Жертва - Гарольд Карлтон

В тот вечер в ресторане, расположенном на верхнем этаже отеля, она заказала самое дорогое блюдо в меню — лобстер «термидор» и французское шампанское, по сто пятьдесят долларов бутылка, чтобы попробовать на вкус. Однако они не оправдали ее ожиданий. В ресторане они немного беседовали, пару раз он прикоснулся к ее колену. Он показался ей скучным, однако ей доставляло удовольствие видеть власть собственной красоты и то влияние, которое она оказывала на взрослых. После ужина он предложил посмотреть телевизор у нее в номере. Она согласилась, пригласив его в номер и удалившись в ванную.

Там она включила ледяную воду в душе, намочила в ней полотенце для рук, выжала из него лишнюю воду и свернула в тугой жгут. Открыв дверь в комнату, она увидела, что он, сняв пиджак, отдыхал в кресле. Его глаза раскрылись от изумления, когда она подошла к нему, размахнувшись изо всех сил мокрым полотенцем. Первый удар пришелся ему по щеке, оставив на ней жестокую отметину, второй — по лбу. Она собиралась нанести удар по глазам, когда он вскочил, схватил пиджак и выбежал из комнаты. Он помчался по коридору в сторону лифта, с опаской оглядываясь на нее. Соня закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и смеялась, смеялась. Если это новая игра, то она бесподобна! С такими мужчинами вокруг ей не придется голодать! Остаток вечера она провела, упаковывая свои новые вещи, разглядывая новые груди в зеркале в ванной комнате, приподнимая их, чтобы увидеть красные линии швов, которые, как обещал врач, должны исчезнуть через несколько недель. Последнюю ночь в Калифорнии она проспала глубоким сном.

Марчелла прокралась на последний ряд кинозала. Это был ее десятый визит за последние десять недель. Услышь она о другой женщине, так часто приходящей сюда, она назвала бы ее извращенкой. Однако, о! Как внимательны, как нежны были ее любовники в темноте кинозала. Обладатели сильных рук были подлинными мастерами в искусстве доведения женщины до оргазма. Самые интенсивные пики удовольствия, которые она когда-либо испытывала в своей жизни, произошли в этом затемненном рае. На первых порах она была благодарна за каждую ласку, удивленная нежностью, с которой к ней здесь относились. Как нежен был каждый ее кавалер на сеансе в шесть тридцать, на который по пути домой заглядывали бизнесмены. Как тепло они гладили ее тело, как нежно обнимали, как ласково проделывали все, кроме поцелуев в губы. Иногда они проделывали такое, что ей становилось страшно дозволять подобное. Она была им крайне признательна, так же как и они ей, за то, что все было так просто, необременительно. Они всегда были под рукой, когда она испытывала в них нужду. И каждый раз, покидая зал, Марчелла твердила, что вела себя как больная, поступая подобным образом, обещая, что этот раз станет последним.

При каждом посещении она испытывала ощущение возможной опасности. А что, если у мужчины окажется нож? Что, если с ней рядом усядется психопат? Она непрестанно говорила себе, что, если произойдет нечто, хоть частично неприятное, она навсегда откажется от посещений этого места. Но до сих пор эти визиты походили на сказку, на волшебный уголок, островок удовольствия.

