скудна, –Фонтан – для ангелов колодец, –Высокого касаясь дна.О, прилетают, не приходят…
XI. «До той же самой высоты…»
До той же самой высотыИ на одну и ту же землюВсе так же ровно льешься ты,Но я тебе нестройно внемлю…
Ты завершаешь путь прямойОдним и тем же звуком плоским,Так отчего же хаос мойТвоим явился отголоском…
XII. «Нет, не песочные часы…»
Нет, не песочные часы –Фонтанные… Вода, как время,Чаруя знойные красыБлагоуханного гарема.
Неиссякаемо бежит…И в созерцании развратномВосток дряхлеющий лежитПеред струею невозвратной…
XIII. «О, нападение твое…»
О, нападение твоеНе устрашит лазурной жизни,Зане земное остриеДолжно быть твердо-неподвижным
Дабы грозить кому-нибудь…Но ты в стремительном недуге,Небесную не тронув грудь,Сменяешь острие на дуги…
XIV. «Потоки мощные воды…»
Потоки мощные водыНа землю проливает небо –На плодоносные садыИ на поля златые хлеба.
И русла наполняет рек…А возвращает к щедрым сводамНеблагодарный человекТвою единственную воду…
XV. «Струя прохладная поет…»
Струя прохладная поетИ, слушая в оцепененьи,Прохожий из пригоршней пьетЕе живительное пенье.
И чистый и прозрачный звук,Не умолкая, без усилья,Смывает грязь с горячих рук,Овеянных дорожной пылью…
XVI. «Языческое изреченье…»
Языческое изреченье,Торжественное «панта рей» –Твоя струя, твое теченье…Не медленнее, не быстрей.
И без начала, без скончанья,О, слышит ли его Кратил –Бессмертно– ровное журчаньеИль слушать космос прекратил…
XVII. «Какая мертвенная тишь…»
So long as the house is empty,
we shall have peace and quiet.
R. Kipling
Какая мертвенная тишь…Дом опустел и сад запущен,И еле слышно ты грустишь,Струею траурной опущен…
Счастлив тот невозвратный век, –Я повторяю неустанно, –Счастлив, счастлив тот человек,Кого оплакали фонтаны…
XVIII. «Не воздвигайте мне креста…»
Не воздвигайте мне креста –Воздвигните струю фонтана,И пусть струя лиется та…Ни вслушиваться не устану.
Ни зреть из мрачной темноты,Из безотрадного бессмертья,Как славословит с высоты,Как воздух в ликованья чертит…
SILENTIUM SOCIOLOGIUM (1936)
Поэма
* * *Повиноваться пению нельзя.Я призываю к неповиновенью.Пускай поет цыганка бытия –Ее, ее не слушай, вдохновенье.
Не то – один губительный толчок,И ты – клянусь молчаньем АполлонаАвтомобильный услыхав гудок.Стеною упадешь Иерихона.
Царицы песни сброшен произвол, –Как страстно бы она ни танцевала,Больших серег качая ореол,Она не может быть царицей Бала.
Испепелил огонь ее очейСвою же власть, свои ступени трона —У Хроноса украв его детей,Она не знает, что такое Хронос.
Свое паденье сладостная властьЛишь полуропотом гитар встречает.И перед тем, как навсегда упасть,Себя еще блаженством величает.
Бал это там, где юная четаНе ведает о старине Музыки,Где бледно-голубая суетаЧуть розовеющей равновелика…
А на царицу песни погляди —Меж бабочек она как лед застыла,Но нежный кратер вальса посредиБлестящей залы вдруг испепелила…
Бал это там, где юная четаНе ведает о старине Музыки.Где строгопалевая суетаСиреневеющей равновелика…
Свое паденье сладостная властьЛишь ропотом своих гитар встречает,И перед тем, как навсегда упасть,Себя еще блаженством величает.
И слыша ропот горестных гитарУж ни о чем она не сожалеет –Ей до сих пор ее же дивный дарМешал услышать то, что было ею…
Испепелил огонь ее очейСвою любовь, своих страстей законы –У Хроноса украв его детей,Она не знала, что такое Хронос…
Теперь, теперь услышала онаВсе то, что было смуглости бледнее.Увидела, куда вела луна,Куда ее вела, идя за нею…
Так это я была весь тот костер,Что только часть мне полночь отразила,И утихал глубокомудрый спор,Когда мое безумье говорило…
Мой женский голос был почти мужским.И меж землей и небом расстояньеЯ пролетала голосом своимПочти на крыльях на почти свиданье…
Почти, почти встречались мы с тобой.Лицом к лицу, кольцом к кольцу, к колечку,Опьянены сребристою пальбой,Шампанского златистою осечкой…
Прощай, прощай, мой друг, мой голубок, —Все яростней — под свист, быстрей — под визги,Со струн рокочущих на землю, вбок,Рука сухая сбрасывает брызги…
Так это я была весь тот костер,Что только часть мне полночь отразила,И утихал глубокомудрый спор,Когда мое безумье говорило…
Прощай, прощай, мой друг, прощай, дружок, —Все с большей силою рука сухая,Как бы струны почувствовав ожог,Трясясь, на землю брызги сотрясает…
Свое паденье сладостная властьПод ропот горестный гитар приемлет,И пятая родившаяся мастьБогатству неземному чутко внемлет…
Настали дни слабейшего толчка,Настали дни сильнейшего крушенья,И от автомобильного гудкаТы упадешь стеною песнопенья.
