Не взывая к закону - Леонид Юрьевич Шувалов

туалета, побрел к лестнице. Охватившее его опустошение было столь велико и звеняще, что он даже не посмотрел на Трошина, переминающегося в коридоре.

ГЛАВА 10

После нескольких рейсов, когда два подвальных этажа были забиты до отказа, а наверху гаража оставалось место лишь для того, чтобы втиснуть «Жигули», Землянский рассчитался с Авдеем, напомнил:

– Значит, договорились! Вагон под метелочку. Барабаны оставьте на месте, дверь закроете… И мы друг друга не знаем, никогда не встречались… Мужикам скажешь, что надул снабженец, сорвалась работа…

– Как скажешь, командир, – ухмыльнулся Авдей.

– Дохлый не проболтается? – озабоченно взглянул Землянский.

– Могила, – хмыкнул Авдей.

Землянский открыл багажник белых «Жигулей», вынул бутылку водки, сунул Авдею:

– Дохлому от меня, на опохмелку…

– Годится, командир, – благодарно сказал тот, пряча бутылку под брючный ремень и прикрывая рубашкой. – Так я потелепал?

Землянский молча кивнул.

Потом они с Сергеем закрыли гараж, долго курили. Догадываясь, что водителя разбирает любопытство, Борис Игоревич негромко проговорил:

– Дядя у меня в Узбекистане… Вот и прислал посылочку…

Сергей понимающе хмыкнул.

Произведя расчет и с ним, Землянский на своих «Жигулях» вернулся на станцию. Там он убедился, что Авдей слово сдержал – в вагоне не осталось никаких следов лука. Вздохнув, Землянский направился к товарной конторе, чтобы переадресовать возвратную тару кабельному заводу, как ошибочно поступившую не тому адресату. Он предвидел упреки в своей безалаберности со стороны и без того раздраженных работников станции, предвидел свои виноватые улыбки и признания в своей бестолковости, предвидел много суеты. Но вся эта суета сулила выгоду. Поэтому, когда Борис Игоревич открывал дверь товарной конторы, на его лице играла самая счастливая улыбка.

ГЛАВА 11

Юрисконсульт Облучков сидел за столом и читал свежий номер журнала «Бюллетень министерств и ведомств». На круглом лице блуждало полусонное выражение, тонкие, покрытые веснушками пальцы плавно переворачивали страницы, рот юрисконсульта походил на маленький, плотно закрытый кошелек.

Порыв сквозняка приподнял густую прядь вьющихся русых волос, на мгновение обнажив солидную плешь, которая этой прядью маскировалась, но Облучков привычно прихлопнул волосы ладонью, дождался, когда ворвавшийся в кабинет Шелехов закроет дверь, и лишь после этого убрал руку со своей макушки.

– Привет, Женька! – бросил оперуполномоченный, даже не удивившись встрече с однокурсником. – Позвонить надо срочно!..

Не меняясь в лице, Облучков придвинул к нему телефонный аппарат. Лишь его глаза, казавшиеся за толстыми, плохо протертыми линзами очков совсем крошечными и мутноватыми, засветились любопытством.

Шелехов зашуршал диском, бросил в трубку:

– «Скорая»?! Сердечный приступ!.. Ефимов. Пятьдесят восемь…

Назвав адрес монтажно-наладочного управления, по-дружески подмигнул Облучкову:

– Как дела?..

Тот пожал покатыми плечами, стряхнул соринку с лацкана старомодного пиджака.

– Работаем… А ты чего это у нас бегаешь, «скорую» Ефимову вызываешь?

– Плохо ему, – коротко пояснил Шелехов.

– Это-то я понял… Довел старика? – укоризненно блеснул стеклами очков юрисконсульт.

Шелехов рассмеялся:

– По-моему, он просто хороший артист!.. А ты давно здесь? Если мне не изменяет память, ты на какой-то базе работал?..

– Третий месяц здесь.

– На что польстился?

Облучков с деланным, возмущением втянул подбородок:

– А чего это ты, Витька, меня допрашиваешь?! Ну-ка, слезь со стола, сядь на стул и объясни цель визита!

Если до этого Шелехов лишь привалился к столу, то теперь расположился на нем основательно и даже ножки скрестил.

