Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве - Анонимный автор

Старец Герасим, насельник монастыря святого Павла, пришёл в обитель, чтобы стать монахом, в 1908 году. В течение 40 лет он был уставщиком, просфорником и келарем обители. Он очень любил богослужение и много лет был главным певчим на правом клиросе. Свою одежду он никогда не снимал: и зимой и летом он был одет в один и тот же зимний подрясник. В последние годы он был постоянно облачён в схиму, даже спал, не снимая её, чтобы всегда быть готовым. Игумену отец Герасим ни разу в жизни не сказал слова «нет».

Старец Герасим имел своим правилом никогда не садиться на богослужении, даже когда читают святоотеческие поучения и сидеть дозволяется, – и это несмотря на то, что у него была грыжа размером с небольшую дыню.

Старец умел петь. Он настолько рад был исполнять певческое послушание, что даже в свои 88 лет он с готовностью отзывался на приглашение спеть Херувимскую и пел её очень мелодично.

Старец имел столько любви и самоотверженности, что однажды с температурой 41 °C поднялся, замесил тесто и выпек просфоры.

Старец говорил: «С того времени, как я стал монахом, я ни разу не подметал свою келию». Он говорил это молодым монахам, чтобы они следили не за внешней чистотой, но за чистотой внутренней. Кроме этого, он советовал им избегать многословия, не водить компаний и не быть дерзкими.

Однажды старец рассказал молодому монаху, как ему позавидовал диавол: «Я видел его ясно-ясно. У него была коровья голова, человеческое тело, он нападал на меня очень злобно. Я презрел его, брат, и он не смог ко мне приблизиться. Он убежал далеко-далеко».

Старец Герасим вёл непрестанную борьбу. И вовремя, и не вовремя в течение дня он уходил куда-нибудь в угол и 5–10 минут делал земные поклоны. И 90-летнего старца Констанция, которого отец Герасим особенно любил, он побуждал тоже совершать поклоны, хотя бы поясные.

Старец Демоклит говорил: «Здесь, в монастыре святого Павла, есть два настоящих алмаза: отец Герасим и отец Констанций. Но отец Герасим стоит маленько повыше. Если угостишь его кусочком лукума, то он съедает половинку, а другую отдаёт старцу Констанцию. Ведь он знает, что старец Констанций любит сладкое!»

Отец Давид искушал старца Герасима, говоря ему, что тот очень горд. Старец Герасим смиренно отвечал: «Э!.. Ты видишь внешнее, а вот что бы ты сказал, если бы увидел, насколько я горд внутри?!»

Отец Герасим не выезжал в мир около 60 лет. Старец не знал, как выглядят автомобили. И он был такой не один.

Старец Герасим был убеждён, что в келии монаха не должно быть очень жарко. Однажды, когда братия сильно растопили печку в его келии, он расстроился и стал говорить: «Монаху столько жары не нужно. Если уж вы её разожгли, то пусть она будет чуть тёплой, так чтобы я мог сидеть на ней. А горячая она вообще ни к чему».

Однажды ночью, когда в келию отца Герасима постучал пономарь, чтобы разбудить его на монашеское правило, старец открыл и спросил: «Слушай-ка, ты будил отца Андрея? Я видел двух ангелов, которые входили в его келию. Посмотри, может быть, он нас покинул». И действительно, в ту ночь отец Андрей (не игумен, а сосед старца Герасима) скончался.[30]

Незадолго до кончины старец по секрету рассказал одному брату: «Я ни разу в своей жизни не начал и не закончил службу без слёз и ни разу в своей жизни не уснул, не имея мира с братом».

Кончина застала старца «на ногах». В обед он поел и пошёл в свою келию. Он совсем ничем не болел. Вечером больничар пошёл проведать его, и старец Герасим при нём мирно скончался.

Старец Геронтий стал монахом в монастыре Григориат. Он заболел туберкулёзом, и его с ещё одним заболевшим братом послали в туберкулёзный санаторий в миру. Когда отец Геронтий выздоровел, он возвратился в монастырь, но некоторые из насельников Григориата испугались, что могут заразиться, и сказали ему: «Возвращайся, брат, в Салоники, а мы будем присылать тебе всё, что нужно». Старец Геронтий не согласился; тогда ему предложили поселиться в любом другом месте Святой Горы, пообещав, что будут присылать ему пищу. Старец ушёл, но никогда ничего не брал от Григориата. Он нанимался в разные монастыри и келии и как подёнщик зарабатывал себе на хлеб. Он жил в районе скита святого Василия и келии святого Петра. Это были лучшие годы его монашеской жизни. Старец регулярно причащался и был всегда радостен, несмотря на то что у него не было даже консервной банки, чтобы зачерпнуть воды.