Твое перо в немеющих перстахУж заглушает Бытия запястья.И нечто есть, что не упало в прах,Хотя лежит во прахе сладострастье.
Не гнев, не ветр, не ярость, не мороз, —А более, чем чувства, чем стихии:Бегут по коже мириады роз,Всевидящие, но глухонемые.
Пускай уйдет кочующий престолВ иное царство творческого духа —Святых серег незримый ореолУвенчивает снизу орган слуха.
И эти серьги должен ты носить,Имеющие их — да слышат пенье.И где-то эхо отдалось — носить…Я призываю к неповиновенью.
Не гнев, не ветр, не ярость, не мороз,А более, чем чувства, чем стихии —Бегут по коже мириады роз,Всевидящие, но глухонемые.
Уж все готово совершить прыжок,Где верх и низ — лишь варварские стоны,И вместо тени газовый рожокОтбрасывает светлые хитоны.
На светлый и мерцающий хитонСлетаются, но слишком поздно, боги —И верх и низ в один античный стонСливаются, и гаснет газ убогий…
Ты должен гармонично онеметь,Гармонии испытывая муки,И так молчать, чтоб солнечная медьИз недр к тебе протягивала руки.
Молчать и так молчать, чтоб вечный хорПрироды умолкал перед органомУмолкшим… Чтоб аккорды снизить горАрпеджиями низкими тумана…
Какой-то гул каких-то голосовИз глубины моих стола и кресел,Из душераздирающих лесов.Как будто кто их вырвал и повесил –
Мне слышится — лесов девятый вал,Пускай смыкает плоскость палисандраСвой тихий и мечтательный овал, –В нем место есть еще для слов Кассандры.
Но я на это место не взглянул —Мне самому понятен гул зловещий,Угрюмый гул, неотвратимый гул:Он через вещь мне возвещает вещи…
Твое перо в немеющих перстахУж заглушает Бытия запястья.И нечто есть, что не упало в прах,Хотя лежит во прахе сладострастье.
Не гнев, не ветр, не ненависть, не боль, –Сильней стихии, яростнее чувства;Всю кожу натирает канифоль,Чтоб глаже совершалась смерть искусства.
Свой стол выстукивая, словно врач,Я нахожу — мой век ужасно болен.Как неказнивший молодой палачДоволен этим, но и недоволен.
Задумчив он, и голову объявСвою, склоняет, как чужую, ниже,И если бы хоть раз казнил он въявь —К действительности не был бы он ближе.
Мой век обуреваем топором,И рубит все — не только Ниагару,А даже то, что было серебром,Но не было рыдающей гитарой.
Гармонию какую создаютПустынный зал, ряды пустые кресел…Два эхо сами для себя поют…И на пороге я стоял так весел,
Так радостен, и на пустынный залГлядел, как третье эхо, безъязыкий.И луч Музыки золотой сиялТам, где была недавно тень Музыки…
С тех пор всегда пустынно предо мной,И я иду путем обыкновенным.И тихо, и задумчиво ногойПодталкиваю камень драгоценный, –
Бежит проворно мышь его игры,Рожденная раздумия горою.И из еще таинственной рудыКую венец безвестному герою…
Интернационалы голосов,Как нечленораздельные калекиКаких-то многостранных языков.И, образуя в воздухе отсеки,
Летят опять… Громовсемирность книгИх встретила громовсемирным хором…Удар был страшен… Все умолкло вмиг,И утонуло в гимне Пифагора…
Из всей громовсемирности беруТишайшее — пыль, что лежит на книге,Легчайшее — и все же не сотру,Мельчайшее — искусств, наук, религий…
Не гнев, не вихрь, не ненависть, не боль,Бесчувственней стихий, стихийней чувстваУж сходит с кожи вечная мозоль,Натертая твоим трудом, искусство.
Довольно шуток. Пушкин был Всерьез.Последний смех божественной стихии.Бегут по коже мириады роз.Всевидящие, но глухонемые…
Играть – молчать… И колыбель смычкаС уснувшею гармонией качая,Бояться и желать, чтоб от толчкаОна проснулась, сон свой не кончая…
Играть – молчать… Качая колыбельСмычка, гармонию свою баюкать,И мучиться ужель, навек, ужельОна смежила сладостные звуки…
Тебя, тебя, поставив словно щитМежду собою и между вселенной,Молчание само себя хранитИ прижимает перст к устам нетленным
Как бога, бога поцелуй сей перст,Смежающий земных глаголов вежды!Под поцелуем бога рай отверст —Един язык не ведает одежды.
Закон струны перстами преступив,Нигде себе ты не найдешь возмездья,И душу, словно кровь ее, пролив,Постигнешь ты — душа твоя созвездье.
В котором есть бессмертия звезда…Трудись, ликуй и трепещи, убийца,Пока в могиле не совьет гнездаМолчания вознесшаяся птица…
АЛЬФА С ПЕНОЮ ОМЕГИ (1936)
