Я – рысь. Время одиночества - Ева Шембекова

вот, — вздыхаю я. — Уже все утро! А только что была половина. А завтра уже целый день будет. Выходит, ждали вы меня минут двадцать. Ну, или полчаса.

Ох, как вытянулось лицо у моего Наставника! А Ульташ оглушительного расхохотался.

— Два… двадцать… пять! — простонал он сквозь смех. — Двадцать пять… минут! Ждали. А потом… сюда!

— Пошли уже домой, воспитанничек! — с досадой рыкнул Улар, махнув рукой.

И мы направились назад, в наш посёлок. На границе деревушки и леса я обернулся, нашёл взглядом осиротевший дом и мысленно пообещал, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы маленькая рыся больше никогда не оставалась одна. Улар и Ульташ благоразумно молчали до тех пор, пока мы не отошли достаточно далеко в лес. Но потом Вожак не утерпел.

— Ну, что? У тебя, ведь, получилось? Ты был у неё?

— Да, получилось, — ответил я и нахмурился. — Я прошу прощения за то, что ничего не сказал, но… просто, если бы мы пришли вместе, как задумывали, то ничего бы не вышло. А так, все получилось как нельзя лучше! Неожиданно для всех и… правильно. Пожалуйста, дядя, и ты дед, не вмешивайтесь. Я сам буду приходить к ней. Один. Если вы её спугнёте, то она закроется насовсем. И больше никому, никогда не поверит. Нужно время, чтобы её оттуда вытащить. Время и терпение. У меня тогда мама была, которой я верил. И то ей понадобилось не меньше недели, чтобы вытащить меня хотя бы из-под кровати. А у неё… только я.

— Хорошо, — кивнул Вожак. — Я не стану вмешиваться. Надеюсь, у тебя все получится, Юргеш. Я в тебя верю.

— Дядя, я сегодня в лесу переночую, — говорю я.

— Нет! Нет, нет и нет! — тут же вскипел Улар. — Люди уже угробили четырёх рысей! И они не успокоятся, пока не набьют шкурами все свои машины! Я… — его голос дрогнул, выдавая истинные эмоции, страх, боль и бессилие. — Юргеш, я не хочу потерять ещё и тебя! Пожалуйста… побудь дома, пока я не найду браконьеров.

— Но, я же все равно буду ходить к Юльшай, — заупрямился я. — Дядя, не волнуйся, я буду очень осторожен.

— Может, лучше включить его в состав вашей группы? — нахмурился Ульташ. — Тогда он хотя бы будет под присмотром.

— В состав отряда карателей? — я поперхнулся вздохом и умильно уставился на дядю. — Дядя…

Он сурово поджал губы и строго спросил.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что ни к каким браконьерам я тебя и близко не пущу?! Достаточно и того, что ты будешь к этой девчонке мотаться.

— Я понимаю, дядя! Я буду во всем тебя слушаться! Обещаю!

— Хорошо, — кивнул нехотя Улар. — Тогда зайдём домой. Тебе понадобится другая одежда. И… подберём тебе приличный дырокол. С пустыми руками много не навоюешь.

4. В отряде

Про отряд карателей я слышал множество легенд, и, если честно, не во все верилось. В него входили особые воины и охотники, которые отбирались из всего Рода. Создавался он ещё в те, древние времена, когда оборотни жили свободно и кланы враждовали между собой. Для защиты и мести, для захвата новых земель, да, много для чего. Их называли Ночными Убийцами, Вестниками Смерти и прочими, мрачными эпитетами. Потом появились вампиры, переселенцы из другого мира, которым для еды нужна лишь человеческая кровь. Они захватывали людские города, повсюду уничтожали жизнь, а оборотней, непригодных в пищу, старались вовсе стереть с лица Земли. Тогда оборотни объединились, защищая свои исконные земли и людей. В то время у многих были смешанные семьи и люди не делали различий между собой и звериными народом.

Именно тогда карательные отряды каждого Рода снискали всеобщую славу и признание. Именно они, всеми презираемые палачи, повсюду отыскивали и уничтожали вампиров. Гнездо за гнездом, род за родом. На Великом Совете впервые собрались все Роды оборотней. И решили, что отныне никто из них не смеет сеять вражду и смятение меж Родами. Ибо все мы создания Божьи и должны жить мирно. Тем более, что теперь есть общий враг. И с тех пор каратели — это в первую очередь охотники на вампиров.

Пока я шагал за дядей по лесу, припомнил все, древние и не очень, легенды о карателях, какие только слышал в детстве. Коротая с отцом, зимние вечера, я частенько выпрашивал у него интересные истории и сказки. Папа умел красиво рассказывать. В этих легендах каратели были практически неуязвимы, бесстрашны, невероятно быстры и, наверное, даже умели колдовать. А как иначе объяснить их внезапное появление и исчезновение? И если любой взрослый оборотень стоил сотни обычных людей, то каждый каратель стоил сотни обычных оборотней!

— Дядя, — осторожно начал я, когда, распрощавшись с Ульташем, мы направились к дому. — А…

— Да, я командир отряда карателей, — усмехнулся Улар, даже не повернувшись в мою сторону.

— А…

— Нет, твой отец был обычным охотником, — дядя скривился и добавил сокрушённо. — Но не потому, что не хватило сил. По-моему, так Улеш был ещё и посильнее меня, но он сам не захотел. И испытание он провалил нарочно. Причём так, что ни у кого не возникло и тени подозрения в его непригодности! Но я-то знаю.

Он на мгновение помедлил, словно решая что-то, но потом повернул правее и направился не к нашему дому, а к соседнему, в котором Улар жил прежде, до аварии.

— Когда Улеш разбился, я долго не мог в это поверить, — неожиданно продолжил дядя. И я затаил дыхание, жадно вслушиваясь в его слова. — Не мог он так банально умереть при своих возможностях! Выпрыгнуть из машины, даже и на предельной скорости, было ему вполне по силам! Равно, как и просчитать вероятности, предугадав аварию! Или… да много что можно было сделать! Но он даже не попытался спасти свою жизнь! Я был там, на месте его гибели. Я был и видел… так вот, с момента заноса фуры и до столкновения прошло целых три минуты! Это, блин, вечность для карателя! Можно успеть выпить кофе и построить десятки вероятностей ухода от столкновения! А потом преспокойно вырулить и, насвистывая песенку, поехать дальше! Улеш прекрасно все это видел и просчитал. Но ничего не сделал. Ни-че-го! Вообще! И знаешь, что это означает? — у самой двери дома дядя резко повернулся ко мне. — Это, Юргеш, означает, что он либо был парализован, либо кого-то спасал ценой своей жизни. Ну, или решил покончить с собой, во что лично мне верится ещё меньше, чем во все остальное.

Он вошёл в дом, подождал, пока я войду следом,