Небрежно положив руку на соседнее кресло — этот язык жестов она уже освоила, — она сидела в сумраке кинозала. Как правило, к ней приближался мужчина и устраивался рядом или через одно-два кресла и оглядывал ее. Когда ей не нравилась его внешность или производимое им впечатление — поистине удивительно, как чутко действовал ее сексуальный радар, — она убирала руку со спинки кресла и игнорировала его. Но сейчас, когда к ней приблизился серьезный, темноволосый, застенчивого вида мужчина, Марчелла почувствовала, что этот сгодится. Ободряюще она протянула руку. Он также действовал согласно модели поведения. Это всегда хорошо. Осторожно он устроился в кресле рядом. Вскоре его рука легла ей на колено, поглаживая его. Просто рука, просто пять пальцев, просто прикосновение, но Марчелла могла упасть в обморок от этого ощущения. Он действовал нерешительно, застенчиво пробуя, поэтому она двинула свое тело навстречу, подбадривая его. Его рука нежно обхватила ее грудь. Теперь она уже не надевала бюстгальтер. Зажав сосок между пальцами, он скользнул второй рукой вдоль ее тела. Марчелла откинулась назад. Она хорошо изучила эти кресла и знала, насколько далеко можно протягивать ноги под стоящие впереди кресла, чтобы туловище оставалось на кресле, занимая при этом почти горизонтальное положение, предоставляя себя во власть мужских рук, отдаваясь прикосновениям, приносившим такую радость. Он начал честно трудиться, поставив своей целью достижение ее оргазма. Раздавшийся звук заставил ее повернуть голову в сторону. Она увидела подстриженного молодого человека приятной внешности, который, перегнувшись через спинку ее кресла, наблюдал за их действиями. Он улыбнулся ей. Многим мужчинам нравится наблюдать, как доставляют удовольствие женщинам, но она не приветствовала этого. Этот, второй мужчина также казался приятным и симпатичным. Мужчина, сидевший сбоку от нее, склонился над ее бедром, водя по нему языком, пробуждая в ее теле волны наслаждения. Внезапно пришелец нырнул под кресло. Его голова появилась у нее между ног, и они уже вдвоем гладили ей бедра. Отдавая себя новому наслаждению, она увидела, как они поделили между собой «территорию». Один продолжал ласкать языком внутреннюю поверхность ее бедер, другой, словно одурманенный запахом духов, которыми она побрызгала на себя, как кот о кошку, терся о нее носом.

Оба они неплохо работали, причем первый, казалось, не возражал против присутствия партнера. Как коллеги доктора, колдовавшие над пациентом, как мастера, демонстрирующего свое умение, как опытные любовники, знающие точно, как доставить удовольствие. Нежно, ласково они приподняли ее ноги и опустили на стоящее впереди кресло, подняли юбку, пока она не оказалась собранной в складки на животе. Открытая их взорам, Марчелла позволила им касаться языками самых чувствительных областей своего тела, тереться подбородками и носами о волосы на лобке, ласкать половую щель своими жаждущими пальцами. Она видела, как время от времени они облизывали губы языком, их крайнюю заинтересованность в себе самой и в том, чтобы доставить ей наслаждение. Когда их руки расстегнули пуговицы блузки и каждый взял в ладонь по груди, соски напряглись. В ней зародился и разлился по всему телу стон удовольствия. Двое мужчин трудились, чтобы доставить ей наслаждение! О Господи, никогда в жизни она не испытывала ничего подобного! Раскинув ноги на креслах из красного бархата, она постепенно подходила к кульминации. Марчелла старалась не проронить ни звука. Боже, последовала целая серия оргазмов, она кончала снова и снова, тихо постанывая, но так, чтобы ее стоны не привлекали внимания других зрителей, сидевших в кинозале. «В последний раз занимаюсь я подобным делом», — поклялась она себе, погружаясь в экстаз, наслаждение омывало ее со всех сторон. Мужчины устроились на креслах по обе стороны от нее. Вытянув руки, Марчелла нащупала их восставшие члены. Один из них извлек свой прибор из брюк, предлагая подержаться за него. Она скользнула рукой вдоль толстого древка, мужчина взял ее руку, поплевал на ладонь и водрузил обратно на свой член. Легкие поглаживания пениса привели его в состояние крайнего возбуждения, застонав, он кончил, выстрелив струей в воздух. Второй мужчина тоже кончил. В какой-то момент они смотрелись как некое трехглавое божество, как шестирукий индийский бог, погруженный в ритуал Камасутры.