Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния - Елена Поликарпова

Таким образом, в историческом аспекте социальная память общества представляет собой процесс реконструкции, иными словами содержание ячеек социальной памяти подвергается активным трансформациям, обусловленным интересами господствующего класса. Благодаря этому общественная система обладает относительной автономностью и способностью «спланировать» свое будущее состояние. Сейчас на Западе разворачивается постэкономическая революция, идет формирование новых классов на основе новых информационных, производственных и социальных технологий. «Таким образом, – подчеркивает В.Л. Иноземцев, – современный классовый конфликт не разворачивается вокруг собственности на средства производства, а формируется как результат неравного распределения самих человеческих возможностей; последние, безусловно, отчасти предопределены принадлежностью к определенной части общества, но не детерминированы этой принадлежностью в полной мере»[697]. Иными словами, речь идет о классовом противостоянии при переходе к постэкономическому обществу, что оказывает влияние на функционирование социальной памяти.

Одним из мощных факторов, воздействующих на изменение социальной (исторической) памяти, являются средства массовой информации, особенно электронные масс-медиа, использующие компьютерные виртуальные технологии, телевидение и Интернет. В свое время вице-президент «Майкрософт» предсказал следующий феномен: «В конце концов компьютер и телевизор соединятся и станут взаимозаменяемыми»[698]. Понятно, что к этому добавятся также возможности Интернета, и на сознание человека обрушится море сообщений и компьютерных репортажей, что приведет к негативным последствиям в плане ценностной ориентации индивида. Так, Д. Шенк в своей книге «Дымовая завеса данных» рассматривает возможные последствия такого рода: «Информация, ранее бывшая редкой и высоко ценимой, как икра, теперь обильна и привычна, как картошка»[699]. Далее он констатирует «застой в политическом развитии американцев в последние пятьдесят лет, хотя раньше они были необычайно хорошо образованы. Перед нами – парадокс потери памяти из-за избытка информации. Чем больше узнаешь, тем меньше знаешь. Чем больше информации мы получаем, тем меньше того, на чем мы сосредотачиваем внимание, а между тем Интернет уже включает одиннадцать миллиардов слов»[700].

Избыточная информация приводит к дезориентации человека в окружающем его социальном мире, не дает ему возможности выстроить адекватную действительности социальную картину мира, нарушая тем самым его право на получение аутентичной информации[701]. Это объясняется тем, что масс-медиа создают посредством избыточной информации (к ней относятся многочисленные версии относительно какого-либо социально важного события – использование белого шума и пр.) хамелеонообразную картину социокультурной среды. Более того транслируемая масс-медиа избыточная информация блокирует способность человека к самостоятельному мышлению, в результате чего он, по выражению Л. Филлмор, попадает в «электронное рабство». По мнению Д. Шенка: «В первую очередь настоятельно необходимо, чтобы в будущем мы постарались удержать качество своего мышления на столь же высоком уровне, как количество информации»[702]. Однако это весьма трудно осуществить, так как обычный человек часто бывает загипнотизирован избытком информации, даваемой масс-медиа, особенно телевидением, тем, как оно представляет окружающий мир. «Дело дошло до того, – отмечает Д. Уилхелм, – что в сознании людей ничто не является реальным до тех пор, пока не появится на экране телевизора. И слова: «Я видел по телевизору» становятся признанием достоверности этого. С одной стороны, это порождает блаженное безделье потребителя «магазина на диване», но, с другой стороны, это мощное воздействие на мышление современного человека»[703]. Все дело в том, что это мышление формируется под мощным прессингом «безумия средств массовой информации» (Д. Уилхелм), так как масс-медиа несут ответственность за рост структурной амнезии.

В современной специальной литературе отмечается факт структурной амнезии, внедряемой электронными масс-медиа в сознание общества и индивида. «Отсутствие интереса к неощутимым изменениям… удваивает эффект структурной амнезии, которой благоприятствует логика мышления сегодняшним днем и конкуренция, навязывающая отождествление важного с новым (сенсация), что обрекает журналистов ежедневных новостей на создание обрывочной и непоследовательной картины мира»[704]. Использование эффекта структурной амнезии способствует «вымазыванию» целых пластов социальной памяти, что дает возможность правящей элите конструировать желаемое будущее.

