Я – рысь. Время одиночества - Ева Шембекова

другого мира, чужого, страшного, в котором нет папы. Значит, и они чужие. Так, или примерно так, я думал, когда жил под кроватью. Так же думает сейчас Юльшай. Для неё изменился весь мир и все, кто в нем, за пределами дома, чужие. Ей придётся заново знакомиться с этим, новым миром. Заново дружиться. И, кстати, далеко не все старое впишется в этот её новый мир. Я, например, так и не смог сблизиться со своими сверстниками, с которыми раньше проводил почти все время. Для меня они все из того, старого мира, которого уже никогда не будет. Умом я, конечно, понимаю, что это я изменился, но смысл тот же. Я-то прежним тоже никогда не стану. Вот и получается, что мы живём теперь в разных мирах. Для Юльшай я тоже пока гость из нового мира. Но я гость понятный и… приемлемый. Я не лезу в её мир, не пытаюсь вытащить её наружу, просто прихожу и все.

— Значит, Юльшай может и не подружиться с Тайкой? — нахмурился Летяга. — А Тайин так ждёт…

— Я не знаю, — вздохнул я. — Скорее всего, не сможет. Ведь твоя сестра часть прошлого, которого нет. Она не вычеркнет её из жизни. Может, даже будет дружить, но сблизиться, как прежде, уже не сможет. Да, и вообще, как раньше уже ничего не будет. Ведь раньше были родители. А теперь их нет. И Юльшай уже не та. Другая. И этой, новой Юльшай ещё только предстоит родиться заново, научиться жить в новом мире и общаться с другими. Как-то так.

— Да, ты психолог! — хмыкнул Летяга. — Вон, как загнул! Слушай, а может, ты и с Тайкой поговоришь? Ну, объяснишь ей, как лучше с Юлькой общаться? А то…

Он умолк на полуслове, прислушиваясь и принюхиваясь. Я тоже насторожился, но ничего опасного не обнаружил. Однако, Летяга криво усмехнулся, плавно перетекая в боевую ипостась и выпустил когти.

— У нас гости. Позвони-ка дяде, предупреди.

— С чего ты взял? — тихо спросил я, снова прислушиваясь.

— Потом объясню! — ворчит каратель. — Звони!

— Ладно, — послушно соглашаюсь я и достаю из кармана телефон. А потом сжимаю его в руках. С лёгким треском мобильник разваливается на части. — Упс! Вот, же, китайская техника!

— Ты че сделал?! — рычит Летяга.

— Я ж нечаянно! — огрызаюсь я, пристально глядя на него. Ну, не верится, что каратель не в курсе про фишку с сигналом. — Я ж не виноват, что китайцы нормально делать ничего не умеют!

Небрежно отбрасываю осколки телефона и в это мгновение из кустов выметнулись две смазанные тени. Вампир и оборотень. Причём, последнего я узнал! Ещё раньше, чем увидел, чем почуял запах. Узнал потому, что шевельнулась в душе нить кровной клятвы, не дававшая о себе вестей вот уже три года. Рыжий волк тоже узнал меня и с ходу бросился в атаку. Ярость, взвихрилась в душе, выплеснулась наружу, обнаружив, наконец, свою цель. Увернувшись от первой атаки, я выпустил когти и радостно рявкнул.

— Иди сюда, облезлая псина! Наконец-то, я сполна рассчитаюсь за своё унижение! Рыжая тварь!

— Тявкай, тявкай, котёночек! — хрипло прорычал волк, неспешно доставая нож. — Надо было сразу тебя прибить, выродок, да не с руки было. Ничего, я сейчас исправлю досадное недоразумение.

Что ж, я действительно готовился к этой встрече. Тогда, три года назад, едва оправившись от драки, я упросил дядю показать мне запрещённые приёмы боя, а Матвея дать мне доступ к информации об этом волке. Я изучал своего кровного врага, его жизнь, его стиль боя, его приёмы. Я искал, что можно противопоставить этому матерому убийце. А потом я тайком уходил в лес и тренировался, пытаясь представить себе именно этот бой и этого врага. Впрочем, подозреваю, что и Матвей и дядя догадывались об этом, но старательно закрывали глаза.

Он бросился вперёд и я мгновенно распознал его коронный удар, от которого редко кто уходил. Редко, но все же уходили. И я тоже смог увернуться. Злость и ярость придали, сил и скорости. Когти вспороли рыжую шкуру. Запах крови, недоумение и боль врага взвинтили все чувства до невероятных пределов. Волк снова атаковал, но тут же поплатился за свою самоуверенность. Его нож просвистел мимо, а мои когти прошлись по его лицу и шее, едва не оторвав голову. Ещё немного и я буду свободен от данной когда-то клятвы, которая до сих пор удавкой висела на мне. Но волк, неожиданно, отступил, сиганул в кусты и скрылся.

— Юргеш! Ты в порядке?! — пробился сквозь дурман ярости голос Летяги. — Юрка, блин! Ну, давай, хоть слово выдай!

— В порядке! — прошипел я. — Жаль, блохастый сбежал!

Адреналин, вскипятивший кровь, медленно, но верно испарялся, а на смену ему пришла боль. Стиснув зубы я сполз на землю, пытаясь понять, что со мной. Летяга присел рядом, быстро ощупал мою безвольную тушку и хмыкнул.

— Переломов нет, уже хорошо. Зацепил он тебя нехило, конечно, но это мелочи. Полежи немного, сейчас полегче станет. А ты молодец! Знатно сделал волка. Эй, не спи!

Его голос снова отдалился и пришлось приложить усилие, чтобы не вырубиться. А потом меня накрыло, словно при лихорадке. Все тело пронизала странная дрожь, пополам с жаром, как при обороте, только сильнее.

— Ч-что… — я осёкся, едва не прикусив себе язык, но все равно упрямо спросил, с трудом ворочая языком. — Что эт-то с-со мн-ной?

— Да, по ходу, это тебя откатом накрыло, — ворчит Летяга. — Ну-ка, признавайся, когда с волком дрался, что чувствовал? Ты, ведь, разозлился, так? И очень сильно.

— Да, я эту скотину… — я сорвался на шипение. Мгновенный всплеск злости на некоторое время даже приглушил боль. Правда, очень быстро она вернулась. Немного посопев, я успокоился и тихо пояснил. — Три года назад он на меня кровную клятву навесил за молчание. Ещё и моих друзей на это подписал! Сволочь! Чтоб ему сдохнуть самой позорной смертью!

— Ну, значит, я не ошибся, — хмыкнул Летяга. — Ну, как, полегчало? А теперь скажи-ка, брат, ты когда дрался боли не чувствовал?

— Нет, — удивлённо подтвердил я, прокручивая в голове короткую схватку. — Точно! Теперь я вспомнил! Это когда он нож достал! Я тогда думал, что он промахнулся. А теперь я помню, что почувствовал, как нож по рёбрам проехался. Но…

— Тебе было все равно! — усмехнулся Летяга. — Важнее достать, добраться до его шкуры и убить. Это, брат, называется боевой транс. Особое состояние, когда ты не чувствуешь ни усталости, ни боли, ни страха. Только ярость. Бешеную, как у тебя сейчас, или холодную, когда научишься контролировать своё состояние. И цель, которая