Ласточка на запястье - Даша Моисеева

ответила. Прежний мандраж постепенно уходил, оставляя место неприятным воспоминания о сегодняшнем дне. Ангелина в ее сторону даже смотреть боялась. Она сама себя ненавидела. Ненавидела за то, что ничего не сказала. Что даже подумать не могла, что та группа могла быть связана со смертью Ани. Хотя всё, казалось, было так просто.

— Пошли поговорим. — набравшись смелости попросила она, хватая подругу за руку.

Зоя хотела отказать, но Кирилл многозначительно взглянул на неё, и той пришлось согласиться. В конце концов, они участники одной группы, и им предстоит много времени проводить на репетициях. Не стоило Зое снова закрываться от Ангелины.

— Я не знала, Зоя, что эта беседа могла так сильно ранить её! — сразу, как только девушки вышли на улицу, сказала она. — Я думала, что то, что сделал мой брат, страшнее этого!

Зоя покачала головой, выдохнула облачко пара.

— Знаешь, что по-настоящему страшно? Это одиночество. Когда ты видишь, как близкие тебе люди поддерживают того, кто сделал тебе больно. Когда они встают против тебя, объединяясь вот в такие вот беседы, и неважно, сколько просуществовала эта группа, месяц или год. Представляешь, что она чувствовала, когда читала это?

Морозный воздух обдувал раскрасневшиеся щеки. После жаркого зала холод на улице казался намного сильнее. Ангелина молчала, не зная, что сказать. Её щеки обожгли горячие слезы. Стыд душил с каждой минутой, сжимая свою руку на её горле все сильнее и сильнее. Терпеть больше не было сил.

— Пожалуйста. — Ангелина подошла к Зое. Схватила её за рукав куртки. — Не бросай меня! Да, знаю, я глупая, но…

— Успокойся! — Зоя, сжалившись, подошла к подруге и прижала ее к себе. — Честно говоря, не думаю, что большинство в этой беседе действительно хотели сделать ей плохо. Наверняка им казалось, что если не вмешиваться, то ты и ни при чем. Только ни при чем в нашем мире быть невозможно. — Зоя смахнула с щёк Ангелины слёзы. — Безобидная, на первый взгляд, шутка может обернуться катастрофой.

— Зоя, я…

— Не надо! — девушка выпустила её из своих объятий. — Мы все ещё подруги, и я надеюсь, что ты станешь другой. Но давай поговорим обо всем потом. Не хочу портить впечатления после нашего концерта.

Дорофеева кивнула, глотая слёзы. От постоянных рыданий на глазах появились стрелочки. Они зашли в холл, когда Зое пришло сообщение от Егора:

«Хочешь остаться у меня на ночь?»

— Ангелин, я, пожалуй, пойду. — Орлова улыбнулась. — Меня ждет мой личный антидепрессант на ночь. Предупреди за меня мальчишек. Пожалуйста.

Глава 27

Морозный ветер нещадно бил в лицо. Трепал длинные рыжие волосы, которые Ангелина не удосужилась спрятать под шапку. Они с Гришей шли, молча держась за руки. На улице уже почти никого не было. Время позднее, да и кто в такой мороз пойдёт гулять? Дорофеевой нравилось такое уединение. Нравилось наблюдать, как город будто готовится ко сну. Нравилось, что Гриша идёт рядом и ничего не спрашивает. Он давал ей время, которого, как ей казалось, она не была достойна.

— Я правда не думала, что всему виной была созданная моим братом беседа. — девушка свободной рукой убрала рыжие локоны со своего лица. — Ты теперь меня ненавидишь?

Лебедев выдохнул, выпуская изо рта облачко пара. Как она могла только подумать, что он её ненавидит? Разве может взрослый ненавидеть ребёнка за его проступки? Может, конечно, если он не обладает достаточной мудростью и пониманием того, что дитё ещё мало для осознанных решений. Ангелина была для него только повзрослевшим ребёнком, хоть, если и говорить совсем честно, они все были лишь взрослеющими детьми. Только тут и открывается и другой вопрос. А что вообще значит «повзрослеть»? Отец сказал однажды, что взрослый человек должен быть серьёзным. Маша искренне считала, что для взрослого человека не существует друзей и искренности. Смотря на поникшую Ангелину, Гриша теперь точно мог сказать, что повзрослеть — это значит найти в себе силы жить свободно, опираясь на внутренний стержень, а не искать помощи в других или бояться до дрожи в коленях свою семью.

Он смог узнать и то, что Ангелина жила в страхе, и то, как сильно надеялась на их бывшего преподавателя Егора. Как зависела от его мнения. Зоя, будучи идеалистом, не принимала слабости, из-за которой страдали другие. Возможно, она и была права, да вот только Гриша, зная всю подноготную, не считал поступки Ангелины настолько плохими, чтобы прекратить с ней всякое общение. Как его отец смог встать на ноги, так и она сможет понять, принять свои поступки и повзрослеть. Если она уже не повзрослела.

— Почему ты молчишь?

Гриша покачал головой. Остановился, заключая её в объятия.

— Я не ненавижу тебя. — его горячие губы дотронулись до её лба. — Более того, я верю, что ты это не со зла. И думаю, Зоя тебя тоже простила.

— На словах, может, и да, а вот …

— Нет, — мягко остановил её Гриша. — Зоя слишком честна, чтобы ненавидеть тебя тайно.

— Она, наверное, вспомнила то, как поступила с ней я. — Перед Ангелиной снова предстали слова, которые Зоя сказала ей тогда:

«Знаешь, что по-настоящему страшно? Это одиночество. Когда ты видишь, как близкие тебе люди поддерживают того, кто сделал тебе больно. Когда они встают против тебя, объединяясь вот в такие вот группы, и неважно, сколько просуществовала эта группа, месяц или год».

Она сказала это с такой болью, будто бы прекрасно понимала то, что чувствовала Анна. Хотя, если так посудить, после всего, что произошло, Зоя действительно осталась одна, без поддержки и какой-то помощи. Было лишь осуждение. Короткие, наполненные презрением взгляды. Кто-то из когда-то близких друзей писал о том, как сожалеют, но за спиной также смеялись с Олегом. Ангелина боялась, что теперь их дружба снова рухнет, так и не собравшись снова в единую картину. А другой такой подруги у Дорофеевой не было, да и искать теперь желания особо не было. Друзья детства словно драгоценные камни. Жаль, что она так поздно поняла это, заменив настоящие драгоценности безвкусными блеклыми стекляшками.

— Эй! — Гриша взял девушку за подбородок и заставил её поднять на него влажные от слёз глаза. — Завтра ты поговоришь с ней. Сейчас нет смысла винить себя и плакать. Только изменив свою будущую жизнь можно действительно что-то доказать. Хотя бы самой себе, если не ей.

Он прикоснулся губами к её солёным от слёз губам. Легкий, почти дружеский поцелуй, обещающий защиту и поддержку. Такой нужный, обладающий непосредственной важностью для них обоих. Он не понимал, почему раньше не смотрел на