Ласточка на запястье - Даша Моисеева

семью и справиться с потерей матери. Зоя как раз-таки после лета перестала общаться с одноклассниками, оставив для связи лишь одну беседу. Они на какое-то время выпали из жизни, тем самым пропустив злосчастную ссылку. Только Ангелина продолжала общаться с остальными. Только она могла знать. И, кажется, Зоя подумала о том же. Слишком уж красноречиво посмотрела в сторону Дорофеевой Орлова.

— Скажи. Ты знала? — холодно спросил Гриша, отстраняя от себя Ангелину и смотря её в глаза. — Про беседу, про фото. Почему тебя тоже решили наказать?

Ангелина закусила губу. Да так сильно, что она лопнула и на губе появились капли крови.

— Брат рассказывал о беседе, но она была активна всего месяц. Он говорил, что все забудут и что там ничего такого нет.

— Что можно было ожидать от той, кто молчал про изнасилование. — злобно прошипела Зоя.

— Зоя, — девушка хотела взять Орлову за руку, но та отпихнула её от себя.

— Что ты? Боялась?

— Я тоже была там. — попыталась объяснить Ангелина. — И, если бы я что-то сделала, он бы сказал, что я тоже была участником.

— Она умерла из-за твоего брата! — перешла на крик Зоя. — А ты молчала! Не могла сказать про изнасилование? Хорошо, я приму это и пойму. Но ты знала про беседу. Знала, но не сказала.

— Я не…

— Не хочу тебя больше видеть!

Зоя двинулась к выходу. Парни не стали останавливать её. Напряжение достигло своего пика. Молчание казалось свинцовым. Никто не знал, как его нарушить.

Пьяные гости громко подпевали, пытаясь устоять на не слушающихся ногах. В местном клубе «Алый цвет розы» всегда было довольно оживлённо. Многие группы выступали на тематических вечерах или корпоративах в этом баре. Была тут и хорошо оформленная сцена с профессиональным освещением, и стильная обстановка с услужливыми официантами. Даже инструменты весьма дорогих фирм в роскошной бордовой расцветке стояли посередине сцены в ожидании своих новых, временных музыкантов.

— Но как-бы не было печально,

Я все ещё ему подвластен. — пела Зоя, в такт ударяя по натянутым струнам.

Событие сегодняшнего утра нехило их подкосило, оставив глубокий неприятный след на душе. Только вот концерт был уже запланирован и лишаться денег группе не хотелось.

Изначально никто из них даже не представлял, как они будут играть после всего, что сегодня узнали. Зоя и Ангелина не разговаривали. Собственно, Кирилл и Гриша тоже молчали. В напряжении они дошли до клуба, в напряжении зашли на сцену и взяли инструменты. Но волнение от первого в их жизни платного выступления на время вытеснило переживания по поводу страшных событий.

Музыка лечила. Она забирала собой в уникальный мир, в котором музыканты растворялись полностью. Вкладывая душу в каждое слово, в каждый удар палочки по барабану, в каждый плавный перебор на гитаре. Им казалось, что вместе с музыкой они делятся частью своей сущности. Приятный ритм бил в унисон с их сердцами. Слова текли из самого сердца, плавно переплетаясь с музыкой в единое целое. Это волшебное состояние, когда на какой-то миг ты отдаешься чему-то невластному, возвышенному. Тому, что даёт человеку крылья и уносит, кружит, поднимает и снова резко кидает обратно.

Ради этого стоило преодолеть желание замкнуться в себе и все-таки выступить. Ради бешенного стука сердец. Ради головокружительного адреналина, растекающегося по венам, подобно сладкому дурману, приводящему все живое в истому. Ради этих восторженных криков и кусочка страха, от которого подкашивались колени. Ради возможности выступить с собственной музыкой. Ради возможности высказаться со сцены, разрываясь от переполняющего тело восторга. Ради этого ощущения магии и сплоченности, благодаря которому и рождается невероятная музыка. И уже не было важно то, что почти все гости были давно глубоко пьяны и особо не вслушивались в то, что поют артисты.

Это был их первый платный концерт. Первое серьёзное выступление. Мечта, что казалась далёкой иллюзией, взятой с экранов телевизоров, в одно мгновение, переместилась в реальность. Они оказались в своей мечте. Наполнились ей полностью.

— Я подвластен твоим глазам

Но мне уже не жаль. — продолжал своим басом Кирилл.

Он знал, что среди гостей есть и его отец. Знал, что он смотрит на него из-за угла и втайне гордится. Именно он и посоветовал своему начальнику пригласить на юбилей «Арельских ласточек» с их уникальным репертуаром. Именно он заручился за него, дав номер телефона Зои, что выступала от группы в качестве агента. Кирилл знал это. Знал, но не сказал, дабы не расстраивать Зою, которая думала, что её расклеенные рекламные листовки на улице наконец оправдали себя.

— Но мне уже не жаль! — в унисон с вокалистами запел начальник, вставая на стул и салютуя наполненной пивом кружкой. — Не жаль!

Костянов-старший на это лишь одобрительно улыбался, смотря на своего сына. Он затерялся в толпе и наблюдал за сценой внимательно, словно боясь пропустить важное. Раньше он не особо верил в увлечения сына музыкой, а уж тем более вокалом. Не мужское дело. Глупая затея. Но сейчас, смотря на то, как горят глаза Кирилла, как сверкают хорошо знакомые ребята, он вдруг осознал, что все это время не видел истину из-за глупых стереотипов.

Доиграв последний куплет, группа замерла в нерешительности, смотря на слушателей. Помутивший сознание восторг прошёл, уступив место страху. Ласточки стояли на сцене и ждали реакции публики, словно приведённые на казнь люди, ожидающие милости сурового судьи. В наступившей тишине они, казалось, слышали, как сильно бьются их сердца. Чувствовали волнение и переживания друг друга. Ощущали себя единым целым. Переглядывались между собой, без слов поддерживая друг друга. Перед страхом провала забылись даже серьёзные обиды.

Зал шумно зааплодировал, и ребята разом покраснели, смущаясь такой волны доброжелательности. Им предложили спуститься, налили Кириллу и Грише пива. Предложили девочкам закуски. Усадили за общий стол. Ребята же все не могли отойти от внезапного успеха. В конечном итоге никто из них не был талантливым музыкантом, и вся их музыка рождалась из простого, душевного рвения и многочасовых самостоятельных репетиций.

— Хорошо молодёжь поработала. — мужчина сунул Зое пухлый конверт. — Так держать!

Похлопав Кирилла по плечу, хозяин вечера удалился. Зоя передела конверт Кириллу, а сама взяла себе кусочек нарезанного яблока, наблюдая за весельем. Руки её дрожали от волнения, а спина была мокрой от пота. Играть на празднике пять часов с небольшими перерывами сможет не каждый, и группе казалось, что они не на концерте выступили, а пробежали марафон.

— Первая зарплата благодаря музыке. — довольно подметил Кирилл, перечитывая деньги. — Хорошо бы, если бы так всегда. Тут почти вся моя зарплата за месяц!

Зоя на это ничего не