– Взяточник ваш Ефимов, – сообщил он. – Вот и создал мне мороку.

Облучков хитро прищурился:

– Вот ты здесь развалился, болтаешь со мной, а я, может, его первейший соучастник и лучший друг? Заговорю тебе зубы, а Аркадий Владимирович тем временем ноги в руки и…

– Не беспокойся, я не один… Мой напарник ни на секунду не отходит от больного, – ответил Шелехов и холодно посмотрел на Облучкова: – А ты не допускаешь мысли, что, зная о твоей причастности к преступлению, я просто-напросто играю с тобой в открытую, чтобы по старой дружбе толкнуть на явку с повинной?

Облучков опешил, сердито столкнул оперативника со стола:

– Ты такие шуточки брось!

И оба они рассмеялись.

Потом Шелехов рассказал старому приятелю, насколько это было позволительно, про заявление шабашников, про ситуацию в туалете. Облучков слушал внимательно, потом огорченно проговорил:

– Вот дурак!.. Надо было в унитаз и за ручку дернуть!.. Тогда бы он тебе здорово насолил. Ведь нырять туда его не заставишь, пришлось бы самому унитаз снимать!

– Да-а… С тобой опасно иметь дело, – отшутился Шелехов и поинтересовался: – Не женился еще?

– Лень, – откровенно признался Облучков.

– Ты, кажется, мой ровесник? – озадаченно взглянул на него Виктор Григорьевич. – Тоже с пятьдесят второго?

– Память у тебя хорошая.

– Чего ждешь? Моя дочь уже школу вот-вот заканчивает…

– Хлопот много? – заботливо спросил Облучков.

Шелехов махнул рукой.

– Лучше не спрашивай! Какие-то долговязые с обесцвеченными чубами до подъезда провожают… Жена с ума сходит.

– Мудрому никто, кроме его самого, не нужен, – наставительно произнес Облучков.

– Сам придумал? – проявил интерес Шелехов.

– Луций Анней Сенека!

– М-да… Хорош твой Сенека, – скептически заметил Шелехов.

Облучков покачал головой:

– Вечно ты, Витька, спешишь с выводами… Далее сказано: но хоть с него и довольно самого себя, иметь и друга, и соседа, и товарища ему хочется… Приходи сегодня часиков в семь, я тебя в шахматы надеру, папа что-нибудь поучительное расскажет… Можешь и в девять заявиться, я поздно ложусь…

– Постараюсь, – пообещал Шелехов и, глянув в окно, спохватился: – «Скорая»-то уже приехала! Пойду, а то, чего доброго, увезут без меня.

У дверей кабинета начальника отдела снабжения с печальными лицами стояли Трошин и Дмитрук. Шелехов подошел к ним:

– Врач появился?

Мужчины кивнули. Оперуполномоченный взглянул на них, проговорил:

– Спасибо, товарищи, вы свободны. Когда понадобитесь, следователь вас вызовет… Бригадиру о сегодняшнем дне рассказывать не обязательно, я сам с ним встречусь… Понятно?

Трошин отозвался:

– Понятно…

– Чего уж непонятного? – поддакнул Дмитрук.

– Тогда до свидания, – сказал Шелехов, входя в кабинет.

Ефимов лежал на выстроенных в ряд стульях и стонал с самым скорбным выражением лица. В изголовье больного пристроился младший коллега Шелехова, рыжеусый лейтенант Груничев. Врач «скорой помощи» – высокий черноволосый парень с золотой печаткой на безымянном пальце – что-то строчил за столом.

– Ну как? – склонившись к нему, поинтересовался Шелехов.

– Все в порядке. Я сделал инъекцию, – ответил тот и со смешинкой в глазах добавил: – Больше для профилактики.

– Допрашивать можно?

Врач задумался, но тут же уверенно кивнул:

– Конечно… Только, не очень пространно…

– Что, если я попрошу вас поприсутствовать?.. Тоже больше для профилактики?

Врач улыбнулся, посмотрел на часы:

– Ну, если для профилактики… Десять минут могу побыть.

Шелехов поблагодарил его, взял стул, и, уложив на колени папку с протоколом допроса, сказал, глядя на Ефимова:

– Нами возбуждено уголовное дело по факту вымогательства