Пророк - Итан Кросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руки мерзли, из носа текло. Пригоршни колючего снега летели, казалось, со всех сторон одновременно. Маркус нагнул голову, стараясь принять основной удар стихии на козырек бейсболки.
Шоуфилд стоял у фонтана. На нем была подбитая мехом куртка поверх бело‐синего комбинезона и бейсболка с логотипом его компании. Руки убийца держал в карманах, и Маркусу показалось, что один из них оттопыривается, скрывая пистолет. Как только расстояние между ними сократилось до десяти футов, Шоуфилд сказал:
– Ближе подходить не стоит. Где моя семья?
Его прямота несколько смутила Маркуса, который знал, как Шоуфилд мог среагировать на открытое противостояние.
– Сейчас они в безопасности. Если скажете нам, где найти Пророка и пропавших женщин, я сделаю все возможное, чтобы вашей семье ничто не угрожало.
Шоуфилд всматривался в пургу.
– Я вас раньше видел. Обоих. Вы были на месте преступления как раз перед тем, как нашли мои камеры. Вы копы. – Он оглянулся по сторонам, вероятно, ожидая увидеть кольцо оцепления. – Вы не сможете причинить вред моей семье.
– Я знаю, что Конлан намерен их убить. Зачем вы его защищаете?
– Я больше не собираюсь с вами разговаривать!
Шоуфилд сделал шаг назад, однако Маркус выхватил свой «ЗИГ‐зауэр».
– Вы не уйдете отсюда! Выньте руки из карманов!
– Я бы на вашем месте не торопился с такими просьбами, – ответил Шоуфилд и медленно вытащил руки.
В каждой ладони убийца сжимал по гранате. Чеки не было ни в той, ни в другой.
115
Мэгги остановилась у обочины перед неказистым синим домиком в Брайтон‐парке. Маркус полагал, что совершил удачную сделку, арендовав эту халупу, Мэгги же считала, что хозяину давно стоило просто сжечь ужасный синий сарай дотла. Во всяком случае, она была рада, что ей не пришлось здесь ночевать, и искренне сочувствовала семье Шоуфилда, которой пришлось расположиться в таких жутких условиях.
О’Мэлли сам предложил завязать ему глаза, но от этой идеи пришлось отказаться. На улице был гололед, старый ирландец запросто мог упасть и вновь угодить в больницу.
Мэгги сделала шаг на красные ступени крыльца, и снежный заряд ударил ей в лицо. О’Мэлли был в куртке с капюшоном, однако и его крупинки льда жалили не меньше. Уколы холода, должно быть, причиняли воспаленному лицу ирландца невыносимую боль. Мэгги несколько раз поскользнулась и едва не упала, а О’Мэлли шел на удивление твердо и даже ни разу не споткнулся.
Мэгги постучала, и Эндрю почти сразу отпер дверь.
– А кто твой… приятель? – недоуменно глянул он на спутника Мэгги, однако она прочла в глазах Эндрю другой вопрос: Это что еще за мумия?
– Это мистер О’Мэлли, сосед Харрисона Шоуфилда, на жизнь которого Шоуфилд покушался. Я навестила его в больнице, и мы решили, что детям будет приятно увидеть знакомое лицо.
Мэгги с некоторым запозданием осознала, что не совсем удачно выразилась, поскольку «знакомое лицо» было порядком обезображено, да к тому же еще и прикрыто бинтами.
– Маркус в курсе?
– Я ему сообщила. Мы можем войти? Здесь нежарко.
– Да‐да, конечно. Извини.
Эндрю сделал шаг назад, и Мэгги вошла в дом. Отвратительный запах сразу ударил в нос, и Мэгги мысленно содрогнулась, представив, какие полчища микробов ползают по дому. В центре гостиной стоял кухонный стол со столешницей под дерево, словно выдернутый из прошлого века. Стол окружали четыре зеленых, цвета болотной трясины стула. Мэгги стащила с себя куртку и неохотно повесила на один из них.
– Шоуфилды здесь? – спросил О’Мэлли.
– В дальней спальне, – кивнул Эндрю. – Сейчас позову.
– Позвольте, я сам, – улыбнулся О’Мэлли.
Мэгги даже не успела сообразить, что происходит, когда рука ирландца выхватила пистолет из ее кобуры. О’Мэлли двигался с пугающей скоростью. Отработанным рывком выдернув оружие, он тут же ударил Мэгги рукояткой в висок.
Она наблюдала за его действиями словно со стороны, не в силах осознать, что происходит. Голову пронзила боль, и Мэгги, пошатнувшись, едва не упала на ветхий стол.
Эндрю схватился за пистолет, и О’Мэлли трижды выстрелил из ее «глока» напарнику в грудь.
116
Увидев гранаты в руках Шоуфилда, Маркус обругал себя за беспечность. Ему следовало подготовиться к подобному сценарию, ведь полиция обнаружила осколочные гранаты М-67 в подвале дома убийцы. Кроме того, сказались, видимо, постоянные мигрени и недосып: Маркус не предполагал, что Шоуфилд сумеет опознать в них копов.
– Попробуете подойти ближе – одну брошу вам под ноги, – предупредил Шоуфилд, – а другую под колеса машин на Коламбус‐драйв.
Маркус сунул пистолет в кобуру.
– Давайте без крайностей. Вы же не хотите здесь умереть?
Он сделал шаг вперед.
– Не двигайтесь! Я все просчитал! Если я уроню здесь одну из гранат, вы успеете ее отшвырнуть или убежать. А вот с той, что я брошу на проезжую часть, вам уже ничего сделать не удастся. Почти наверняка она рванет под машиной. Если такой расклад вас не убеждает, у меня есть резервный план.
Шоуфилд указал на огромную зеленую скульптуру морского конька в чаше фонтана, и по парку прокатилось эхо выстрела. Пуля ударила в скульптуру, взметнув облачко снега.
Маркус рефлекторно дернулся при звуке выстрела, а Ступак едва не бросился на землю. Летом сотни туристов и гуляющих уже бежали бы с паническими криками в разные стороны; зимой же, в метель, в Грант‐парке было безлюдно, как на Луне, лишь сновали машины по Коламбус‐драйв и Лейк‐шор‐драйв. Маркус сразу понял, что стреляли из калибра 7,62 миллиметра, однако за шумом дорожного потока вряд ли кто‐то расслышал звук выстрела.
– Это мой дед, Рэймонд. Он отличный стрелок, – объяснил Шоуфилд.
– На стрельбище – возможно. Взять на мушку человека – уже немного другая игра.
– Верно. Дед действительно просил меня сдаться, однако, когда я рассказал ему, что на кону жизнь моих детей, согласился помочь, чего бы это ни стоило.
Маркус вытащил удостоверение, решив сменить тактику.
– Я не коп. Меня направило сюда министерство юстиции, уполномочив заключить с вами сделку. Вы отдаете нам Конлана и женщин, мы снимаем обвинения.
– А что, неплохая идея! Значит, я сейчас ухожу и предлагаю моему адвокату связаться с вашей конторой, чтобы подписать необходимые документы? Думаете, что я идиот?
– Нет. Я думаю, что вы испуганы. По‐моему, вы всю жизнь чего‐то боитесь. Боитесь Пророка, боитесь вашей матери, других людей. Но больше
