Рубенс - М.-А. Лекуре

Несмотря на все усилия, переговоры, в подготовке которых участвовали Рубенс и Ян Брант, зашли в тупик: 23 апреля 1625 года умер Мориц Нассауский. Ему наследовал его сводный брат Фредерик Хендрик. Новый принц — новая политическая стратегия. Фредерик Хендрик сгорал от желания поскорее утвердить свою власть и грезил военными победами. Последняя надежда на установление сепаратного мира между Нидерландами и Соединенными Провинциями рухнула, погребя под собой едва начавшуюся дипломатическую карьеру Рубенса. Впрочем, ему ничто не мешало найти себе новое дело. Он нашел его, а помог ему в этом некий весьма сомнительный персонаж, с которым Рубенс подружился в Париже. Эту дружбу он пронес через всю свою дальнейшую жизнь.

Стоял май 1625 года. Рубенс заканчивал работу в галерее Медичи. Французская столица шумно праздновала заочное бракосочетание французской принцессы Генриетты с королем Англии Карлом. В город съехались почетные гости, а вместе с ними — бесчисленное множество всевозможных агентов, про которых никогда нельзя сказать наверняка, чем они занимаются, но без которых не обходится ни одно многолюдное мероприятие. Прибыл сюда и старый знакомец Рубенса Тоби Мэттьюс — будущий переводчик Генриетты в Англии, при посредничестве которого английский посланник Карлтон продал художнику свою коллекцию. Прибыл Якоб де Би — смотритель коллекций герцога де Круа, злокозненный инициатор участия в переговорах между Брюсселем и Гаагой герцога Нейбургского. Наконец, прибыл самый знаменитый и влиятельный из «агентов» — Балтазар Жербье, «человек герцога Бекингема». Именно через него Рубенс познакомился с английским премьер-министром, благодаря чему впоследствии смог занять исключительно важное положение практически единственного «связника» с Англией. Это и стало той новой политической ролью, притом ролью международного масштаба, за которую с жаром ухватился Рубенс. Очевидно, память об этой услуге заставляла его в дальнейшем закрывать глаза на факты самого откровенного предательства со стороны Жербье, даже краткий очерк жизни которого неоспоримо свидетельствует о том, что его не зря называли «подозрительной личностью».

Балтазар Жербье родился в Мидцелбурге около 1591 года и вначале был художником. В 1615 году по заказу Генеральных штатов он написал портрет Морица Нассауского. Голландскому посланнику в Лондоне эта работа так понравилась, что он рекомендовал автора портрета Бекингему. В 1616 году Жербье приехал в Англию. Примерно в это время принц Уэльский собирался жениться на инфанте Марии-Терезии Австрийской. Жербье написал и ее портрет. К 1623 году Бекингем повысил его с должности шталмейстера до должности своего личного агента, а двумя годами позже Жербье уже представлял Англию при французском дворе и отражал нападки Берюлла, утверждавшего, что король Карл I запрещает Генриетте Французской соблюдать католические обряды. В 1626 году, после смерти герцога, Жербье впал в немилость, однако продолжал мелькать при английском дворе, занимаясь покупкой предметов искусства за счет короля. Пользуясь близостью к королю, он продолжал оставаться в курсе важных событий и все еще кое-что значил как дипломат. В 1631 году его направили официальным посланником в Брюссель, где он распахнул двери своей резиденции бельгийским аристократам, которые плели заговор против эрцгерцогини. За 20 тысяч флоринов гостеприимный хозяин продал их испанскому королю, в 1638 году, вернувшись в Англию, как ни в чем не бывало получил посвящение в рыцари, а еще три года спустя и английское подданство. Все шло прекрасно до того дня, когда ему вздумалось обвинить знатного вельможу лорда Коттингтона в разглашении государственной тайны. Он не только проиграл процесс, но и лишился дипломатической службы. Тогда он решил попытать счастья в финансовой сфере и занялся организацией ломбардов. Эта затея тоже провалилась. Трем из его шести дочерей пришлось уйти в монастырь. В 1649 году, после казни Карла I, он открыл академию, в которой преподавал этику, иностранные языки и военную архитектуру. В 1652 году академия захирела, и он перебрался в Голландию. В 1654 году он выпустил пространный трактат о нравственности, предназначенный для аристократов, который украсил собственными иллюстрациями и подписал: кавалер Жербье, барон Довилли. Откуда он взял этот последний титул, осталось загадкой. Позже он снова пытался преуспеть в качестве финансиста, сочинил еще четыре трактата, в которых надеялся привлечь внимание нидерландских дельцов к природным богатствам Америки. В 1658 году он и сам пустился в крупную авантюру, отправившись вместе с женой и детьми на Суринам, где уже видел себя губернатором. Местным жителям он не понравился, и дело кончилось весьма печально. Одну из его дочерей туземцы убили, а его самого вместе с остальными силой погрузили на корабль, направлявшийся в Амстердам. Шел уже 1660 год. Хорошо хоть, что в Англии к этому времени о нем успели забыть. Он сумел поступить на службу к Карлу II и проектировал для того триумфальные арки. Король назначил его церемониймейстером, правда, почти сразу же и выгнал. Пришлось ему вспомнить о своем архитектурном таланте. Смерть настигла его в 1667 году, когда он руководил строительством замка для какого-то лорда.

Что бы ни предпринимал этот человек, какие бы поступки ни совершал, Рубенс находил ему оправдание. «Я верю, что вы делаете все, что в ваших силах, чтобы услужить вашему повелителю, королю Англии, и неизменно держите его в курсе всех происходящих событий»,240 писал он ему 15 октября 1632 года, то есть как раз тогда, когда стала известной неблаговидная роль Жербье в деле бельгийских заговорщиков. Доходило до того, что в самые трудные для англичанина времена художник защищал его перед эрцгерцогиней, у которой пользовался огромным кредитом доверия: «Меня удивляют враждебные нападки, которым подвергли вас г-да Николальди и Тейлор; как только я окажусь в Брюсселе, непременно обращусь к инфанте с просьбой положить конец распространяемым на ваш счет клеветническим вымыслам».241 Рубенс уже не впервые демонстрировал подобную слепоту: вспомним, как искренне восхищался он личностью философа-перевертыша Юста Липсия.

Один из современных историков, куда более прозорливый, чем Рубенс, сочинил Жербье такую запоздалую эпитафию: «Балтазар Жербье, француз корнями, голландец по рождению и англичанин по призванию или по профессии и один из самых отъявленных плутов и интриганов своего времени, не бедного на мошенников. Был гравером, затем художником, затем наставником, затем английским агентом, затем изобретателем, затем колонизатором. Вечно испытывал нужду в деньгах, шпионил за всеми и каждым, выдавал чужие секреты, преуспел в шарлатанстве, служил всем хозяевам сразу и предал всех, кого мог предать».242