Империя Jay Z: Как парень с улицы попал в список Forbes - Зак Гринберг

С точки зрения бизнеса движение в мейнстрим-направлении было правильным решением. Условия контракта с Def Jam побуждали Jay Z продолжать создавать альбомы, рассчитанные на массовую аудиторию. Большинство артистов получали процент с продажи каждой копии альбома в размере одного или двух долларов. Jay Z благодаря этому контракту получал по три или четыре доллара с каждого проданного экземпляра[70], соответственно, на одном только третьем альбоме он заработал пятнадцать-двадцать миллионов долларов. Его дилерская деятельность осталась в прошлом.

Однако о его дилерском инстинкте нельзя сказать того же. После встречи с Туре из Rolling Stone в 1997 году Jay Z предложил подвезти его до дома, в Бруклин. Они подошли к Range Rover рэпера; он запрыгнул на пассажирское сиденье, водитель сел за руль. Когда Туре открыл дверь и сел на заднее сиденье, Jay Z резко дернулся и повернулся к нему. «Он сказал: «Там, где я вырос, мы обычно никому не позволяем садиться сзади», – вспоминает Туре. – Конечно, он знал, что я не собираюсь в него стрелять. Но… я думаю, этот инстинкт до сих пор с ним, и всегда будет».

Возможно, именно этот инстинкт был движущей силой в широко освещенном в прессе инциденте, произошедшем в декабре 1999 года. Через несколько недель после выпуска четвертого альбома Jay Z Vol.3… The Life and Times of S. Carter в ВИП-зале клуба Kit Kat Club на Таймс-сквер завязалась шумная ссора. В разгар потасовки Jay Z оказался лицом к лицу с продюсером и некогда другом рэпера Лансом Un Риверой, который, будучи сопродюсером одной из песен Life and Times, Dope Man, по слухам, незаконно распродавал копии альбома. Если верить опубликованным источникам, Jay Z произнес фразу из «Крестного отца»: «Ланс, ты разбил мое сердце»[71], а затем воткнул ему в живот лезвие длиной почти тринадцать сантиметров[72].

На следующий день Jay Z подвергся допросу и был выпущен под залог в 50 тысяч долларов. Рэпер нанял знаменитого адвоката Мюррея Ричмана, в числе предыдущих клиентов которого были хип-хоп-исполнитель DMX и гангстер Джон Готти Младший[73], и отстаивал свою невиновность в течение почти двух лет судебных тяжб. В случае если бы Jay Z был признан виновным в нанесении тяжких телесных повреждений, ему бы грозил длительный тюремный срок, но в конце концов он признал вину, и его преступление было классифицировано как мелкое правонарушение. Согласно условиям сделки, Jay Z получил три года условно. По данным Associated Press и других, Jay Z сказал судье Микки Шереру: «Я ударил ножом Ланса Риверу». Ривера также подал гражданский иск, который Jay Z удалось урегулировать, заплатив ему некую сумму между 500 тысячами и миллионом долларов[74].

В интервью британской газете Sunday Times Jay Z назвал этот инцидент «несчастным случаем» и заявил, что пресса слишком преувеличивает его значимость. «Они прицепились к этой теме войны между рэперами и продолжают ее раздувать, вовлекая все больше людей, которых эта тема касается лично. Я понимал, что такими вещами не шутят. Это было опасно, но, что грустно, это ничем не отличалось от обстоятельств, в которых я вырос, поэтому я не чувствовал угрозы. Такие стычки были чем-то обыденным. Для меня это было что-то вроде: «Хватит болтать, давай к делу»[75].

Какой-нибудь адвокат дьявола мог бы сказать, что этот инцидент отражает привычку Jay Z брать решение всех проблем в свои руки, то есть в буквальном смысле нападать на любого, кто угрожает интересам его бизнеса. При грамотном использовании подобные идеи могли пойти на пользу Jay Z. Некоторые даже считали, что все это было частью маркетингового хода, призванного воссоздать мафиозную атмосферу первого альбома Jay Z, на обложке которого изображена черно-белая фотография рэпера в фетровой шляпе и с сигарой. Адвокат Готти и строчки Пачино, задействованные в этом инциденте, способствовали созданию этого эффекта, и рэпер кажется почти карикатурно одержимым своим образом гангстера. К счастью для Jay Z, именно его криминальный авторитет помог ему избавиться от преследований закона.

Однако если посмотреть глубже, случай с Риверой напоминает о более раннем событии в жизни рэпера. То, что заставило его ударить ножом Риверу – та же жажда мести, из-за которой годами ранее он выстрелил в своего брата за кражу его украшений. Для того чтобы подняться на новый уровень в своей карьере и избавиться от тени насилия, которая зачастую преследует даже самых законопослушных членов хип-хоп-сообщества, Jay Z следовало найти баланс между уличным авторитетом и самоконтролем.

Как оказалось, предполагаемое пиратство Риверы не отразилось на продажах Life and Times. Лишь за первую неделю было продано 500 тысяч экземпляров альбома[76], а всего год спустя альбом был признан Американской ассоциацией звукозаписывающих компаний трижды платиновым[77]. К тому времени Jay Z, Берк и Дэш уже искали другие пути дальнейшего развития преуспевающей Roc-A-Fella Records, помимо музыки Jay Z.

Первой мыслью было сотрудничество с другими исполнителями. Как правило, для независимых лейблов (или более крупных материнских компаний) это не является первостепенной задачей. Берни Резник, юрист из Филадельфии, специализирующийся на оказании услуг в индустрии развлечений, работавший с Jay Z, поясняет: «Обычно это устроено так: когда ваш маленький независимый лейбл подписывает контракт с артистом, а более крупный лейбл хочет заключить контракт с вами – они должны подписать договор на приобретение прав на творчество этого артиста. Зачастую они готовы предоставить вам преимущественное право, потому что очень хотят заполучить этого, главного, артиста»[78].

Разумеется, этот крупный лейбл предлагает массу приятных бонусов, чтобы привлечь артиста высокого уровня, как это было в случае с Jay Z и Def Jam. Предоставление преимущественного права чаще всего является знаком вежливости, а не значимым положением контракта и, возможно, вполне правомерно: крупный лейбл не может предсказать, насколько выгодным для независимого лейбла окажется сотрудничество с тем или иным артистом. В случае с Jay Z все происходило по-другому.

«Roc-A-Fella показали, что они не просто механизм для продвижения Jay Z, – говорит Резник. – Им также удавалось находить, развивать и раскручивать других артистов… Они действительно расширили свои горизонты и стали двигаться в направлении Филадельфии, где звучание было подобным тому, на котором они основали свой бизнес. Они взяли многих артистов из Филадельфии и вывели их на нью-йоркскую сцену… Они действительно стали фабрикой артистов».

Лейбл Roc-A-Fella открыл и раскрутил немало талантов, включая рэперов из Филадельфии Бини Сигела и Freeway, а также бруклинского MC Мемфиса Блика (который до сих пор часто выходит на сцену вместе с Jay Z). Чтобы выпуск всех этих альбомов не прошел незамеченным, Jay Z участвовал в записи хотя бы одного трека с каждого из них. Благодаря его звездной мощи дебютный альбом Сигела был распродан в количестве почти миллиона экземпляров. Годы спустя после открытия Roc-A-Fella Канье Уэст будет выпускать альбомы, способные конкурировать с лучшими альбомами Jay Z, как по суммам продаж, так и по отзывам критиков.

Известность артистам, раскрученным в Roc-A-Fella, принесло не только участие Jay Z в их песнях, но и другие умные маркетинговые ходы. Стандартным приемом большинства лейблов был рекламный фургон, снаружи которого можно было увидеть изображение артиста, его имя и логотип компании. «Внутри фургона были всякие мелочи типа постеров, стикеров, дисков и прочего. В фургоне разъезжали промоутеры, – рассказывает Serch. – У Roc-A-Fella был белый «Мерседес E-Class 320» с логотипом лейбла на капоте. Это и был их рекламный фургон. Типичный ход Jay Z»[79].

Вскоре деятельность Roc-A-Fella Records перестала ограничиваться только музыкой благодаря двум принципам Дэймона Дэша: «Мы не должны позволять другим зарабатывать на нас деньги, и наш стиль жизни не должен быть бесплатной рекламой»[80]. Дэш имел в виду не то, что Jay Z и другие артисты лейбла должны перестать упоминать в своих песнях дизайнерскую одежду и элитный алкоголь, а то, что им следует получать за это деньги – или создать собственные бренды. В конце 1990-х Jay Z и Дэш очень полюбили итальянскую марку вязаных изделий Iceberg, начавшую к тому времени выпускать джинсы и спортивную одежду. Представители Roc-A-Fella часто появлялись на различных мероприятиях в одежде этого бренда и порой упоминали его в своих песнях. Во многом благодаря этому продажи Iceberg взлетели вверх, по крайней мере по словам Дэша. Но когда он организовал встречу с руководством компании, чтобы обсудить возможности сотрудничества, ответ Iceberg был довольно прохладным. «Впечатление было такое, что они не очень хотели связываться с хип-хопом. И видеть нас в качестве представителей их бренда, – говорит Дэш. – Я сказал: «Похоже, благодаря нам ваши продажи выросли втрое. Помогите нам создать собственную марку одежды или хотя бы платите нам за то, что мы рекламируем вашу». Я вышел со встречи, твердо решив создать Rocawear»[81].