Эйфория - Энн Канта

Он улыбнулся.

– Потерпи, дальше будет легче.

Она застонала и уткнулась лбом в его плечо. Бенедикт, как ни в чем ни бывало, расстегнул несколько верхних пуговиц на ее блузке и провел языком влажную дорожку от шеи вниз. Ее тело выгнулось, отзываясь, и беспомощно задрожало.

– Говори, – выдохнул он, – я хочу знать, что ты чувствуешь.

– Это приятно, – ее голос звучал напряженно и сосредоточенно, словно она решала математическую задачу, – но я боюсь.

– Чего ты боишься? – он расстегнул еще две пуговицы и мягко развел в стороны полы рубашки, обнажив простой белый бюстгальтер.

– Боюсь, что ты не остановишься, – едва слышно, с мукой прошептала она.

– Я могу остановиться в любой момент, – его руки небрежно обвели границы аккуратного белья. – Ты этого хочешь?

– Нет! – она зажмурила глаза.

– Ну, тогда давай подкинем еще дров в топку твоего страха, – усмехнулся он и, заведя руку ей за спину, щелкнул застежкой лифчика. Она глубоко вздохнула и позволила ему освободить свои руки от рукавов рубашки и широких белых бретелей. Горячие пальцы обвели полушария грудей и ущипнули напряженные соски. Ее глаза широко раскрылись, а щеки порозовели. Она снова выгнулась и тихо застонала.

– Тебе не нравится? – казалось, он откровенно наслаждается ситуацией.

– Я… – она хватала воздух ртом – я хочу еще… больше.

– С удовольствием, – он наклонился и обхватил губами ее сосок, а его руки легли на ремень ее полотняных брюк и, в несколько быстрых движений расстегнув его и приподняв Энни за талию, осторожно стянули штаны до середины бедер. Оторвавшись от ее тела, он задумчиво провел указательным пальцем под резинкой кружевных трусиков и, встретив ее выжидающий взгляд, одним рывком стащил их вниз, одновременно помогая снять брюки. Сгорая от смущения, она смотрела на него из-под полуприкрытых век.

– Прекрасно, – прошептал он, – замечательно, – его голос, низкий и ласкающий, горячим воском капал в тишину. – Знаю, я обещал тебе, что не сделаю ничего страшного или неприятного, – он наклонил голову. – Но, боюсь, тебе придется пережить маленькую экзекуцию. Закрой глаза и думай об Англии.

Прежде, чем она успела что-либо возразить, он резко раздвинул руками ее ноги и, опустив голову, медленно коснулся языком ее клитора. Она задрожала всем телом и попыталась вырваться, но Бенедикт держал ее крепко.

– Всего несколько минут, и ты свободна, – в его голосе искрился смех.

Энни взглянула на него, подняв голову, и снова обессиленно откинулась обратно, сотрясаясь от беззвучного хохота. Он довольно хмыкнул и продолжил ласкать ее, не давая ускользнуть и с удовлетворением прислушиваясь к отрывистым вздохам и коротким вскрикам удовольствия. Когда же она выгнулась и сладко задрожала, охваченная наслаждением, он отпустил ее ноги и, отстранившись, принялся раздеваться.

Расширившимися глазами она смотрела на него, скользя взглядом по его обнаженному телу. Бенедикт улыбнулся и, отбросив в сторону одежду, провел рукой по ее груди, спустившись вниз по животу и снова задевая пальцами клитор. Она закрыла глаза, выравнивая дыхание.

– Ты хочешь, чтобы я продолжал?

Не в силах произнести ни слова, она только молча кивнула и, открыв на мгновение глаза, умоляюще посмотрела на него. Он потянулся к тумбочке и, взяв оттуда презерватив, ловким движением открыл его и раскатал по своему возбужденному члену. Она молча сглотнула.

– А теперь, – сказал он, нависая над ней и почти касаясь губами ее уха, – я хочу, чтобы ты расслабилась и просто позволила мне сделать это. Если станет страшно, я здесь, – он усмехнулся, – в непосредственной близости. – С этими словами он нежно провел языком по ее шее за ухом и вошел в нее.

Энни приняла его в себя, как горные ущелья принимают ветер, и это было прекрасно. Он посмотрел на нее, не торопясь начать двигаться, пока она не открыла глаза и не шевельнула губами, требуя прекратить это безобразие. Тогда он улыбнулся и принялся двигаться, мягко и размеренно, подбирая нужный ритм и отыскивая внутри нее ответы на вопросы, как это ему всегда удавалось. Оргазм накрыл ее резко и безжалостно, и она жалобно вскрикнула, сжимая его плечи и давая ему возможность открыть дорогу своему собственному наслаждению. «Совершенная клиентка», – пронеслось у него в голове, и, судя по ее взгляду, кажется, она поняла его.

