4-02. Ripresa allegro mosso - Евгений Лотош

Ох, кто бы говорил…

Чуть позже явилась Таня Каварова. Куратор озабоченно посмотрела на Фуоко, пощупала лоб и вознамерилась куда-то звонить и кого-то звать на помощь, чтобы не допустить немедленной гибели пока что единственной подопечной. Фуоко на ломаной камиссе с трудом убедила ставрийку, что все в порядке. Слегка успокоенная, та пощекотала за ухом благосклонно мурлыкнувшего парса и просмотрела список отобранных пособий. Большую часть она одобрила, добавила пару книг по истории Ставрии и мировой истории, один учебник по математике решительно отвергла как плохо написанный и бесполезный для Фуоко, заодно заменила пособие по камиссе на другое, после чего отправилась восвояси. Перед уходом воспитатель оставила в холодильнике большую коробку с едой: вареный рис, сосиски, сырно-макаронная запеканка, несколько уже знакомых Фуоко осьминожьих шариков, а также хитрым образом зажаренного на палочке ужасно вкусного кальмара.

– Поправляйся, дэйя Винтаре, – строго сказала Таня на кваре, почти таком же корявом, как камисса Фуоко. – Я не знать, что с тобой плохо, но Дзии скажет, ты себя чувствуй хорошо уже завтра. Кушать надо. Жалеться не надо. Начинай работать, скоро семестр начать. Твои результаты очень хороший, можно два года закончить в один. Стараться!

Действительно, сколько времени Фуоко уже потратила впустую с больницей и дурацкими "экспериментами"? Декаду или около того. Вот размазня! Нужно начинать работать, и тогда действительно появится шанс закончить два подготовительных курса экстерном. А значит, уже через год, к следующей весне, она станет полноправной студенткой Университета. Правда, Кир за ней наверняка не угонится, но кто сказал, что им обязательно учиться с одной скоростью? И если Кир в самом деле хочет отстроить Хёнкон, может оставаться здесь навсегда. А вот она совсем не уверена, что захочет провести остаток жизни на крохотном клочке суши, окруженном горами.

В тот день, впрочем, насиловать себя Фуоко не стала: достаточно, что накануне до потери сознания ее насиловали другие. Семейный врач всегда напоминал, что лишний фанатизм может ухудшить ситуацию, и она решила дать себе поблажку еще на день. До самого вечера девушка валялась в постели и изучала терминал, читала книжки и смотрела фильмы, а ближе к полуночи вдруг внезапно отрубилась на середине абзаца и крепко, без сновидений, проспала почти до десяти утра. Проснувшись, она обругала себя за лень, влезла под холодный душ, съела последний осьминожий шарик и половину питательного батончика, а затем постучалась в дверь к Киру. Тот не ответил: наверное, опять куда-нибудь смылся. Вечером нужно его отловить и попробовать… В общем, в ходе "эксперимента" в память запали несколько интересных позиций. Следует проверить, как получится наедине, без пусть и приятного, но все равно чужого вмешательства. Кстати, сегодня должна приехать заказанная одежда, в том числе красное ципао – побыстрее бы примерить его перед зеркалом, а потом показаться Киру. И пусть попробует брякнуть, что фигня полная!

Ну, а теперь – размяться. Этак она быстренько растолстеет. Хватит сутками валяться на кровати, пора начинать восстанавливать форму. Пробежка! Однако, выскочив из постели, Фуоко сообразила, что пробежка – вещь замечательная, но требует спортивной формы. Возможно, паладарам безразлична нагота, но она лично еще не готова мотаться по улицам нагишом. Ну, что поделаешь! Спортивные трусы и майки придется добывать, а пока попользуемся тем, что есть. Можно даже без лифчика…

Вот только туфли пусть и удобные для ходьбы, для бега совершенно не годятся. Поразмыслив, Фуоко решила рискнуть без них. В конце концов, уличный асфальт выглядит чистым и незамусоренным, стекло и проволока не валяются, а мелкие песчинки можно пережить. Попробуем босиком – в конце концов, всегда можно вернуться, если не получится.

Перед выходом из комнаты она критически оглядела себя в зеркале. М-да. На парне такие шорты с майкой смотрелись бы нормально, но ее превращают в чучело. Парс уселся рядом с ней и посмотрел сначала в зеркало, а потом снизу вверх на хозяйку.

– Вот ведь еще проблема – как же тебя назвать? – вслух пробормотала Фуоко.

Рыже-бело-зеленый зверек недовольно чихнул. Тоже мне проблема! – казалось, говорит его мордочка. Возьми да придумай!

– Кстати, ты у нас кто – мальчик или девочка? – поинтересовалась Фуоко, склоняясь к шестилапу. – Хотя ты ведь не настоящий. Значит, станешь, кем захочу. Один мальчик у меня уже есть, и того слишком много, значит, ты девочка. А назову тебя…

Девушка задумалась.

– Зорра! – наконец решила она. – Раз на лису походишь, значит, Зорра. Понимаешь? Тебя зовут Зорра!

– Зорра! – неожиданно тявкнул зверек. – Имя Зорра назначено! Зорра хорошая девочка!

Фуоко даже отшатнулась от неожиданности.

– Так ты даже говорить умеешь? – пораженно спросила она. – Ты такая умная?

Что Риса-Карина говорила про разум ребенка? Тьфу. Из-за Майи с ее бесстыдством совершенно из головы выветрилось. Парс… нет, уже парса, склонив голову набок, выжидательно смотрела на хозяйку и отвечать, как видно, не собиралась. Может, она умеет произносить лишь некоторые слова? Кажется, в детстве, еще до Удара, некоторые куклы умели говорить, но не слишком много.

– Ладно. Вперед, на прогулку. Ур-ра!

И, щелкнув по опознавательному браслету, Фуоко решительно направилась к выходу. Зорра, опередив, стремительно порскнула к двери, дотянулась передними лапами до ручки и ужом вывернулась в коридор через такую микроскопическую щель, что Фуоко даже глазам не поверила.

На улице стояла жара. Уже наступил полдень, и солнце стояло высоко в безоблачном выцветшем небе. Ну конечно, они ведь в южном полушарии, и если дома в Барне зима, то здесь – разгар лета. Фуоко осторожно ступила босыми ногами с крыльца на тротуар. Ничего, нормально, и подошвы не колет. Теплое вещество, очень похожее на асфальт, но, по пристальному взгляду, от асфальта слегка отличающееся (более гладкое и менее пористое), едва заметно пружинило под пятками. В обуви такое не ощущалось. От правой части крыльца, где позавчера ночью так неудачно выстрелила шаровая молния, метров на пять тянулась полоса чуть-чуть темнее, чем окружающая поверхность. Фуоко присела и потрогала ее границу пальцем. Нет, никакого шва не чувствуется.

От воспоминания о молнии настроение резко испортилось. Здорово в тишине спальни, забравшись под теплое одеяло с книжкой в руках, мечтать о подвигах и победах. Принцесса, блестящим двуручным мечом поражающая дракона или руками мечущая в монстров огненные стрелы – так приятно изображать ее в мечтах и настолько неуютно в реальной жизни… А если ненароком в кого-нибудь попасть? Если разряд вспахал несколько метров асфальта, или что там используют паладары, то уж человека точно в клочья разорвет. Ты – чудище, милая. Извращение природы. Эйлахо. Место тебе в лаборатории с обшитыми железом стенами, но если уж позволяют гулять на свободе, держи себя в руках и храни тайну. И – нет, больше никаких экспериментов со свечением в ладонях, понятно? А то в следующий раз может получиться даже не файерболл, а что-нибудь похуже, и придется соскребать не только покореженный асфальт, но и остатки тебя самой. Если останется что-то, конечно. В руках возник знакомый зуд, и девушке вдруг страшно захотелось снова вызвать светлячка и посмотреть, что выйдет. Ну уж нет, хватит! Наигралась.

Зорра ткнулась ей носом в бок, отбежала в сторону, обернулась и вопросительно тявкнула.

– Да иду, иду, – сказала ей Фуоко. – Вот, блин, нетерпеливая…

Она поднялась с корточек, повела плечами и осторожно, приноравливаясь к новым ощущениям в ступнях, потрусила по дороге. Карту окружающей местности она изучила еще вчера, на терминале, и сейчас направлялась к Звездной набережной. По ней можно добраться к пассажирским пирсам и месту, охарактеризованное картой как "Киноаллея". Там же, как Фуоко заметила еще с катера, располагались необычные и хорошо сохранившиеся здания, обозначенные как "Музей науки", "Музей изобразительных искусств" и "Театр трех измерений". На сегодня расстояния в полцулы в одну сторону хватит, а потом, попозже, можно сбегать и до старого королевского дворца, чтобы своими глазами вблизи посмотреть на высокие башни. Но туда по прямой больше двух цул в одну сторону, а с учетом дороги – и все три. Шесть цул для нее и в хорошей-то форме довольно много, а сейчас… Нет, через пару-тройку декад, не раньше. Лишь бы паладары с их страстью рушить все, хоть чуть-чуть ветхое, не сравняли его с землей к тому времени!

Уже метров через пятьдесят Фуоко осознала, что жестоко ошиблась со временем пробежки. Неосознанно держа в уме зимнюю прохладу Барны, где температура держалась на уровне плюс пяти-семи, а иной раз опускалась почти до нуля, девушка не учла, что южное побережье Хёнкона на целых десять таби ближе к экватору. Стоящее в зените солнце немилосердно палило макушку, не прикрытую даже тонкой панамкой (ххаш, вот и еще одна забытая в заказе мелочь!), а от температуры, приближавшейся, наверное, к тридцати градусам, девушка начала задыхаться. Впрочем, возможно, в одышке оказалась виновата и ее дурная слабость. В конце концов, чтобы хоть как-то отдышаться, пришлось перейти с трусцы сначала на быстрый, а потом и неторопливый шаг. М-да, подруга, запустила ты организм со своими приключениями. Скоро с палочкой ходить придется, а то и в инвалидном кресле ездить. Вот когда надо, ни за что вес не сбросишь, а как не требуется, так сразу на несколько килограммов худеешь. Ну что за жизнь!