Эльфийская погибель (СИ) - Рау Александра

Что ж, это объясняло их внешний вид. Куориан — остров на юго-западе, одно из богатейших королевств; повелители золота и вулканов, коими их земли так богаты. Но для прибытия в Грею, откуда до ближайшей воды добираться почти неделю, должна быть веская причина. К тому же, для огромного войска во главе с наследным принцем.

— Куориан не мог не откликнуться на ваш зов, Ваше Величество, — гулко ответил принц, оставшись верхом на лошади, но всё же изобразив поклон. — Грея всегда была нам верным союзником и другом.

— Располагайтесь. — Король махнул рукой слугам, которым, по всей видимости, поручил этим заняться. — Для доблестных воинов место найдётся всегда. А к полудню мы ждем вас и ваших военачальников на обед. Моей семье не терпится с вами познакомиться!

Принц Куориана кивнул и нехотя сполз с лошади, отдавая приказы стоящему рядом громиле. Эвеард же отошел в сторону. Я как раз подобрался к помосту, заняв место в первом ряду, когда король наклонился к стражнику и разъяренно прошептал:

— Где, дракон побери, моя младшая дочь?

Растерянный стражник стал вертеть головой из стороны в сторону, указывая на свою неосведомленность. Король тяжело вздохнул, коротким движением поправил седые волосы и направил бесцельный взгляд вдаль. Эвеард был рожден в не слишком солнечных землях, но коричневый, почти красный загар уже не смывался с его кожи; отпечаток многолетних военных походов навсегда останется с ним, как напоминание о молодости, полной побед и поражений. Однако это совсем не делало его похожим на островитян, коими теперь полнился его двор; цвет глаз сильно выделял его на их фоне. Династия, начавшаяся с первого короля Греи, Уинфреда, являлась носителем редкого для людей признака — светло-серых глаз. К тому же, сильная челюсть, делающая его лицо почти квадратным, и впалые щеки, ничуть не полнеющие от сытной королевской жизни, и без того выделяли его в ряде мужчин его возраста. Увидев Эвеарда, ты никогда не засомневаешься, что перед тобой стоит король.

Из замка вышли две женских фигуры: одна — темноволосая, явно южанка, но давно живущая в наших краях, вторая — бледная, невесомая девушка с пшеничного цвета волосами. Их богато расшитые платья сверкали в свете утренних лучей, недвусмысленно сообщая о положении в обществе. Обе царственно встали рядом с Эвеардом. Жена и дочь.

— Рады приветствовать вас, принц Хант, и ваше войско, — удивительно низким голосом произнесла южанка, одаривая гостя легким, почти незаметным наклоном головы. — Королева Ровена, к вашим услугам.

— И принцесса Минерва, — безразлично дополнила принцесса.

Толпа за моей спиной будто бы забурлила, то вздымаясь, то расходясь в стороны. Младшая дочь короля спешила к помосту, не успев к мероприятию из-за, вероятно, увлекательной прогулки по городу, хотя я едва ли мог представить место, из которого недавнее шествие можно было не заметить.

— Спасибо, Богиня, — вздохнул король негромко.

Чуть мятое фиолетовое платье мелькало в толпе, а локоны, точь-в-точь повторявшие цвет волос королевы, развиваясь, задевали прохожих. Я отступил, как поступали все, оказавшись на пути опоздавшей особы. Пробегая мимо, она, как и прошлым вечером в таверне, замерла, из толпы глазеющих выбрав именно мой взгляд.

Значит, принцесса.

Возобновив спешку, она наконец добралась до членов своей семьи и, не обращая внимания на крайне недовольный вид короля, позволила себе отдышаться.

— Ариадна, — представилась она принцу Куориана. — Если можно, просто Ариадна.

Впечатленный забегом принцессы Хант широко улыбнулся. Если честно, я бы не назвал его улыбку не иначе как непристойной, но это вполне могло быть проявлением недостатка у меня знаний о королевских обычаях. Как и о людях в целом.

— Дорогая пр… Ариадна, — поприветствовал Хант, медленно потянувшись к области за ухом. Принцесса, мгновенно считав намек, запустила руку в волосы и вытащила застрявшую в них соломинку; вероятно, выбилась из подушки на постоялом дворе. — Принцесса Минерва, госпожа Ровена и Ваше Величество король Эвеард. Я счастлив быть здесь и надеюсь на плодотворное сотрудничество двух великих держав. А сейчас, если позволите, нам необходимо расположиться. Я буду в столовой к полудню, со всеми дарами, что переданы вам с моих земель.

