Калейдоскоп историй - Виталий Григорьевич Лиходед

только спящим на пушистом облаке-перине. А вокруг летали неизвестные мне красивые существа, и каждое из них первым старалось рассказать о своём сказочном и фантастическом мире. Я погружался в сон с улыбкой. И облако-перина засыпало вместе со мной, замирая в небесном океане. И даже весёлый, лёгкий ветерок боялся побеспокоить меня. Покой растёкся по облаку и обволок его приятной, невидимой ленью.

Но ветерок, всё же решился разбудить меня, непоседу, и ласково погладил по лицу воздушным крылом. Его лёгкое дуновение проникло в меня и унесло сознание ещё дальше – в бесконечные просторы космоса, где я освобождаю таинственные миры и люблю. Именно люблю огромной чистой любовью всю эту красоту.

Первые капли дождя как-то легко, боясь обидеть, упали на лицо. И я, вернувшись из бескрайнего океана-неба, открыл глаза и увидел огромные волны-тучи, которые предупреждали – скоро начнётся гроза. Я поднялся и, несмотря на начавшийся дождь, медленно пошёл в деревню, где меня ждал горячий чай с мягкими пряниками и доброе домашнее тепло. А дождь провожал, и как бы стесняясь, извинялся, за то, что намочил меня, стараясь отвести в стороны свои нити, которых так заждалась уставшая от жары земля.

В этот момент я понял, что небо – живое и сегодня, оно поделилось со мной своей тайной.

Ночь, которой не было

Я мчался по трассе, пытаясь быстрее добраться домой. В салоне звучала музыка, и я сразу не заметил, что машина стала глохнуть. Свернув на грунтовую дорогу, остановился и вышел, чтобы заглянуть под капот и выяснить причину. Но, увидев окружающую природу, об автомобиле забыл.

Длинной, извилистой лентой протянулась сквозь пшеничное поле старая, ухабистая, почти заросшая дорога. Сделав несколько шагов в его глубину, я оказался в жёлтом качающемся море. Погладив рукой колоски, вдруг почувствовал, что именно в этих местах, я снова прикоснусь к тайне. Внутри что-то сжалось, и неведомое чувство опасности охватило напряжением всё тело. Но золотое море, переливаясь огромными волнами, ласкало и успокаивало. Я посмотрел в даль и заметил у горизонта несколько брошенных избушек. Поглаживая ланью колючие колоски, я продолжал стоять и смотреть. Вдруг, мне показалось, что это загадочное море живое. Оно плавно перерастало в тёмную синеву леса, и выглядело огромным существом, которое открыло пасть и показало, что внутри у него что-то есть. Стоит пройти по извилистой дороге и зайти в любую брошенную избу, как вдруг, эта пасть закроется и тот мир, к которому сейчас дорога открыта, станет полностью изолирован. И это огромное существо, будет держать в плену и неизвестно когда отпустит.

Любопытство взяло верх. Я, конечно, успокаивал себя, тем, что деревня обычная и тот ужас, который она на меня нагнетает, вызван простым отсутствием жизни. Люди покинули ее, и деревня стала страшной. Но я, всё же решился, и сев в машину, тихо поехал к полуразрушенным избам. Странно, но машина работала, как часы. Плавно качаясь, проезжая кочки, я что-то услышал. Заглушив двигатель, остановился и стал прислушиваться. Вокруг стояла тишина, пронизывающая всё живое, странная, глухая тишина. Ветер, который, совсем недавно развлекаясь, качал колосья, создавая неповторимую музыку шелеста, куда-то улетел. Огромное поле пшеницы замерло. Оно стояло не двигаясь, как нарисованное. Птичий перезвон умолк, и тишина, провела по дороге невидимую черту, наверное, проверяя меня, смогу ли я перешагнуть через неё и оказаться в тайне.

Я решился ехать дальше, но почему-то обернулся. По трассе, с которой я свернул, мчались машины, и мне показалось, что водители уже не видят меня. Я резко завёл мотор и включил заднюю скорость, но чей-то пристальный взгляд остановил меня и я снова посмотрел на деревню. Да, именно оттуда, я почувствовал этот взгляд. Я не мог разобрать кто это, но точно знал, что там меня ждут, и, связывая моё сознание тяжёлым взглядом, зовут к себе. Я стал внимательно всматриваться в дома, деревья, кусты, стараясь вычислить человека, или может быть зверя. Времени прошло много, а я всё смотрел, осознавая, что нахожусь на границе двух миров, понимая, что от меня ждут действия. Опустив голову, как бы прячась от этого навязчивого взгляда, я резко включил передачу и, сорвав с места, как настоящий гонщик, пролетел по дороге, остановив машину у первого дома. Огромное облако пыли догнало и окутало автомобиль. Подождав, пока пыль осядет, я вышел из машины и несколько минут стоял молча, рассматривая деревню. Я чувствовал чьё-то присутствие и поэтому крикнул в надежде, что кто-то отзовётся. Но тишина, проглотив мой крик, восстановила тяжесть молчания. Удивительно, но как только я оказался в деревне, страх исчез, и на смену ему в душе появились спокойствие и уверенность.

Неожиданно, старая дубовая дверь полуразрушенной избы, у которой я стоял, заскрипела и открылась. Сквозь сумерки дома я увидел стол, на котором стояли кувшин, накрытый полотенцем и глиняная кружка. Я смело вошёл в дом и увидел, что в кружке налито молоко. Выпил залпом, утолив проснувшееся чувство голода. Теплота и свежесть молока согрели, и я почти успокоился, вспомнил детство, и такую же старую избу, в которую каждое лето приезжал на каникулы.

Я сидел и рассматривал заросшие паутиной стены. Мне казалось, что дом этот я знаю, но вспомнить не могу. Знакомый запах старой избы о чём-то подсказывал мне, но память, повесила амбарный замок и не хотела разгадывать эту головоломку. Где-то в полумраке, загремели сложенные у печи дрова. Я вздрогнул, прислушался и решился подойти к ним, надеясь кого-нибудь увидеть. Но нашёл лишь открытый коробок спичек, оставленный на верхнем полене. «Хозяева желают, что бы я растопил печь?» – предположил я и, взяв коробок в руки, зажёг спичку, осветив её пламенем темноту печи. Внутри стояли сложенные ёлочкой щепки. Я машинально сунул в них горящую спичку, и они сразу вспыхнули. Я вспомнил, как её разжигают, потому, что мальчишкой много раз видел это, и даже помогал. Осмотрев печь, я открыл заслонку, чтобы дым не шёл в избу и стал подкладывать, сначала тонкие, а затем толстые, потемневшие от времени, поленья. Я наблюдал, как они, охваченные живыми языками огня, разгораются. Подложил ещё, и печь заохала, запыхтела, проснувшись от долгого сна. Вернулся к столу, сел на лавку и стал смотреть на огонь. На него, можно смотреть целую вечность и думать, собирая из хаотичных воспоминаний давно забытую картинку из детства, где я, совсем маленький, сижу напротив печи и о чём-то мечтаю. Интересно, о чём я тогда мечтал? Наверное, о велосипеде или о гитаре. А может, я мечтал стать взрослым и