Действительно, если в XVIII веке было открыто глубинное, геологическое время многих миллионов лет, которые ушли на отвердевание нашей планеты, то сейчас перед человеком и социумом открывается виртуальное время. «После времени-материи твёрдой геофизической реальности мест, – пишет П. Вирилио, – наступает время-свет виртуальной реальности, вязкой и изменяющей саму сущность длительности, вызывающей, тем самым, искажение времени и ускорение всех реальностей: вещей, существ, социокультурных явлений»[705]. Достаточно вспомнить «виртуальные общества», которые организуются в таком мировом киберпространстве, как Интернет. Как известно, в мире насчитывается уже сотни миллионов интернавтов, вездесущих «телеприсутствующих» друг перед другом с помощью мгновенных сообщений, а в скором будущем – с помощью камер on-line. Привычное разделение длительности на прошлое, настоящее и будущее заменяются новым типом теленастоящего, имеющего пока еще непривычный рельеф. Человек оказывается в мире виртуальных образов, где его «обволакивает» звуковая, визуальная, тактильная и обонятельная информация, и тогда «здесь» больше не существует, так как все есть «сейчас», моментальное время или вневременное время. В данном случае происходит замена личного времени глобальным, что связано с процессом экономической и культурной глобализации, происходящей в мире[706]. Этот тип времени дает возможность правящей элите посредством современных масс-медиа изменять социальную память, чтобы управлять историей, конструировать необходимое ей будущее.

Отсюда вытекает фундаментальное значение применения компьютерных технологий в системах управления социумом различного ранга посредством масс-медиа[707]. В виртуальной среде деятельности человека происходит стирание граней между мысленной игрой и жизнью, что оказывается явлением особого рода – оно коренным образом изменяет тип социального действия. Ведь теперь деятельность человека становится невозможной без информации о виртуальном бытии. Если это выступает сегодня просто игрой воображения, предметом гаданий, то в будущем оно станет необходимой предпосылкой принятия социально значимых решений. Разумеется, информационная, «сетевая» культура (культура реальной виртуальности) вводит формы интеллектуальной регламентации, способные ограничить свободу человека. Однако она может и способствовать освобождению человека от данной, весьма жесткой регламентации: «А для этого человек должен освоить новое понимание свободы, принять в качестве реальности идеальное измерение своей жизни. Создавая средства реализации этого измерения, он открывает для себя новую форму бесконечности, новые горизонты абсолютно свободного, идеального бытия, которое может стать для него не менее важным, чем бытие материальное»[708].

В таком случае сфера идеального, виртуальных форм бытия дает любому человеку возможность проигрывать сценарии социального будущего, выбирать нужные ему фундаментальные основы жизни. Информационная, «сетевая» культура создает человеку бесконечное пространство для его свободных проявлений, для реализации своего творческого, профессионального потенциала личности. С этой особенностью культуры эфемерного связано социокультурное последствие использования компьютерных и телекоммуникационных технологий, а именно: вопреки распространенному стереотипу (об этом шла речь выше), индивид оказывается более неуязвимым, чем социальные группы.

Для выявления потенциала темпорального управления обществом и человеком необходимо исходить из модели времени, адекватной как состоянию науки, так и потребностям сложноорганизованного социума. На основании факта неустранимости времени как фундаментального параметра мира из концептуальных оснований науки, следует констатировать, что в современной науке доминируют геометрические модели времени, закрепляющие в сознании исследователей старые стереотипы и предрассудки. В настоящее время весьма эвристичным оказывается негеометрический образ времени, в том числе компьютерные модели времени[709], учитывающие то обстоятельство, что бытие прошлого и настоящего еще не гарантирует переход в бытие будущего. В аспекте философии управления следует особое внимание уделить концепции неархимедового времени, которая созвучна синергетической парадигме.