Позднее, лежа рядом с ней, обессиленный и довольный, он лениво смотрел, как она одевается, и невольно думал о том, что Тони все-таки гений, пообещав себе выставить ему бутылку виски. Словно услышав его мысли, Энни обернулась к нему и, внимательно посмотрев ему в глаза, тихо сказала: «Спасибо». «За хороший секс?» – он иронично поднял брови. Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку. «За то, что меня больше никто и никогда не сможет изнасиловать», – с улыбкой сказала она, закрывая за собой дверь.

Глава 4

Элен. Кантилена

Кантилена (итал. cantilena «песенка» от лат. cantilena «пение») – широкая, свободно льющаяся напевная музыка, как вокальная, так и инструментальная. Кроме того, термин также обозначает напевность самой музыки или манеры её исполнения, способность певческого голоса к напевному исполнению мелодии. Оба эти значения восходят к названию средневекового музыкально-поэтического жанра.

Также это понятие часто применяют мастера, производящие музыкальные инструменты. Получившийся инструмент может иметь кантилену, а может быть лишён её. Последний считается браком, так как не отвечает требованиям «певучести».

– Элен Шмидт, тридцать лет, секс-работница, профессиональное выгорание, – Тони хлопнул папкой по столу и с довольным видом уставился на Бенедикта.

Бенедикт поднял брови.

– Профессиональное выгорание?

– Эмоциональное. Перестала получать удовольствие от работы.

Бенедикт раскрыл папку и проглядел фотографии.

– Если когда-нибудь получала. Где ты ее нашел?

– Она сама меня нашла. Позвонила с неделю назад, назвала себя, сказала, что хочет встретиться, и указала, куда и когда я должен явиться. – Тони налил себе виски и плюхнулся в кресло у стола.

– И ты пошел?

– Побежал! Я сразу понял, что это наша девушка. Ты же знаешь, я нюхом чую такие штуки.

– И? – Бенедикт смотрел вопросительно.

Тони глотнул виски и прикрыл глаза.

– Пришла вовремя, минута в минуту, одета просто, не вычурно, почти без косметики. Вежливая, умная, образованная, к мужчинам относится с презрением, но старается это скрыть.

– А еще, пожалуй, импульсивная… – взгляд Бенедикта метнулся к фотографиям на столе. – Любит погорячее… Что скажешь о стимуляторах? Но вряд ли курит, – он нахмурился. – Мешает работе. Что она пила? Алкоголь, кофе? – откинувшись на спинку кресла, Бенедикт потер запястье, – казалось, он заинтересовался.

– Минеральная вода, – Тони улыбнулся.

– Сразу перешла к делу?

– Нет, трепались о всякой ерунде минут двадцать. У нее правильная речь – мне всю дорогу казалось, что я читаю учебник английского. «Как вам погода в Бирмингеме?» – Тони фыркнул и снова потянулся к бутылке с виски.

Бенедикт кивнул.

– Изучала.

– И тщательно. Убедившись, что я не опасен, заговорила о своей работе. Очень осторожно – знаешь, как будто намеками, но так, чтобы все было ясно. Сказала, что устала, что не чувствует прежнего азарта, что стала испытывать раздражение по отношению к клиентам…

– Ложь. Всегда испытывала.

Тони согласно улыбнулся, отпивая из стакана.

– Что тебя в ней зацепило? – Бенедикт подался вперед, заразившись его задором.

Тот сделал еще глоток и сощурился.

– Взгляд. Красивая женщина, – он замешкался на мгновение, – из тех, мимо которых не пройдешь. Яркая профессионалка – явно первого эшелона. Высокомерная, дерзкая. И этот взгляд. Полный… жажды. И страха. Она ни за что в жизни не признает, но… я вижу.

– Я ее беру, – в голосе Бенедикта прорезались бархатные нотки. – На ближайшую среду.

***

– Благодарю, что приняли меня, – я знаю, что у вас… напряженный график, – глаза сидевшей перед ним женщины смотрели насмешливо и надменно.

– Мне показался интересным ваш случай, – в тон ей ответил Бенедикт, – не каждый день встретишь представителя этой профессии, способного к эмоциональному выгоранию. Однако, мне не совсем ясно, чего вы ожидаете от меня.

– Разве это не очевидно? – она выпрямилась в кресле и посмотрела на него. Ее холеное полноватое тело, казалось, источало небрежную привлекательность. – Я хочу вернуть утраченное влечение и остроту ощущений. Без этого моя работа не будет стоить и гроша. Мне рекомендовали вас как уникального специалиста, и я ожидаю, что вы разбудите во мне… дополнительные ресурсы.

– Что именно вас интересует и к каким методам вы уже прибегали?