Снова вместе - Суки Флинт

— Ничему ты не помешала, все в порядке. — Осторожно открываю тяжелую дверь из темного дерева. В комнате темно. Слишком большая спальня. — Не знаешь, где ванная?

— Воспользуйся ванной Джема. Она здесь. — Симона берет меня за руку.

Она сидит на бортике ванны, пока я вожусь с молнией и пытаюсь отлить. То, что она сидит рядом, немного смущает, но, когда я хмуро смотрю на нее, она просто смеется.

— Не стесняйся. Помнишь, ты всегда меня прикрывал, когда мне нужно было пописать на одной из сельских тусовок.

— Это немного более интимно. Ты все слышишь.

Закатив глаза, Симона откидывается назад и открывает кран в ванной.

— Так что происходит между тобой и Бенджи? — спрашивает она, стараясь перекрыть шум воды.

— О, Боже, да ничего. — Я моргаю. Мне кажется, что я стою на вершине очень высокого водопада и смотрю вниз. Черт, как же кружится голова.

— Он без тебя как без воздуха… И я знаю, как вы трое были близки до того, как ты ушел, но, без обид, Джем не скучал по тебе так, как Бенджи. Как будто ты забрал часть его с собой. Я бы…

— Ничего не происходит.

Пошатываясь, я застегиваю ширинку. Но даже при том, что я держусь одной рукой за сливной бачок, меня начинает заносить в сторону. Я пытаюсь ухватиться за раковину, промахиваюсь мимо нее, и начинаю в замедленном темпе падать назад, что, наверное, выглядит комично.

Симона ловит меня и крепко удерживает подмышками.

— Блин, Алфи. Ты обкурился или под кайфом?

Кровь пульсирует у меня в ушах, и все вокруг становится каким-то серым.

— Опусти голову и держи ее между коленями. — Она прислоняет меня к краю ванны и пристально смотрит на меня, пока я не выполняю ее указания. — Все нормально?

— Нормально, — бормочу я.

Она гладит меня по руке и говорит что-то о том, что я не слежу за собой и стал слишком худым. Я хочу возразить, потому что я всегда был худым и, как правило, забочусь о себе, но, когда я снова поднимаю глаза, ее уже нет.

Стадо слонов с человеческими голосами несется по лестнице.

— Он ударился головой?

— Я звоню в скорую.

— Нет, — со стоном говорю я и, моргнув, вижу перед собой Бенджи и Джема. — Я просто почувствовал слабость. Теперь все в порядке.

Симона прислоняется к дверному косяку, скрестив руки на груди, как будто не верит мне.

— Когда ты в последний раз что-то ел?

Бенджи присаживается на корточки, а я наклоняюсь вперед, чтобы положить голову ему на колено.

— Не знаю. — Я чувствую, как его рука проводит по моим волосам, нежно зацепляясь за локоны, и вздыхаю, когда напряжение постепенно уходит.

— В обед? Этим утром?

Я качаю головой и бормочу:

— Я поздно встал. Собирался перехватить что-нибудь часов в десять, когда меня, как обычно, отправят за кофе, но потом пошло-поехало…

— Пойдем, я приготовлю тебе поесть что-нибудь нормальное. У тебя, наверняка, уровень сахара упал до нуля.

— Я даже рад, что сегодняшний день был таким дерьмовым, — говорю я, когда Бенджи обхватывает меня за спину.

— Да? Что ж, а я рад, что нашел тебя, жалеющим себя и почти без сознания на скамейке в парке, — тихо отвечает Бенджи, поднимая меня на ноги.

— А я, как ни странно, рад, что ты вылакал мой подарок, — вклинивается Джем, обходя меня с другой стороны и просовывая свое костлявое плечо под мою руку. — То, что алкоголь развязывает тебе язык, одновременно и крайне странно, и жутко увлекательно. Кстати, я попробовал ту водку. Симона сказала, что на вкус она как радужная рвота, а я думаю, что теперь это мой новый любимый напиток.

— Не надо было мне так напиваться. — Но я же знаю, что сожалеть уже нет смысла. Что бы я ни сказал, сделанного не воротишь, да и никто, похоже, меня не ненавидит, а значит, все не так уж плохо. По крайней мере, сейчас я не ничего не пью. Я, может, и чувствую себя странно, но, во всяком случае, я достаточно трезв, чтобы понимать это. На самом деле я всегда чувствую себя немного странно, как будто мое исходное состояние большую часть времени наполовину оторвано от реальности.

— Ты ведь никогда не напивался при Бенджи, да? — шепчет Джем, когда мы уже на лестнице.

— Заткнись. — У меня заняты руки, поэтому я наклоняюсь и легонько бодаю его головой.

Джем смеется.

Пока меня ведут на кухню, я замечаю, что везде горит свет, но в доме подозрительно тихо. Больше никаких басов, несущихся по моей крови, никакого громкого хаотичного гула голосов.

Несколько человек богемного вида — возможно, соседи Джема по дому — толпятся вокруг кухонной стойки, но Джем ведет меня в укромное место за столом возле стеклянных дверей, в то время как Бенджи уже копается в холодильнике, а Симона усаживается на столешницу рядом с ним, болтая ногами и тихо о чем-то болтая. Мой взгляд все еще прикован к Бенджи, когда он оборачивается и вопросительно выгнув бровь показывает мне немного сыра, хлеба и половину луковицы. Я довольно киваю и, повернувшись, обнаруживаю, что Джем с любопытством наблюдает за мной.

— С днем рождения, — говорю я. Горло внезапно сдавливает, ведь этого недостаточно. — Прости.

— За что?

— За все. — Я часто моргаю. Вот черт.

Джем тянется к моей руке и крепко сжимает ее.

— Не реви. А то Бенджи отвлечется, прибежит посмотреть, что случилось, и тогда ты точно не получишь свою еду. — Я икаю, а он усмехается. — Смотрю, ты все еще король сопливых отходняков.

— Я рад, что ты живешь в хорошем месте и счастлив, что с удовольствием работаешь над диссертацией и… — я снова бросаю взгляд на тела, толпящиеся у стойки. Я не знаю этих людей, но, кажется, с ними чувствую себя комфортно. — Рад, что у тебя много друзей, ты живешь в доме, где полно народу. Тебя должны окружать хорошие люди.

— А я рад, что ты здесь. Познакомлю тебя со всеми, когда будешь чувствовать себя не таким разбитым. И может ты станешь заходить ко мне почаще…?

Киваю и опускаю