Адвокат Империи 7 - Ник Фабер

Тут нет какого-то страшного секрета. Она просто попросила меня сопроводить её на приём. Вот и всё…

— Ой, ну конечно. — Распутина закатила глаза. — Держу пари, что она так решила нос своему отцу утереть за прошлый год.

— Прошлый год? — заинтересовался я.

— Ага. А ты не в курсе?

— Лен, ну неприлично же, — тут же пожурила её Ева, но Распутина только фыркнула и отмахнулась.

— Зато весело! Её тогда едва замуж не отдали… Погоди. Сейчас, я же видела его…

Елена белоснежным ураганом крутанулась на месте, явно разыскивая кого-то глазами.

— Вон!

И едва не вскинула руку, дабы ткнуть пальцем в противоположный конец просторной оранжереи, где проходил приём. Впрочем, энергичный порыв оказался тут же прерван. Ева элегантным и, судя по всему, привычным движением хлопнула подругу по руке. Притом выглядело это так, будто движение было уже неплохо отработано.

— Ай!

— Я тебе сколько раз говорила, что тыкать пальцем нехорошо…

— А чего его тогда указательным называют⁈ М-м-м⁈

— Не мычи. Это тоже прилично, — тут же пожурили её в ответ. — Ты же не корова.

В ответ со стороны Распутиной раздалось недовольное бурчание.

Тем не менее этого момента мне хватило, чтобы наткнуться взглядом на молодого и высокого мужчину. Может быть, немного старше меня. Поджарый, как гончая. Стоял там с бокалом шампанского.

Эх, зря я, наверное, в ту сторону посмотрел. Мы встретились глазами, и презрительный взгляд, которым меня наградили, мне совсем не понравился.

— Я так понимаю, что история закончилась не очень хорошо, — решил уточнить я.

— Что-то вроде того, — произнесла Елена уже более спокойным голосом. — Настя целый скандал устроила тогда. Не хочу! Не буду! Но винить её не стану. Если бы меня за Харитонова отдать решили, я бы этим же вечером скрутила верёвку из простыней и сбежала бы из дома. Жила бы на улице или стала странствующим музыкантом…

— Ты бы с голоду умерла. Ни петь, ни играть не умеешь, — хмыкнула Ева, элегантно пригубив шампанское. — И, зная тебя, ты, скорее, себе что-нибудь сломала бы, просто попытавшись из окна вылезти. Такую неуклюжесть ещё поискать надо.

— Я не неуклюжая, — тут же бросилась оправдываться Распутина. — Просто иногда немного…

— Неуклюжая? — предположил я.

— Ну спасибо, — закатила она глаза.

— А что с этими Харитоновыми не так? — решил вернуть разговор в более конструктивное русло. Не то чтобы сплетни и перемывание чужих костей были так уж интересны…

Да ладно, кого я обманываю. Все люди любят сплетничать. Обсуждение других даёт человеку чувство контроля и власти над ситуацией. И как бы кто к этому ни относился, так или иначе порок этот повсеместный. Да и порой просто интересно узнать, чем бурлит котёл аристократический.

— Тираны они, — произнесла Ева. И пусть лицо её в этот момент оставалось абсолютно бесстрастным, одного тона голоса хватило, чтобы понять. Всё было несколько сложнее и хуже.

— Потомственные военные, — следом доложила Елена.

Распутина оглянулась по сторонам и помахала кому-то. Заметив её мелькающую в воздухе ладонь, один из слуг тут же подошёл и с улыбкой протянул бокал с напитком, в котором я опознал апельсиновый сок.

— Вояки они, — продолжила она. — Вон, его папаша рядом стоит в форме. Пиф-паф и вот это вот всё. Ни чувства юмора, ни веселья. С ними даже пообщаться не о чём. Все разговоры только о том, чтобы с кем-нибудь повоевать или завоевать во славу империи.

— Наверное, это потому, что они делом своим заняты, пока ты дурочку из себя строишь, — с улыбкой предположила Ева, на что Распутина громко рассмеялась.

— А кто сказал, что я её строю? Может, я и есть?

— Может, и так, — пожала хрупкими плечами Армфельт. — Ты как разберёшься, скажи мне, чтобы я точный ответ знала.

— Есть, капитан. — Елена шутливо козырнула, при этом поставив другой рукой бокал себе на макушку. А когда увидела мой вопросительный взгляд, тут же с серьёзным видом пояснила: — Ну ты чего? К пустой же голове руку не прикладывают.

— Вот и не прикладывала бы, — заметила Ева, и мы рассмеялись. — Бокалом такую пустоту не компенсировать.

Ладно. Признаю. Общение с ними что-то вроде глотка свежего воздуха. Приятно и легко. Как бокал холодного пива в жаркий и душный день.

Повернувшись туда, где в противоположной стороне зала стояли Харитоновы, приметил высокого и статного мужчину в богато увешанной орденами военной форме. Стоял он с настолько прямой спиной, что её, должно быть, можно было использовать в качестве правила для проверки ровности стен. Нет, я, конечно, тоже не сутулился, но чтобы вот так, со стальным ломом вместо позвоночника…

Впрочем, мне куда сильнее не понравился тот взгляд, которым меня наградил его сын. Как если бы посмотрел на жвачку, прилипшую к идеально начищенному ботинку.

Не, дружище. Ты о себе слишком много думаешь. Мы тут не соперники.

Я поднял бокал с шампанским в его сторону в коротком салюте. Не. Похоже, что я ему не нравлюсь на подсознательном уровне. Харитонов презрительно фыркнул и отвернулся.

Ну и хрен с тобой. Лишние конфликты мне не нужны, но и на дружбу с тобой напрашиваться не собираюсь…

Оглянувшись, нашёл глазами свою даму. Анастасия стояла рядом с матерью, которая в этот момент разговаривала с другой, незнакомой мне и богато одетой женщиной. Стоящая за спиной матери Настя будто ощутила на себе чужой взгляд и посмотрела в мою сторону.

О как. Интересно. А с чего это у нас такой виноватый взгляд? Мне даже любопытно стало.

Бывает такое ощущение. Стоишь. Всё хорошо. Даже вроде по сторонам осматриваешься. И всё отлично. Вот ничто не намекает на то, что грядёт буря. Ничего, кроме небольших и незаметных признаков.

Вот и тут было так же.

Приём шёл своим чередом. Люди ходили друг к другу, сбиваясь в небольшие группы, и обсуждали что-то. Мир не меняется. Такие мероприятия всегда прекрасно подходили для того, чтобы обсудить дела и договориться, так сказать, в неофициальной обстановке. В общем-то, это была одна из основных причин, почему я в прошлой жизни посещал подобные события. В таких вот местах порой заключали договоров и соглашений не меньше, чем в рабочих кабинетах.

Вот и здесь, видимо, происходило так же. Пока дети развлекались, их родители обсуждали друг с другом дела.

Всё шло