Фармрынок. Российские предприниматели на международной арене - Вера Перминова

Для того чтобы как-то решить вопрос с пересчетом льготников, приняли достаточно грамотное решение – за основу взяли базу данных Пенсионного фонда, которая, слава богу, уже существовала в тот момент, и принялись ее дорабатывать. В конце концов выяснилось, что федеральных льготников не 15 миллионов, а около 14. Кроме того, было решено, что выдаваться бесплатно им будут не все лекарства, а только некий утвержденный список с фиксированными ценами, который еще предстояло составить, и не от всех болезней, а тоже только от тех, которые окажутся еще в одном специальном списке. Так государство пыталось сэкономить деньги, потому что как ни крути, а основной целью затеянной реформы была, конечно, экономия бюджетных средств. Кроме того, составление списков всегда очень привлекательно для чиновничьего аппарата – каждый список способен приносить кучу денег и других благ для тех, кто должен принять решение – включать в него то или иное лекарство или не включать.

В то время приняли и еще одно решение, впоследствии оказавшееся для программы роковым. Было известно, сколько примерно денег в прошлые годы тратилось на одного льготника для обеспечения его бесплатными лекарствами. Для этого просто взяли общую сумму затрат (на примере прошлых лет) и разделили на количество льготников, которых, слава богу, удалось кое-как сосчитать. И вышло что-то около 500 рублей в месяц на человека в среднем, если мне не изменяет память. И вот, следуя общему тренду заменять натуральные льготы денежными выплатами, Минздрав предложил, чтобы каждому льготнику осенью 2004 года было разрешено сделать выбор – получить эти 500 рублей деньгами в виде прибавки к пенсии или все-таки продолжать получать льготные лекарства в аптеке по той или иной схеме. Удивительно, но это решение было принято, хотя его глупость становится очевидной всякому, кто хоть пять минут над ним подумает. Ясно ведь, что все льготники очень неодинаковые. Кто-то болеет чаще, кто-то реже. Кто-то живет в таком месте, где нет ни врача, ни аптеки, – например, в глухой деревне. Кто-то не так уж беден – например, дети хорошо помогают родителям-пенсионерам и при необходимости они покупают лекарство за свои деньги, а не мыкаются по очередям в поликлиниках с этими льготными рецептами – и такое тоже бывает. И, следовательно, часть льготников пользуется бесплатными лекарствами часто и много, а часть – практически не пользуется. 500 рублей в месяц государство выделяет на каждого, но в результате кто-то получает бесплатных лекарств на 1000 или даже на 2000 в месяц, а многие вовсе ничего не получают. Это действует так называемый страховой принцип – точно так же страховые компании страхуют всех и со всех собирают денег понемногу, а получают страховку немногие, и при этом суммы гораздо бо́льшие, чем в свое время заплатили, потому что страховая компания докладывает им из денег тех счастливчиков, которым страховкой пользоваться не пришлось.

Так вот, нетрудно догадаться, что произойдет, если каждому льготнику предложить выбор – 500 рублей в месяц на сберкнижку или сохранение права на получение бесплатных лекарств. Ясное дело, что всякий, кто бесплатными лекарствами по той или иной причине пользуется мало, попросит положить ему деньги на сберкнижку. И если таких людей будет достаточно много (а их впоследствии оказалось 40 % от общего количества), то произойдет катастрофа. Раньше их невостребованные деньги шли на дотацию остальным, которые пользовались лекарствами в гораздо большем количестве. А теперь деньги-то разойдутся по сберкнижкам! И чтобы выдать обещанные бесплатные лекарства остальным, государству придется существенно увеличить свои затраты! Иначе заложенных в бюджете денег на всех не хватит!

Мне кажется это простое рассуждение совершенно очевидным. И надо сказать, что уже тогда, в 2004 году, когда реформа лекарственного обеспечения только готовилась, практически все на рынке понимали эту опасность. Особенно осенью, когда оказалось, что целых 40 % льготников попросили выдать положенные им деньги наличными, стало ясно, что беды не миновать. Почему этого не понимал Зурабов – не знаю, он ведь очень неглупый человек. Может быть, понимал, но с самого начала ожидал, что бюджетные ассигнования по этой статье будут значительно увеличены. Но этого не произошло, вернее, произошло только через два года, уже после того как Зурабова сняли с должности, воспользовавшись именно этой скандальной ситуацией… Но это я опять забежала вперед.

Вернемся к лету 2004 года, когда было объявлено о том, что в недрах Минздрава разрабатывается совершенно новая концепция распространения среди населения льготных лекарств.