Впоследствии отец Геронтий поселился в районе Капсалы, в келии святителя Николая, принадлежащей Иверскому монастырю. Все келии, в которых жил старец, были посвящены святителю Николаю, а в старости он вернулся и провёл последние годы жизни в Григориате, обители своего пострига, тоже посвящённой святителю Николаю Чудотворцу.

В 1945 году на Афоне был сильный многодневный ливень, который наделал много бед. Старца Геронтия этот ливень застал на дороге в Кариес, он шёл по ней пешком. Он смог дойти до местности Морфону, где спрятался в одной каливке, ожидая, когда прекратится дождь. Ночью он молился по чёткам и вдруг услышал стук копыт. Старец открыл дверь и увидел, что перед ним на коне некий светлый всадник.

– Заходи-ка внутрь, друг мой, – предложил старец гостю. – Куда ты скачешь по такому ливню?

– Я очень спешу, потому что моя обитель в опасности, – ответил всадник и ускакал.

На следующий день старец Геронтий узнал, что в обители Ксенофонт бурные потоки унесли в море весь монастырский сад и садовника вместе с его домиком, а также половину зданий в монастырском скиту. Так отец Геронтий понял, что этим светлым всадником был святой великомученик Георгий, спешивший помочь обители Ксенофонт, которая освящена в его имя.

Знакомство со старцем Геронтием стало ключевым моментом в жизни отца Феоклита Дионисиатского. Когда отец Феоклит подвергся сильному искушению, отец Геронтий подставил ему своё плечо, и с благословения и по побуждению игумена Гавриила они вместе жили два месяца на метохе Моноксилит. Отец Геронтий помог отцу Феоклиту преодолеть искушение и, как впоследствии признавался отец Феоклит, научил его умной молитве.

После этого отец Феоклит имел сильное благоговение перед отцом Геронтием и представлял на его суд рукописи всех своих книг перед тем, как их издавать.[31] Отец Феоклит называл старца Геронтия своим учителем.

Старец Геронтий очень любил Литургию. Были такие воскресные дни, когда он посещал по три Литургии: одну за другой. Сначала он шёл в Кутлумушский скит, где заканчивали рано, потом – к иеромонаху Арсению-дантисту, а после него отправлялся на Литургию к иеромонаху Никодиму-духовнику, который заканчивал Литургию в полдень. Однажды лил сильный дождь. Отцы увидели, как старец под дождем идёт с одной Литургии на другую и с изумлением спросили: «Послушай, старче Геронтий, куда же ты идёшь по такому ливню?» – на что отец Геронтий тоже искренне удивился: «Только подумайте, что вы несёте! Я что, из-за какого-то дождя не должен ходить на Литургию?» Когда старец причащался, его лицо заметно преображалось.

Старец был необыкновенным понудителем себя. Он очень много постился. Некоторые дни он вообще ничего не вкушал: обходился одним антидором. В храме его келии, на полу, перед стасидией, лежала шерстяная майка – подстилка для поклонов. Он не оставлял поклонов до конца своей жизни, пока не слёг в кровать.

Однажды под этой майкой спряталась эфа.[32] Старец, делая поклоны, придавил её, и змея его укусила. Отец Геронтий совсем не испугался и не побежал к врачам. Он пошёл в келию иеромонаха Арсения, однако того не было, и старец вернулся к себе в келию. Он с верой возложил всё попечение на Пресвятую Богородицу, взял масло от лампадки перед Её иконой, помазал укушенное место, и яд не причинил ему никакого вреда. Как старец рассказывал позже, он расстроился только из-за того, что совершил грех и убил змею.

Большинство монахов в Кариес считали старца Геронтия достойным жалости старичком, который водится с собаками да с воронами. Они смеялись над ним, но на самом деле старец Геронтий был настоящей духовной тайной. Он много знал и, по всей вероятности, в молодости получил высшее образование, но ни один человек не догадывался о его жизни в миру, поскольку старец никогда не рассказывал о себе. Когда государство причиняло какое-то зло Церкви и Святой Афонской Горе, он писал в разные государственные органы письма протеста.

Иеромонах Григорий из келии Диадоху пришёл на Святую Гору в девятилетнем возрасте и скончался в возрасте 94 лет. За все эти годы он ни разу не выехал в мир. Он говорил, что свою маму помнил очень плохо – словно сон.

Проигумен[33] иеромонах Григорий из келии Эставромену, который жил на Калягре, однажды оказался в Салониках. Одна знакомая ему женщина рассказала, что её дочь несколько раз была помолвлена, но каждый раз помолвка распадалась. Отец Григорий сказал: «Приведи её сюда. Я прочитаю над ней молитву, она выйдет замуж и на следующий год родит тебе внука». Он прочитал над ней заклинательные молитвы святителя Василия Великого, и действительно, девушка вскоре вышла замуж и на следующий год родила ребёнка.