Толпа засвистела и захлопала в ладоши. Причину для аплодисментов я, видно, упустил, но последовал примеру горожан. Ариадна растерянно смотрела на меня с высоты помоста, перебирая пальцами подол платья. Не знаю, как выглядел со стороны я сам, но замешательство я скрывать даже не пытался.

Все стало на свои места, сложив из мазков краски цельную, яркую картину. Грамотная речь, дорогая одежда, редкое оружие. Если принцесса хочет обучиться искусству владению клинком, для нее, полагаю, тут же находится лучший учитель, и потому ее навыкам удивляться не следовало. Вопросов, однако, оставалось много. Зачем пробираться в лес и скрываться под чужой личиной? Могла ли она быть разведчиком? Представителей данной профессии убивают, не оглядываясь на законы, но никто не посмел бы обвинить в подобном дочь короля. Разве ей не полагалось утопать в роскоши и власти? Я допускал, что имею весьма ограниченное представление о людях знатных родов. И все же я точно знал, что они, в отличие от эльфов, могли наследовать и захватывать власть; это накладывало на их общество мрачную тень честолюбия. Деньги и вытекающее из их количества влияние не меняют в нашем мире ничего, кроме тяжести кошелька, в то время как люди молятся монетам едва ли не больше Матери Природы.

— Пора идти, пока все не разбежались.

Индис с Бэт сумели отыскать меня в толпе. Минуты задумчивости совсем вытянули меня из реальности; я с удивлением обнаружил, что помост опустел, куорианская армия исчезла в коридорах замка, а горожане принялись расходиться на рабочие места, взбудораженные неожиданным представлением.

Я кивнул, и Индис утянул меня в самую гущу толпы. У ворот нас встретил стражник, и я, чтобы избежать лишних вопросов, кинул в его сторону монету. Пытаясь её поймать, мужчина чуть не запутался в собственных ногах. Под смех его сослуживцев мы вышли за ворота, неторопливым шагом направляясь в Аррум.

— И как скоро ты хотел рассказать нам, что завёл дружбу с принцессой? — с улыбкой спросил Индис.

Так и знал, что он не дотянет до дома.

— Она представилась дочерью кузнеца, и у меня не было причин ей не верить, — в сотый раз объяснял я другу. Он заставил меня пожертвовать долгожданным сном, чтобы скрасить его вынужденное одиночество на южном выходе из леса. Он считал, что я скрывал подробности из-за Бэтиель, якобы не проявлявшей интереса к разговору, и непременно распахну ему двери в свое сердце, как только мы останемся наедине. — Загар, будто работает под солнцем. Одежда как у разбойницы, хоть и чистая, и никаких следов изысканных платьев. Да и какая принцесса сбегает в лес посреди ночи?

— Ну, получается, одну такую мы уже знаем, — точно заметил он. — Но все еще не понимаю, зачем.

— Сказала, что хочет побыть одна, — пожал я плечами. — Хотя, судя по тому, как она кинулась на меня с ножом, может, хотела зарезать пару эльфов к ужину.

Индис баловался со стрелой, подкидывая её. Новость о нападении настолько завладела его вниманием, что он совершенно не обратил внимания, куда упал запущенный в воздух снаряд. Рассказ о ситуации с лисой почти довел его до истерики, и я был рад, что отвлек его, хоть и обрекал себя на вечные насмешки. После похода в Грею Индис был глубоко обеспокоен. Весть о том, что Эвеард планирует нападение, не поставив в известность эльфов, не могла не настораживать, и приехавшие на помощь островитяне лишь усложняли ситуацию.

Так вышло, что наш народ сотрудничал с людьми. Так или иначе, все, кто приезжал в Грею, задевали часть наших лесов по дороге, а значит, всё, что касается Греи, неминуемо касается и нас. Если горные эльфы по многим причинам сумели этого избежать — через горы в земли Эвеарда будет добираться разве что сумасшедший, — то мы были обречены на взаимодействие. Если Грея планировала завоевание чужих земель, азаани следовало узнать об этом из уст короля, ведь угнетённые правители редко мирятся с незавидной участью — они возвращаются мстить. А Аррум, в таких случаях, неизбежно страдает лишь по причине того, что тысячелетиями стоял на месте, рядом с которым пару сотен лет назад возвели каменный город.