Вскоре после этого нам позвонил один из наших конкурентов, Игорь из «С.», и сообщил, что Минздрав планирует провести несколько совещаний с участием представителей бизнеса, для того чтобы определить общие контуры нового подхода. Он сказал, что все это более чем серьезно, и спросил, интересует ли нас это и пойдем ли мы на собрание в Минздрав. Мы, конечно, подтвердили свою готовность, и на некоторое время все затихло. На самом деле концепция разрабатывалась уже довольно давно, и Игорь из «С.» играл, как я понимаю, одну из ключевых ролей в ее разработке. Очевидным это стало значительно позже, когда он уволил из «С.» некую девушку, которая в поисках новой работы забрела к нам. Собеседование с ней проводила я и, как водится, спросила, какого рода работу ей приходилось выполнять у предыдущих работодателей. И тут она мне рассказала, что целый год сидела у Игоря именно за разработкой основополагающих документов для программы ДЛО, которые впоследствии и были утверждены. Именно в «С.», а вовсе не в Минздраве была придумана основная схема работы – как именно «льготные лекарства» будут совершать свой путь от завода-производителя до льготника, как будет вестись их учет, какова будет юридическая схема работы и ответственность каждого из участников цепочки поставок и т. д.

Сразу скажу, что не вижу в этом решительно ничего плохого. Наоборот, хочу отдать дань уважения Игорю, потому что разработанная под его руководством схема работы сама по себе была совсем неплоха, хотя продержалась недолго. Как бизнесмен, он сделал блестящий ход – создал новый рынок там, где его не было, а была только сплошная нерешенная проблема, – и, разумеется, занял достойное место на этом рынке. Печальная судьба, которая постигла программу ДЛО в дальнейшем, в минимальной степени связана с недостатками его схемы – вину за это должны принять на себя совсем другие люди.

Собрание в Минздраве, посвященное будущим контурам программы ДЛО, действительно состоялось через некоторое время. Вернее, это была коллегия Минздрава, на которую пригласили довольно много представителей бизнеса, в том числе и нашу компанию. От нас участие в этой коллегии принимала как раз я, поэтому могу рассказать о проблемах, которые там обсуждались, более подробно. Вел собрание один из наиболее уважаемых минздравовских чиновников того времени Р. Хабриев.

Он начал с того, что предложил основным документом для работы программы объявить льготный рецепт, оформленный по определенному стандарту, позволяющему вести компьютерный учет, и подписанный врачом. Обсудили форму этого рецепта. Он должен был содержать несколько кодов (для надобностей компьютерного учета), а именно личный код больного и врача, код лекарства, код болезни. Таким образом, предполагалось впоследствии собрать статистику о том, какими, собственно, болезнями болеют льготники, какие лекарства им выписывают, о региональном распределении этих болезней и лекарств и т. д. В тот момент это все было совершенно неизвестно – а ведь только с помощью детальных сведений такого рода можно хоть как-то планировать расходы на льготные лекарства, их закупку для того или иного региона, планировать их производство, в конце концов.

Во-вторых, стали обсуждать, каким образом лекарства будут доходить до пациентов и раздаваться им на руки. Тут прозвучала идея, автором которой, как я понимаю, был Игорь, о том, что собственность на все льготные лекарства должна принадлежать заводам, которые их производят, а вместе с собственностью – и все риски. Например, если то или иное лекарство окажется невостребованным в регионе и в конце концов протухнет, то это должно лечь на убытки завода, а вовсе не на аптеки и не на дистрибьютора. Дистрибьютор и аптека, участвующие в цепочке поставок, по этой мысли, являются лишь техническими элементами данной цепочки, вроде извозчиков, и несправедливо заставлять их рисковать своими деньгами, закупая медикаменты, если в стране нет решительно никакой статистики – кому и сколько этих медикаментов понадобится. Пусть заводы рискуют – у них прибыльность больше.

Эта идея мне, как представителю дистрибьюторской компании, очень понравилась. Выходило, что мы все должны будем получать льготный товар от заводов-производителей на комиссию и точно так же передавать его на комиссию аптекам. Когда наконец врачи по всей стране выпишут множество льготных рецептов и больные с этими рецептами придут и получат свои лекарства в аптеках, то аптеки, занеся эти рецепты в свои компьютеры, смогут составить отчет о том, какие именно лекарства выданы больным. Такой отчет получат и дистрибьютор и государство. Государство увидит, сколько надо платить за эти таблетки денег, и заплатит их из предусмотренных в бюджете средств напрямую дистрибьюторам. Дистрибьютор тоже посмотрит в отчет каждой своей аптеки и вышлет каждой из них положенный ей процент за обслуживание населения. А также соберет все эти отчеты в один список (компьютерным образом), сформирует из него отдельные списки для каждого завода-производителя, отправит их на заводы и в соответствии со списками следом отправит и деньги. Если какая-то таблетка не была востребована, то в списки она, соответственно, не попадет и, значит, платить за нее не придется. Если она, например, так и не будет никогда никому выдана и в конце концов протухнет – значит, аптека ее спишет, мы, как дистрибьютор, получим отчет о списании, перешлем его на завод и платить за эти самые списанные лекарства не будем. Убыток ляжет на плечи завода. Ну что ж, кто-то должен рискнуть. Если завод не хочет – может в программе ДЛО не участвовать. Таким образом выходило, что у дистрибьютора нет практически никаких особенных рисков, требуется только честно работать – развозить таблетки по регионам, собирать отчеты с аптек, честно перечислять деньги всем участникам цепочки… отличный бизнес! Повторяю – схема в таком виде, как ее придумал Игорь, мне очень понравилась. Чувствовалось, что автором идеи был человек, связанный именно с дистрибуцией и понимающий ее сложности.