Адвокат Империи 7 - Ник Фабер

у тебя паршиво, — отметил я, и он улыбнулся. — Так о чём ты хотел поговорить на самом деле?

— Не расскажешь, что у тебя за дела с Браницким? — в ответ на мой вопрос спросил Роман.

Та-а-а-а-а-а-к. А вот это уже интересно. Вопрос крайне любопытный. И даже не сам он, а то, что его вообще задали. Хотя нет. Не так. Понимает ли Роман, что спросив об этом, он сейчас буквально признался мне в лицо, что его семья «пасёт» меня?

Немного подумав, пришёл к выводу, что, скорее всего, понимает. Кем-кем, а идиотом он точно не был. Как и в тот раз, когда он сказал мне о том, что его семья в курсе о моих способностях.

— Зависит от того, кто спрашивает, — многозначительно пожал я плечами.

На самом деле просто не придумал ничего умнее, если честно. Решил потянуть время в надежде на то, что своим мозгом дойду до ответа. Хотелось бы, конечно, на раз раскусывать любые загадки и интриги, но что имеем, то и имеем.

— Имеешь в виду, спрашивает ли это сейчас мой отец или же…

Он тактично промолчал, чем только уверил меня в правильности мой собственной гипотезы.

— Всё вместе, наверное, — наконец сказал я ему и одним глотком допил оставшееся в бокале шампанское.

Это был мой первый бокал, который я взял ещё в самом начале приёма. Удалось растянуть его почти на сорок минут. Другое дело, стоит ли брать ещё один? Ладно. Хуже не будет. Если что, то просто оставлю. Особо пить на этом празднике жизни всё равно не собирался.

— Пройдёмся? — предложил Роман, и я кивнул, заметив идущего в нашу сторону официанта.

— Пошли.

Мы двинулись в сторону от того места, где стояли. Я по пути перехватил себе ещё один бокал.

— Так что?

— Ничего особенного, на самом деле.

— Саша, Браницкий не встречается с людьми просто так, — предупредил он меня. — Так что определение «ничего особенного» тут явно плохо подходит. Боюсь, что ты можешь недооценивать… некоторые последствия от знакомства с этим человеком.

Ага. Спасибо, Капитан Очевидность. Я это уже понял. Недооценивать. Хорошее слово, но, боюсь, мало подходящее в случае когда дело касается Браницкого. Хотя бы потому, что граф казался мне настолько непредсказуемым, что слово «недооценка» банально не передавало всю суть этой ситуации.

— Ром, при всём моём к тебе уважении, но я не думаю, что это ваше дело. Не подумай, что я хочу тебе нагрубить, но к вам оно не имеет никакого отношения.

— Я бы и рад тебе поверить, — сказал он, идя рядом. — Другое дело, что тут…

— Не только твои интересы? — предположил я.

— Вот. Видишь? Я всегда говорил, что ты поразительно догадлив.

— В стране слепых и одноглазый — король, — хмыкнул я. — Не сложно быть догадливым, когда ответ лежит у тебя на ладони.

— Так всё-таки?

— Ему потребовалась моя помощь. И предвосхищая твой вопрос, скажу сразу — ничего, что могло бы хоть как-то помешать фирме или вашей семье. Просто помог ему купить несколько картин подешевле.

— Купить картины? — не поверит мне Роман.

— Угу. У меня было примерно такое же лицо, когда я от него это услышал.

— Это с каких пор у тебя среди талантов затесались познания в живописи?

— С тех самых, когда для их приобретения требуется прижать того, кто их продаёт.

Я вдруг вспомнил тот день и задумался.

— Слушай, Ром, а Браницкий правда имеет отношение к детским домам?

— Правда, — ответил он. — Ему три заведения принадлежат. Туда берут в основном сирот погибших военных и тех, у кого родители служили в силовых структурах. Браницкий оплачивает их содержание, питание, обучение и всё прочее. Каким бы засранцем он ни был, но здесь всё честь по чести. Ребята в его домах живут получше, чем многие другие дети в стране.

Угу. Если так посмотреть, то он просто чудо. Прямо божий одуванчик. Только вот я не забыл о том, что сказал мне сам граф.

Выстрел в дальнюю. А вдруг попадёт? Тогда эти мальчики и девочки потом будут преданы ему до гробовой доски. Просто потому, что они выросли с осознанием того, что он был единственным, кто позаботился о них в тот момент, когда они остались абсолютно одни в этом огромном и холодном мире…

— Смотреть надо, куда идёшь! — резко произнёс неожиданно возникший на моём пути толстяк. Случилось всё настолько быстро, что я не успел сделать шаг в сторону, практически столкнувшись с ним.

Шампанское расплескалось из бокала, забрызгав его брюки, чем и вызвало взрыв негодования.

Выругавшись, барон Штайнберг стряхнул напиток с брюк и с нескрываемой ненавистью в глазах посмотрел на меня.

— Ты! — практически прошипел он.

— Я.

Кажется, что мой ответ взбесил его ещё больше.

— Просто поразительно! Похоже, что даже Распутины начали пускать сюда всякий сброд, — выплюнул он в мою сторону.

Ну вот. Опять. Хотел я спокойно провести этот вечер.

— Ну вас же они сюда пустили, — нагло улыбнулся я. — Чем я хуже?

Его и без того уже красное от выпитого лицо пошло пятнами.

— Ах ты поганый…

— Я на вашем месте следил бы за словами, — холодным голосом проговорил Роман, но меня подобное не устроило. Вот уж кого-кого, но меня точно защищать не надо.

— Бестолку, Ром. У его благородия могут возникнуть с этим значительные проблемы, — улыбнулся я. — Вечно норовит ляпнуть что-нибудь не то. Кому, как ни нам с тобой об этом знать.

— Ах да, — тут же подхватил мою мысль Роман. — Кажется, что-то такое там было. Не напомните ли нам, барон Штайнберг?

Штайнберг хотел было что-то сказать, но, похоже, что он ещё не настолько напился, чтобы грубить Роману. Ладно я. Что с меня взять? А вот устраивать скандал прямо тут, когда буквально в двух шагах от него ошивался почтенный граф Лазарев, он явно не захотел.

Эх, жаль, я не могу в этот момент чувствовать его эмоции. Если судить по его лицу, то там сейчас такой бешеный вихрь кружиться, что, должно быть, любо дорого взглянуть…

Так. Стоп. Я же не ощущал его. Но ведь Елена сказала же…

— Ром, у меня тут вопрос появился. У рода Штайнбергов есть Реликвия? — спросил я,