Роксолана и Султан - Наталья Павлищева

И девушка склонилась именно перед этой мужской силой – страстной и нежной одновременно, но жестокой в случае непослушания.

Потом он подхватил халат и накинул Насте на плечи. Вышел, взамен вошла Зейнаб, принялась снова укутывать Настю, шептать, поздравляя, мол, понравилась большому человеку – правой руке самого султана!

Из-за двери доносился разговор.

– Я беру. Сколько она стоит?

И тут девушка второй раз услышала по своему поводу слово «бакшиш» – подарок. Ее снова дарили. Продавец еще что-то добавлял о своей преданности и готовности всегда услужить…

Настю увели прямо так, как была – голой под халатом и хиджабом. Теперь она принадлежала этому мужчине как собственность, и отдавать ее в обучение тот не собирался, самой предстояло показать, чему научилась.

Ибрагим

Ибрагим крутился на своем ложе без сна, размышляя.

Его повелитель стал Повелителем всей Великой Османской империи. Да нет, не стал, пока просто назван, еще нужно заставить всех признать его Повелителем. Султан Сулейман… Сулейман, сын Селима, после смерти отца вступил на трон в Стамбуле, теперь предстояло доказать, что его не так-то просто скинуть.

Вообще-то, у Сулеймана не было соперников, он первый и единственный из Османов, кто может претендовать на престол. Об этом позаботились его предки, каждый по-своему. Мехмед Фатих (Завоеватель) не просто расширил границы империи, но и захватил Константинополь, превратив его в Стамбул. Мехмед замечателен не только своими завоеваниями, но и любовью к наукам и литературе, стремлением собрать все достижения европейской науки у себя, он покровительствовал ученым и поэтам, богословам и музыкантам, много читал сам и заставлял подвластные города платить дань рукописями, которые тут же переводились на турецкий язык. Именно при нем сам язык стал не просто разговорным диалектом, а настоящим языком – с грамматикой и правописанием.

Мехмед любил грамотных и умных. Переведенная в Стамбул дворцовая школа для мальчиков готовила настоящую элиту общества – людей, которые будут управлять империей, станут правой рукой султана во всех делах, его единомышленниками и подручными. В школе обучались шесть сотен мальчиков с подвластных османам территорий, даже рабы. Главным критерием были ум, способность и желание учиться, происхождение в расчет не принималось.

До султана Мехмеда в подобной школе готовили будущих янычар, потому внимание уделялось телу, Мехмед во главу угла поставил развитие ума. Умная голова на тренированном теле, что может быть лучше?

Султан заботился об учениках, сам подбирал учителей, следил за занятиями, за тем, как живут и чем интересуются мальчики, даже посадил первые деревья и кусты в школьном садике. Мехмеду были нужны люди, способные разбираться в тонкостях философии и богословия, в искусстве управления народами, умеющие красиво говорить, чувствовать поэзию, любить музыку и красоту, но при этом крепкие и здоровые физически.

Султан Мехмед любил вести философские беседы и слагал неплохие стихи, первый диван (собрание сочинений), вышедший в Константинополе, принадлежал именно ему.

Как с этим сочеталась немыслимая жестокость султана, о которой ходили легенды, не мог сказать никто. Мехмед был сыном султанской наложницы Хюма-хатун – возможно, поэтому патологически боялся потерять власть. Став султаном, он немедленно уничтожил всех возможных претендентов на нее, включая своего девятимесячного брата. Беременная наложница, оставшаяся после отца, тоже была попросту утоплена.

Так султан поступал со всеми, словно чужая жизнь для него ничего не значила. Рассказывали, что, чтобы выяснить, кто из рабов своровал дыню в его саду, приказал вспороть животы четырнадцати слугам. Не обнаружив в их животах остатков дыни, он нимало не смутился. Султан любил, переодевшись, бродить по улицам города. Каждого, кто узнавал повелителя, ожидала смерть. Если, столкнувшись с ним, делали вид, что не узнали, тоже следовала смерть – за обман.

Столкнувшись с необходимостью охранять власть, Мехмед написал закон, по которому каждый его потомок, севший на трон, обязан поступить подобно ему самому – уничтожить всех, кто мог бы претендовать на престол, включая собственных братьев и племянников.

Страшный закон просвещенного любителя науки, искусств и казней предстояло выполнить его сыновьям. Старший из них, Баязид, сын наложницы Гюльбахар, должен был уничтожить своих братьев, и он действительно воевал с Джемом и Коркудом. Коркуд был убит, а Джем бежал в Европу, где его держали до самой его смерти то ли от яда, то ли от простой дизентерии.

Баязид во многом был противоположностью отца, он не любил походы и войну, предпочел удалиться во дворец Топкапы и проводить время в философских беседах и лености. Правда, перед этим не забыл казнить двух собственных сыновей за непослушание. Двое других умерли от болезней, еще один от пьянства, а оставшиеся трое – Ахмед, Коркуд и Селим – были готовы вцепиться в горло друг дружке сразу после смерти отца.

Они потихоньку стягивали войска к столице в ожидании будущих событий. Но всех опередил младший сын – Селим. Он оказался самым проворным и просто переманил к себе большую часть воинов из армий братьев и даже отца. Баязид оказался вынужден уступить трон предприимчивому младшему сыну до срока.

Селим позволил отцу удалиться в его родной город во Фракии, но доехать бывшему султану удалось только до Чорлу, где его и прихватила «неожиданная» болезнь. Бывший султан скончался. Мало кто сомневался в отравлении Баязида: даже больной и смирившийся, он опасен для Селима.

Сам Селим был полной противоположностью Баязида, он удался в деда, жил со страстным желанием завоеваний. Мехмеда прозвали Фатихом – Завоевателем, Баязида – Таинственным, то есть Непонятным, а Селима Явузом – Грозным. Он никому не верил и никого не любил. Уничтожив отца, принялся за братьев, а разгромив и уничтожив их, расправился и со всеми племянниками. К ужасу Османов, за племянниками последовали и собственные сыновья Селима, заподозренные в измене!

Десять дочерей не в счет, а из сыновей в живых остался только младший, Сулейман. Его матери Хафсе, дочери крымского хана Менгли-Гирея, Селим был многим обязан. Именно она убедила отца помочь Селиму в его борьбе за власть. Хафса к большой власти не рвалась и сына против отца не настраивала, потому Селим даже не отправил ее к Сулейману, бывшему наместником в Манисе.

Селим не верил никому, но казнить единственного оставшегося в живых сына Сулеймана не мог, тогда род просто пресекся бы, поскольку остальных мужчин он сам же и вырезал.

Восемь лет правил Селим, восемь лет расширял границы империи и все восемь лет даже обедал в одиночестве, довольствуясь обычно зажаренным куском мяса – туда слишком трудно подсыпать отраву. Султан не любил своих жен и откровенно предпочитал им общество мальчиков. Не желал над собой власти женских чар? Возможно, потому что именно Селим написал поэтические строчки: