Не зови меня дурой - Наталия Анатольевна Доманчук

ты уезжала, ты даже и не думала возвращаться. Ты просто ушла от него. Навсегда!

Я вздохнула:

– Больше не дам тебе ни одного своего рассказа, поняла? – и улыбнулась, – ты знаешь меня лучше, чем я сама себя знаю. Куда это годится?

Алёна рассмеялась:

– Завтра же начинаю искать тебе нового мужа?

– А я тебе!

– Мне? Ты что! Разве я тебе не говорила, что уже все решила?

– Что решила? – не поняла я, – решила выйти замуж? Неужели за Витю?

– Ну, ты мать совсем с ума сошла. – Алёна покрутила пальцем у виска, – я решила не выходить замуж. Совсем!

– Почему?

– Сейчас я тебе все расскажу. Я знала, что ты меня спросишь, поэтому даже записала все на листочке.

Она взяла из сумочки листочек бумаги, уселась возле меня, на подоконник и начала:

– Итак. Первое. Когда они, уж прости за натуралистичность, писают – они брызгают на унитаз.

Я засмеялась.

– Чего ты? Разве я не права? – не поняла Алёна.

Я хихикнула и кивнула.

– Второе: у них волосатые и вонючие подмышки.

Я опять хихикнула и кивнула.

– Третье: у них дурацкие принципы.

– Это точно.

– Четвертое: они постоянно хотят жрать.

– Не постоянно, а три раз в день, – заметила я.

– Пятое: они постоянно хотят заниматься сексом.

– Правда? – удивилась я, – а в нашей семье этого постоянно хотела я.

Алёна смущенно посмотрела на меня:

– И как часто?

– Боишься, что я сексуальная маньячка, да? – заволновалась я, но потом призналась, – хотя бы раз в неделю…

– Раз в неделю? – заорала Алёна, – ты что, шутишь? Что такое раз в неделю для молодой девушки?

– Он и этого не хотел…

– Честно говоря, мне такие типы, как твой муж, не попадались. Меня хотели всегда и много!

– Может это от женщины зависит, – предположила я.

– Нет! Это зависит от мужика. Что-то ты меня совсем расстроила. Не нравится мне твой муж… Ты маме написала письмо?

– Да, еще неделю назад.

– Должно было дойти. Давай позвони и узнай.

– Что?

– Как он?

– Кто?

– Твой муж!

– Боюсь…

– Давай, звони!

Я подошла к телефону, набрала код своего города, мамин номер и очень скоро услышала родной голос мамы.

– Ма, это я, – тихо сказала я.

– Маша, сейчас же, слышишь меня, сейчас же собирай вещи и приезжай домой!

Я сделала вид, что не услышала того, что она просит.

– Ты как?

– Ты меня слышишь? – кричала мама.

– Мама, не кричи. Я не приеду.

– Приедешь. Как миленькая приедешь. Я вчера была у его мамы. Мы придумали план. И если ты завтра вернешься домой – у нас все получится.

– Что значит все? – не поняла я.

– Приезжай немедленно. У нас есть план – приезжай немедленно! – твердила мама.

– Мам, поменяй пластинку.

– Машка, не будь дурой – потеряешь мужа, потом вовек себе этого не простишь. – Мама рыдала.

– Ма, прекращай истерику. Я не вернусь и точка. Расскажи мне как твое здоровье?

– Какое здоровье? Я погубила свою жизнь. Теперь ты свою жизнь губишь!

Я решила поменять тему разговора:

– Я тебе писала: мы сняли квартиру. Я нашла работу…

Алёна удивленно посмотрела на меня и дернула за рукав. Я отмахнулась.

– Да, мам, видишь, как мне повезло я так быстро нашла. Переводчиком, по специальности.

Мама меня не слушала, она продолжала плакать и просить, чтобы я возвращалась. Наконец то у меня хватило сил спросить:

– А как Володя?

Мама сразу замолчала.

– Ма, ну чего ты молчишь? Говори.

– Он уже живет с другой, – мама опять заплакала.

– Ну и чего ты плачешь?

– Мне так жалко тебя… – сквозь слезы причитала мама.

– Не надо меня жалеть. Я счастлива, как никогда. Слышишь?

– Главное, чтобы ты сама верила в то, что говоришь.

– Я верю. Потому что это правда. Не плачь. Я буду звонить тебе часто, а как только у меня появится достаточно денег я приеду к тебе в гости. Обещаю.

– Приезжай сейчас, еще все можно исправить, – опять заплакала мама.

– Все, ма, пока.

Я положила трубку и опустила голову.

– Зачем ты наврала ей про работу? – спросила Алёна.

– Чтобы она не переживала, что мы с Васькой голодаем. И кстати, я это собираюсь сделать. Завтра утром. Как лучше искать работу, по объявлениям в газетах?

– Да, – чуть слышно проговорила Алёна, – а как же твои романы?

– Тут уж не до романов. Обратной дороги нет…

– Не преувеличивай.

– У него уже другая…

– Что? Две недели только прошло. Как он мог?

– Черт, я Ваську в такой дорогой садик определила… Надо будет перевести в другой, подешевле.

– Не надо! У меня есть хорошая заначка. Пусть ребенок получает удовольствие. Чего его дергать туда-сюда… С чего ты взяла, что у него другая?

– Мама так сказала.

Алёна хотела меня пожалеть, но я остановила ее:

– Идем спать. Уже поздно.

Спала я отвратительно. Несколько раз вставала, подходила к окну и смотрела на ночной город. Очень хотелось плакать, но слез не было. Обида была настолько сильной, что не давала пробиться слезам.

Утром, первым делом я отвела Ваську в садик. Когда выходила из здания увидела знакомый джип Ивана. Сначала подумала подойти и поговорить, но как только поравнялась с автомобилем, опустила голову и прошла мимо.

Ваня так и не окликнул меня, и это очень сильно огорчило меня.

Я купила в киоске газету, пришла домой и вместе с Алёной мы стали просматривать объявления о работе.

Я сделала около тридцати звонков, но только две компании пригласили меня на интервью, на завтра.

Утром я отвела Ваську в садик, а сама поехала на интервью.

Глава четвертая. Поиск работы

Первая компания, в которую пригласили меня на собеседование, находилась у черта на куличках. Я добиралась туда более двух часов, и мне почти сразу намекнули, что без опыта работы мне будет очень тяжело найти работу.

Вторая компания находилась в двадцати минутах ходьбы от дома, где я жила, что для Москвы было просто невероятной удачей. Сначала со мной поговорила молодая девушка. Она попросила пройти несколько тестов на английском и испанском языках, просмотрев их она извинилась и удалилась куда-то, а, вернувшись, предложила подождать, чтобы переговорить с директором.

Я поняла, что тесты я прошла и сейчас все зависит от того, что решит директор. Я сидела в приемной большого, светлого помещения и как молитву твердила: «Пусть они меня возьмут! Пусть они меня возьмут».

Мне предложили чашечку кофе и объяснили, что директор занят, и как только он освободится, они меня пригласят. Я пила кофе, смотрела в окно, и так мне было жаль саму себя, что еле сдержалась, чтобы не