Не зови меня дурой - Наталия Анатольевна Доманчук

– А ты обмани его. Когда у тебя по плану месячные? – спросила мама и посмотрела на плакат, – примерно двенадцатого числа, да?

Я кивнула.

– А ты скажи, что началось раньше, восьмого. Или девятого. И так за месяц-два ты перестроишь ему весь график.

Я задумалась:

– А если он прикажет сделать аборт?

– Тогда мы начнет переговоры с его мамой. Она тебя любит. И внучат давно хочет. Она его уговорит…

Так, мы с мамой стали заложницами коварного плана, который через три месяца дал свои плоды: я забеременела.

Володя очень разозлился. Он в клочья порвал свой плакат и посмотрел на меня. Я улыбалась, и его это разозлило:

– Какого черта ты радуешься?

– Я давно хотела ребенка… – попыталась я объяснить свое счастливое лицо.

– Не будет у тебя ребенка. Завтра же отвезу тебя в роддом, и тебе сделают аборт.

– Ну почему? Почему ты не хочешь?

– Потому что не хочу. И точка. Обсуждать это с тобой я не буду.

Я разревелась и закрылась у себя в комнате, а когда он заснул, позвонила свекрови и все рассказала.

– Я буду завтра утром. Ничего не бойся!

Она сдержала свое слово и ровно в восемь была у нас дома.

Володя сразу понял, что я ей пожаловалась, но у мамы было больное сердце, и спорить он с ней не стал. Он обещал ей, что я буду рожать.

Почти всю беременность я жила в своей комнате, вязала детские вещи, читала книги, следила за хозяйством и готовила шикарные ужины, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Володя со мной практически не разговаривал.

Перед самыми родами, когда я перестала залезать в старое пальто, я набралась храбрости и попросила Володю купить мне шубу.

Он обозвал меня дурой, и предложил не выходить на улицу.

Но даже эта неприятность не омрачала мое существование.

Когда я родила сына, Володя пришел в роддом, принес мне цветы, посмотрел на ребенка и сказал:

– Я дам тебе еще один шанс. Если ты опять предашь меня – никогда не прощу.

Я была на седьмом небе от счастья! У меня есть сын. Налаживаются отношения с мужем! Больше мне ничего не надо! Тогда я действительно чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете!

С рождением сына Володя действительно изменился. Стал добрей, перестал требовать еду по расписанию и даже не обижался, когда я не успевала убрать в доме.

Поначалу все шло неплохо или я не замечала, потому что полностью была поглощена заботой о сыне. Но к моменту, когда Василию исполнился год, Володя стал прежним.

Сначала он потребовал, чтобы я похудела, потому что ему «было противно на меня смотреть». Потом он опять соорудил плакат, на котором красивым каллиграфическим почерком написал меню. Только теперь вместо обычных и привычных блюд типа борща, гуляша и котлет в меню значилась сплошная экзотика, готовить которую я, само собой, не умела. Володя частенько посещал рестораны – якобы этого требовала работа – и именно оттуда приносил свои идеи, которые я должна была научиться воплощать в жизнь. И он заботливо покупал для меня кулинарные книги по экзотической кухне с подробнейшими рецептами заморских яств.

Именно тогда, когда я уже точно поняла, что мой муж никогда не изменится, и я никогда не буду счастлива в браке, я начала писать. Сначала это были рассказы. Полные боли и несчастной любви.

Я писала их в тетрадке и даже не думала прятать. Володе стало совсем все равно, чем я занимаюсь.

Мама все время меня уговаривала и просила, чтобы я ни в коем случае не пыталась с ним разобраться в отношениях.

– Он перебесится. Зато у вас будет семья. И очень скоро он поймет, что ты и Васенька самые дорогие для него люди.

– А если самым дорогим человеком для него будет та женщина, с которой он мне изменяет? – спросила я у мамы.

– Не будет. По статистике только семь процентов мужей уходят к любовницам. Остальные продолжают жить с женой и вскоре вообще прекращают связь на стороне.

Я пыталась верить маме. Я хотела ей верить. Но в глубине души почему-то была уверена, что ничего хорошего у нас уже не будет.

Я продолжала писать и все свои страдания, все свои чувства я выплескивала на бумагу.

Однажды, когда я с Васькой гуляла на улице, Володя пришел рано, и наткнулся на тетрадку с моими рассказами.

Он устроил мне жуткий скандал, сказал, что я «выношу мусор из избы» и на моих глазах разорвал тетрадку на мелкие клочки.

Я поняла, что теперь все, что я пишу, мне придется тщательно прятать от мужа. Володя теперь приходил заполночь, только ночевал дома, и утром опять уходил. Иногда по неделям не видел Ваську.

Почти целый год я копила деньги и к новому году купила себе ноутбук. Так же, чтобы он не знал, я подключилась к интернету и теперь все свое сводное время проводила там. Я нашла много подруг, с помощью одного сайта смогла похудеть, и с каждым днем все больше понимала, что нашу с Володей семейную жизнь надо заканчивать.

В тот последний день, когда чаша моего терпения перевесила мамины уговоры, он пришел домой около одиннадцати, и с порога потребовал у меня «Салат из креветок», который я должна была ему приготовить. Я накрыла на стол, подала ему ужин, а сама стала у плиты варить ему кофе.

Он попробовал салат, выплюнул его в тарелку, обозвал меня дууурой и пошел спать.

Наутро я собрала вещи, вызвала такси и уехала в Москву.

***

– Маш, – прервала мои воспоминания Алёна, – он ведь не любил тебя, правда?

– Откуда ты это знаешь? – удивилась я.

– По твоим рассказам. По твоим романам. У тебя столько боли в этих рассказах…

– Нет, не любил. – Призналась я.

– А зачем он тогда женился на тебе? Все никак не могу понять?

– Ему была нужна красивая кукла, которая бы исполняла его прихоти и его желания. Еще ему обязательно нужно было, чтобы эта кукла его любила и никогда не перечила ему.

– Что, совсем никогда?

– Почти.

Алёна задумалась.

– Скажи мне честно: тебе легче быть с ним, чем без него?

– Я так думала. Но оказалось, что мне без него очень хорошо. Очень легко. Правда, я почти счастлива!

– Но ты собираешься к нему вернуться. Неужели ты думаешь, что даже если ты выпустишь все свои книги, даже если сам Михалков снимет по твоим романам фильмы, твой Володя изменится и полюбит тебя?

Я молчала.

– Ну, признайся, признайся мне, что когда