Ласточка на запястье - Даша Моисеева

Костянов, вытащив из карманов куртки перчатки, надел их и только после этого вытащил сам альбом.

— Вот это да! — Зоя бросилась к Кириллу. — А там что-то еще есть?

Костянов оставил альбом на полу, а сам ещё раз пошарил рукой в тесной выемке. Пальцы нащупали снимок и конверт. В конверте оказались деньги. Много денег. Толстая пачка из купюр номиналом в пять тысяч рублей. На снимке сам охранник, прижимающий к себе внучку. Беременную внучку. Зоя, позабыв об осторожности, выхватила снимок из рук друга и внимательно осмотрела. Анна была на этом фото с большим животом. Сама улыбалась, словно её заставляли. Голубые печальные глаза, и она будто вот-вот заплачет.

— Говоришь, Олег её изнасиловал? — Гриша взглянул на Ангелину.

Та похолодевшими руками взяла из рук Зои снимок.

— Думаешь, это Олег отец ребёнка? — дрожащими голосом спросила она.

— Всё сходится. — кивнула головой Зоя. — Поэтому она и покончила с собой. Скорее всего, ей запретили делать аборт, и она родила, но справиться с этим было сложно. Сами подумайте. Смотреть на ребенка своего насильника.

Кирилл поднял с пола альбом. Он был старым, годов СССР. Бежевая поблекшая обложка, изображенная на ней бабочка. Листы сцеплены при помощи старой ленты. Осторожно, словно отрывая ящик Пандоры, Костянов открыл его, принявшись осматривать содержимое страниц.

— Помните, Наташа сказала, что над ней издевались?

Ребята, оставив фотографию Геле, подошли ближе к Кириллу, смотря тому через плечо на альбом.

— Кажется, теперь связь найдена. — Кирилл демонстративно провел пальцем по страшному коллажу.

На всем развороте были приклеены маленькие вырезки из школьных фотографий. Улыбающиеся лица школьников были густо перечёркнуты чёрным маркером. Были видны лишь глаза, которые Аня не замазала. Затаив дыхание, Кирилл перелистнул ещё одну страницу и тут же замер. Фотография их класса. Целая. Не обрезанная. Лишь уголок был порван. Все, кроме них самих и обведенных в кружок Дорофеевой, Маши и Олега, были густо перечёркнуты маркером.

— Но что это значит? — испуганно спросила Ангелина. — Почему? Если он зачеркивал своих жертв, то почему тут наши одноклассники?

— А ты что-то знаешь о наших одноклассниках? — спросил Кирилл шепотом. — Мы ведь год ни с кем не списывались. Даже в обще беседе никто не ответил кроме нас.

— Ну, они уехали в другие города. — дрожащим голосом ответила Ангелина. — Кто-то даже уехал в Москву. Да и если бы в таком масштабе кто-то умер, то задумались бы!

— Если умирают молодые люди в разных городах, то это никого задуматься не заставит, а в нашем городе расследовали только местные случаи.

— Какой кошмар. Неужели они все? — голос Ангелины дрогнул, и она заплакала. — Неужели они все мертвы?

— Но почему? — Кирилл вцепился пальцами в края бумаги. — Она же перевелась до того, как мы выпустились!

Гриша прижал к себе дрожащую Дорофееву. Она плакала и хватала ртом воздух, пытаясь избавиться от жжения в груди. Зоя, цветом лица напоминающая мел, продолжала смотреть на чудовищную находку. Мозг лихорадочно искал выход. Создание требовало срочно найти ответ. Расставить все по местам.

— Листай дальше. — попросила Зоя, вытаскивая свой телефон и заходя в общую беседу класса, где ещё сохранилась их переписка. — Давай!

Кирилл послушно перелистнул страницы. Первые пять страниц были чистыми, но на последних развернулся список имен, рядом с которыми тянулись длинные предложения. Пока Кирилл изучал всё написанное, пытаясь разобрать кривой подчерк, Зоя лихорадочно гуляла по страницам бывших одноклассников. Проверяла одну страницу, затем в ужасе переходила на другую, пока таким образом не посетила страницы всех участников группы класса. С каждым разом её руки дорожали всё сильнее, а к горлу подкатывал тошнотворный ком.

— Ребят! — тихо позвала Зоя. — Походу это всё правда. Если не смотреть удаленные страницы, то на некоторых есть комментарии с сожалениями и траурные фотографии с зажжёнными свечками. Остальные же просто в последний раз были в сети в прошлом году, но не думаю, что это просто совпадение.

Гриша шумно выдохнул. Ангелина прижалась к нему ещё плотнее.

— Судя по написанному, Олег создал беседу после того лета. — Кирилл перелистнул страницу, но не находя на ней ничего стоящего, снова вернулся обратно. — В этой беседе они разбирали фотографии и травили Аню, а она каким-то образом узнала это. Более того, он выложил её голые фото, и именно с них начался интерес к этому всему. Вот почему большинство жертв именно из нашей школы! Другие, видимо, переходили туда по рассказам знакомых. Видимо, всем хотелось смотреть на голые фотографии, и они чисто из-за интереса заходили туда по передаваемой ссылке. Даже ученики младше нас на год или два смотрели всё это.

— Я помню, что Маша писала о беседе с интересным содержимым. — вспомнил Гриша, переводя взгляд на Кирилла.

— Да, она говорила, что девушка сама виновата во всем произошедшем. Но я думал, это как те рекламы с разоблачением звёзд. Я и не думал! — Костянов бросил альбом на пол. Зарылся руками в волосы. — Они убили её! То, что было шуткой, превратилось в ссылку смерти.

— Как и те визитки, что распространяли. «Весьма символично», — заметила Зоя.

— Это сделали наши одноклассники! — воскликнул Кирилл. — Люди, с которыми мы учились столько времени, участвовали во всем этом!

Стены начинали давить. Воздуха не хватало всем четверым. От осознания того, что все это время люди, с которыми они провели бок о бок одиннадцать лет, проворачивали такие ужасные вещи кружило голову и тошнило. Хотелось плакать и громко кричать. Хотелось поймать Олега и со всей дури ударить его по лицу, дабы всю жестокость выбить. Кирилл винил себя за то, что не прислушивался к словам Маши, за то, что пропускал мимо ушей множество её безобидных подколов, за то, что когда-то считал Олега если не другом, то просто хорошим человеком.

А ведь он мог. Мог вступить в беседу, мог увидеть этот кошмар и всё исправить. Хотя. А что он мог? Мог обратиться к отцу за помощью! Только он ничего не сделал. Он не знал. Он не стал переходить по ссылке. Не видел этой беседы. Не читал того, что было там написано. Да и, честно говоря, уже даже и не хотел. Знала ли Маша, к чему привели их действия? Знал ли Олег? Почему после того, что он сделал, помогал убивать других. Почему? Почему об этой группе знали все, кроме них?

Хотя на последний вопрос вполне можно было ответить. Ему просто было не до этого. После того лета он узнал, что не сможет поступить в университет. Позже на целый год ушёл в армию. У Гриши были свои заботы с тем, чтобы прокормить