Восторг - Дж. Уорд

От этого начнешь мечтать о том, чтобы жарить бургеры до конца своих дней.

Выругавшись, он подошел к дивану, подхватил кожаный плащ и накинул его на ноги Эдриана.

Ангел захрипел и заерзал на полу, но остался под накидкой. Это хорошо… его цель – сохранить парня в тепле, а не болтать с ним.

Джим не любил ни с кем разговаривать.

Ну, на этом фронте, по крайней мере, без перемен.

Он вышел на лестничную площадку, и холодный воздух обжег обнаженную кожу груди. Прежде, чем у него завелись напарник и собака, он всегда спал голым. Сейчас приходилось носить спортивные штаны. Хорошо, что в апреле по ночам еще нешуточно подмораживало.

Не то, чтобы он много спал.

Свежая пачка «Мальборо» даже была упакована в целлофан, и он стянул его, когда тихо прикрыл дверь. Одно из преимуществ жизни в бессмертном теле – можно не беспокоиться о раке, хотя никотин по-прежнему влиял на нервную систему.

Также нет нужды похлопывать по карманам в поисках зажигалки.

Сорвав крышку, он вытянул своеобразный гвоздь в крышку гроба, зажал между губами и поднял руку. Когда его палец засиял по команде, он снова вспомнил об Эдди… и, как обычно, захотел убить Девину.

По крайней мере, хорошие парни шли в этой войне впереди со счетом 2-1. Если он сможет выцарапать еще две победы, то закончит игру: выдернет Землю из пасти вечного проклятия, сохранит покой и безопасность матери в Бастионе Душ… и вызволит свою Сисси из Ада.

Не то, чтобы она была «его».

Выдыхая дым, он не был стопроцентно уверен в последнем, но, ведь так все и должно быть, верно? Если ангелы победят, и Девина прекратит свое существование, он получит возможность спуститься вниз и освободить ту бедную, невинную девочку из тюрьмы. Он сможет делать в Аду все, что пожелает.

Ведь так?

На этой ноте он задумался, чья душа в этот раз на кону.

Размышляя о своем новом боссе, он услышал голос англичанина в голове, плавный, надменный тон Найджела отдавался эхом, играя на нервах Джима: «Ты узнаешь его как ст а рого друга и старого врага, которого видел недавно. Тропа станет более очевидна, только если непосредственно осветить ее».

– Ну, спасибо, – пробормотал он, дым вырывался из его рта вместе с дыханием. – Очень помог, приятель.

С чего, черт возьми, такое считалось честным – что его враг знал цель, а он – нет?

Вот. Ведь. Срань.

В последнем туре он обманом выбил информацию из Девины, и больше она не попадется… можно говорить что угодно о том демоне, но она вовсе не была карикатурной блондинкой. И значит, сейчас он снова застрял на месте, в то время как оппозиция, несомненно, идет на шаг впереди.

Именно с этой проблемой он столкнулся во время битвы за душу своего бывшего босса. Он всю дорогу считал, что на кону один человек, но потом выяснилось, что с самого начала это был Матиас.

Слишком поздно, сукин сын успел сделать неправильный выбор.

Победа: за Девиной.

В этом плане игра была устроена нечестно… пока Девина продолжает оказывать непосредственное влияние на души. Согласно правилам, Джим один должен был делать это, но на практике она участвовала в наземных действиях наравне с ним. Разумеется, Найджел, главный бой-скаут, был убежден, что ее отшлепают за нарушение правил… и может, так и будет. Но кто знал, когда это произойдет?

Тем временем, у Джима не оставалось выбора. Кроме как держать ухо востро и надеяться, что он снова не завалит игру.

Он должен выиграть. Ради своей матери… и ради Сисси.

Сделав очередную затяжку и выпустив дым, Джим наблюдал, как молочно-белый смог вьется в холодном воздухе и поднимается выше, исчезая. Он моргнул, и перед его взором встала Сисси Бартен, красивая юная девушка, висевшая над керамической ванной, ее ярко-красная кровь окрасила светлые волосы, кожа была отмечена символами, которых он никогда раньше не видел, но которые Эдди весьма хорошо понимал…

Тихое царапанье встало на пути его хода мыслей, и он протянул руку назад, открывая дверь в комнату.

Пес прохромал к нему, шерсть торчала в разные стороны… хотя это – привычное дело, и не потому, что он уснул в неудобном положении.

– Хэй, дружище, – позвал Джим тихо, заново заперев дверь. – Тебе нужно на улицу?

Бедняга совсем не ладил с лестницами, поэтому обычно Джим на руках спускал его до земли. Когда он нагнулся, намереваясь оказать услугу, Пес просто опустил пятую точку на лестничную площадку… так он говорил, что хочет, чтобы его взяли на руки.

– Так точно.

Животное, которое, как Джим знал, было чем-то большим, чем просто бродячим псом, почти ничего не весило в его руке и было теплее горелки Бунзена[21].

– Я сказал ей, чтобы она думала о тебе, – пробормотал Джим, держа сигарету подальше от собаки… просто на случай, если он ошибался относительно «чего-то большего». – Я просил Сисси представлять, как ты грызешь мой носок. Хотел, чтобы она представляла тебя, играющим на ярко-зеленой траве, когда происходящее будет…

Он не смог закончить мысль вслух.

В своей жизни он совершал отвратительные вещи, жуткие вещи с отвратительными, жуткими людьми… и значит, он давно очерствел в эмоциональном плане.

Ну, на самом деле это произошло, когда он был подростком, не так ли. В тот день, когда вся его жизнь изменилась навечно.

В тот день, когда убили его мать.

Не важно. Что было, то прошло.

Что имело значение – так это тот факт, что одной мысли о Сисси в Колодце Душ было достаточно, чтобы такой закалённый в бою солдат, как он, слетел с катушек.

– Я сказал ей… думать о тебе, когда она почувствует, что больше не в силах держаться.

Короткий хвост Пса заходил из стороны в сторону, будто Джим сказал правильные вещи.

Да, будем надеяться, что она использует Пса, чтобы держаться там, внизу.

Черт возьми, ничего больше не оставалось.

– Я должен найти следующую душу, – прошептал Джим прежде, чем сделать очередную затяжку. – Должен выяснить, кто в этот раз на кону. Мы должны выиграть этот тур, пес, должны.

Когда холодный, влажный нос потерся о него, он аккуратно выдохнул дым через плечо.

Тот факт, что Найджел указал, что Джим знает нужную душу, нисколько не помогал. В своей жизни он знал чертову тучу народа.

Он мог лишь молиться, что нужный человек окажется тем, кого он сможет переубедить.

Глава 5

Матиас понял, когда перестал быть один: свет вокруг стал ярче – значит, открыли дверь, а просто так такое не происходит.

Его правая рука рефлекторно сжалась в кулак, будто в ладони лежал пистолет. Но это – все, что он мог сделать. Боль обездвижила его тело, будто приковала к тому, на чем он там лежал… кровати. Он был в кровати… а доносившееся пиканье сказало ему, на какой именно. Больничной. Он все еще в больнице.