Жертва - Гарольд Карлтон

Наиболее полезным изо всех пока оказался парень с прямым взглядом, одевавшийся как банковский служащий, отвечавший за бухгалтерию отеля. С момента, когда Соня заплатила ему толстой пачкой банкнотов, он был ею просто очарован, и когда Соня пожаловалась ему на трудности судьбы, тут же предложил достать поддельное удостоверение личности. В награду за это она обещала ему обед, но всячески тянула время и не торопилась выполнять обещание. 0н был слишком серьезным, слишком напористым, и она опасалась, что вновь придется испытать то, что уже пережила в машине с египтянином три недели назад. Эти три недели теперь казались тремя годами в ее жизни, богатой переменами. Она все еще не была уверена в том, как ко всему этому относилась. Одна часть ее души была возмущена, напугана и оскорблена, но другая, принадлежавшая повзрослевшей Соне, начинала чувствовать, что при определенных обстоятельствах те странные вещи, которые египтянин проделал над ней, могли бы оказаться волнующими. У нее будет достаточно времени, чтобы все это испытать после того, как она завершит свое преображение.

В четырнадцать лет она жила взрослой жизнью, которая удивляла и восхищала ее. За эти несколько последних недель ей пришлось быстро повзрослеть. Она понимала, что это была игра, лишь маска; что она действовала так, как, по ее мнению, действовали взрослые, однако ее маска была отличной, отполированной драматическими уроками, отточенная стремлением выжить в этой восхитительной, новой, ускользающей жизни. Она выглядела по-прежнему юной, когда сделала макияж и распустила волосы, но до сих пор никто не видел ее в таком виде и никто не говорил, что она блефует. Единственное, что нужно, так это убедить какого-нибудь врача в том, что она достаточно взрослая для операции. В настоящий момент она опять находилась в гостинице и вновь просматривала списки врачей.

В тот день она обзвонила множество врачей и клиник, обращалась также в Калифорнийский косметический центр.

Ей повезло найти доктора Каплана, который запросил пятнадцать тысяч долларов наличными вперед. Соня считала, что сумма чересчур велика, но она уже устала от поисков и заплатила. Он также заставил ее подписать около дюжины различных бланков с отказами от претензий в случае неудачи при операции.

— Почему? — хихикнула она. — Чтобы я не могла предъявить претензий, если в итоге я буду выглядеть как горбун из романа «Собор Парижской богоматери»?

— Вы не будете выглядеть как горбун! — пообещал он. — Это просто формальности.

«Выглядит он довольно странно, — подумала она, — но иного выбора, как поверить ему, не было. Лучше так, чем навечно оставаться ребенком».

Она приехала в клинику за день до операции, и пока за ней ухаживали медсестры-кореянки, тщательно выбрившие ей подмышки, рассматривала в зеркало свое стройное тело. «Как у мальчишки», — сказал когда-то египтянин. Никто никогда впредь не скажет ей подобных слов, пообещала она сама себе.

Очнувшись после продолжительной двойной пластической операции на носу и на груди, она пришла в себя от наркоза и чувствовала себя такой измученной и разбитой, словно побывала под колесами грузовика. Ее продержали в постели две недели, прежде чем сняли повязки. Швы были воспаленными и красными, но Соне понравились новые сферические груди. Доктор Каплан вложил в них достаточное количество силикона, чтобы они выглядели зрелыми и соблазнительными. Соски болезненно сморщились, а маленький, слегка вздернутый носик с прямоугольным кончиком делал глаза немного раскосыми, но из зеркала на нее глядела определенно новая Соня, которой предстояло отныне соответствовать той новой личности, которой она стала.

Соня возвратилась в гостиницу и в последующие недели удивительно быстро поправлялась благодаря огромным дозам витамина С, который она глотала пригоршнями. Ежедневно она посещала клинику для наблюдения, очень осторожно загорала и придерживалась сбалансированной диеты. Она подумывала связаться с Лаурой, но, вспомнив о выражении ее лица, когда та кричала на нее, решила этого не делать.

Несколько раз Соня снимала телефонную трубку, намереваясь позвонить в полицию, чтобы узнать, где находится отец, но каждый раз удерживала себя от этого. Они могут потребовать залог, а это ограничит ее планы.

Иногда ей бывало одиноко, но новая жизнь в целом ей нравилась. Лучше оставаться инкогнито, пока она не станет профессиональной моделью, что, как ей начинало казаться, предначертано судьбой. В конце концов, ей всегда говорили, что она очень красивая, теперь она знала, как пользоваться этой красотой.

Понемногу у нее скопился гардероб платьев из шелка, хлопка, кашемира облегающих фасонов, выгодно подчеркивающих ее новую фигуру. Ей нравилось с утра ходить по магазинам, до того как они наполнятся толпами людей, примеряя наряды и крутясь перед восхищенными взглядами продавщиц. Вечерами она изучала журналы «Вог» и «Базаар», экспериментируя с макияжем и прической, прогуливалась по набережной. Когда она дефилировала по улицам или посещала рестораны, с ней неоднократно заговаривали мужчины и пытались завязать знакомство. «Ничтожества», — думала она. Один парень представился фотографом и предложил бесплатно сделать фотографии, если она согласится ему бесплатно позировать. Соня задала ему множество вопросов относительно работы моделей и фотографирования, но не пришла на свидание.

Каждое утро в киоске на набережной она покупала номер «Нью-Йорк таймс» и просматривала его во время завтрака в отеле, пока наконец в разделе рядом с книжным обозрением не нашла то, что искала: объявление фирмы «Вольюмз» и «Даблдэй», гласящее, что Марчелла Балдуччи-Уинтон, автор феноменально популярного романа «Во имя любви», будет подписывать экземпляры нового издания книги в пятницу в книжном магазине «Даблдэй» на Пятой авеню. Была среда. Тем же утром Соня купила билет первого класса на самолет до Нью-Йорка в авиакассе отеля.

— В один конец? — спросил служащий.

— Угу. — Она взглянула сквозь витринное окно холла на голубые волны Тихого океана. — Я не вернусь назад.

Она попросила служащего выписать ей счет. Он уговорил ее поужинать с ним, поскольку это был ее последний вечер. Однако прежде ей нужна была еще одна услуга. Соня попросила его позвонить в нью-йоркский отель «Плаза» и, представившись ее дядей, отправляющим племянницу в путешествие, зарезервировать для нее номер. Она сняла номер на три дня на его кредитную карточку, оплатив ему сумму имевшимися у нее хрустящими стодолларовыми банкнотами. Он был таким респектабельным и солидным, что она решила принарядиться для последнего вечера калифорнийской Сони.