4-02. Ripresa allegro mosso - Евгений Лотош

– А ты иголками колоть станешь, атара, да? – опасливо поинтересовалась девочка.

– Нет, что ты, малышка. Мы иголками не пользуемся, – засмеялась тетка. – Не беспокойся, я не сделаю тебе больно. Совсем-совсем не сделаю. Если обману, можешь меня стукнуть. А еще за терпеливость я тебе дам большую и вкусную конфету.

– Мне мама конфеты не разрешает, – вздохнула Дзара. – Она говорит, от сладкого зубы портятся.

– Мама правильно говорит, но иногда можно. А теперь разденься, пожалуйста, полностью и ложись на кушетку.

Кушетка оказалась вовсе не кушеткой, а странной ванной, в которой Дзара немедленно утонула по шею. Плотная серая грязь сомкнулась вокруг нее, не позволяя пошевелиться, и девочка уже совсем было испугалась, но Дзии ласково погладила ее по голове, сказала несколько успокаивающих слов, и страх прошел. Серая грязь поднялась еще выше, оставив открытым только лицо, но больно действительно не стало. Наоборот, Дзаре показалось, что все ее тело сверху донизу что-то осторожно массирует. Стало тепло и хорошо, и даже захотелось спать. Потом грязь вдруг выдавила ее наверх, и тетка попросила перевернуться на живот, упереться в кушетку лицом и как следует выдохнуть воздух, а потом еще и сплюнуть.

– Ну, вот и все, тяма, – весело сказала Дзии. – Одевайся и держи конфету, заслужила. Хочешь посмотреть, как ты выглядишь?

Дзара влезла в свою нехитрую одежку и, взяв в руку конфету в бумажной обертке, с интересом посмотрела на большой вертикальный телевизор, в котором появилась голенькая девочка.

– Вот такая ты снаружи. А вот такая – изнутри.

У девочки вдруг исчезла кожа, и остались одни мускулы, потом вместо них появились кости, череп и много-много всякого, чего Дзара не понимала. Ух. Значит, у нее тоже есть скелет? И если она вдруг умрет, его можно собрать проволочками и повесить в витрине, как в одном магазине всякой всячины в Барне?

– Поздравляю, Дзара, ты вполне здоровая и развитая девочка. Никаких злых микробов я не нашла, и опасных болезней – тоже. Ну, а если простынешь или живот вдруг заболит, приходи снова, и я тебя быстренько вылечу. Теперь веришь, что у нас нет иголок и уколов? Не боишься больше?

– Не боюсь, – Дзара развернула обертку и осторожно попробовала конфету. Вкуснотища! – Спасибо.

– Пожалуйста. А теперь беги. Выйдешь в коридор – и налево, а там зал. Жди маму с дедушкой.

Вежливо попрощавшись и на всякий случай засунув в рот сразу всю конфету (а то вдруг мама запретит есть до обеда, чтобы аппетит не портить!), Дзара отправилась в указанном направлении. Но там никого не оказалось: до дальнего застекленного окна (или даже целой стеклянной стены!) стояли рядами скамейки, а вверху висел такой же большой телевизор, как в первом зале. На нем двигалось изображение: обезьяны прыгали по деревьям, ползла толстющая раскрашенная ромбами змея, бежал по своим делам странный зверь, вроде бы черепаха, но на высоких ногах и покрытый перьями… Несколько минут Дзара завороженно следила за животными, но когда в зале появились первые пассажиры, спохватилась. Где же мама и дед? Ведь уже много времени прошло! Девочка подошла к двери, из которой вышла, но та оказалась гладкой и без ручек, и даже ногтями не цеплялась. Ну и ладно. Наверное, их просто тщательно лечат. Интересно, а врачи здесь дорогие? Мама говорила, что хорошие врачи всегда дорогие, а врачи, умеющие лечить без уколов, наверняка хорошие.

Вздохнув, Дзара отошла поближе к телевизору, но тут ее внимание привлекла местность за окном. Снаружи сразу начиналась большая автобусная станция с навесами и скамейками, а дальше – парк со старыми толстыми деревьями, посреди которого возвышалась четырехэтажная башня с циферблатами часов и, сверху, еще одной маленькой башенкой с куполом и колоннами. Затем виднелось удивительное здание, почти совсем-совсем круглое, а еще сквозь деревья отчетливо проглядывал блеск колеблющейся воды. Какое-то время девочка разглядывала местность, потом осторожно подошла к двери на улицу, приоткрыла ее и выглянула. В лицо ударил влажный воздух, гораздо более теплый, чем на пароме. Она несмело ступила за порог – и вздрогнула от чужого голоса.

– Тебя ведь зовут Дзара? – осведомился на кваре, наклоняясь к ней, высокий лысый дядька в шортах, пятнистой рубашке и черных очках. На его щеке красовалась такая же картинка, что и у дядьки на корабле. – Скучаешь?

– Да… – тихо прошептала девочка, испуганно глядя на незнакомца. Вот сейчас ее изругают за то, что лезет, куда не просят.

– Плохо, когда поиграть не с кем? Понимаю. Извини, но Дзии сообщает, что немного задержит твоих родственников. Она решила сразу полечить маме женские органы, а дедушке – коленные суставы. Можешь пойти пока погулять по окрестностям, только далеко не уходи, чтобы мама не искала потом по всему Колуну. Договорились?

– Хорошо… – еще тише прошептала девочка. Он не ругается? И просто так позволяет уйти? Может, он просто шутит, а потом как крикнет в спину… Или нет, зачем ему? Он же взрослый дядя.

– Ну вот и здорово, – улыбнулся лысый. – Вон в ту сторону, за парком и часами – Звездная набережная. Там до сих пор сохранились статуи разных киноактеров. Можешь на них посмотреть.

Он выпрямился и замер неподвижно, словно еще одна статуя.

– Сэрат дэй, – немного осмелев, спросила Дзара, – а вы боэй, да? У вас картинка на щеке…

– Я боэй, – кивнул дядька, оживая. – Ты знаешь, что это такое?

– Не-а. Я на корабле слышала.

– Боэй – как бы робот-полицейский. В Кайтаре даже такой фильм есть, видела? Я слежу за порядком и помогаю людям, когда нужно.

– Ух ты! Сэрат дэй, вы настоящий робот?

– Конечно, – и дядька слегка ей подмигнул, приспустив на носу темные очки. – Самый что ни на есть настоящий. А еще у нас в службе безопасности работает много обычных людей. Если привяжутся хулиганы или разбойники, сразу зови на помощь, и мы тебя спасем.

Нет, он все-таки не робот, просто прикидывается. Разве роботы умеют так говорить? Они большие, железные, с угловатыми башками и руками, а еще они умеют трансформироваться в грузовики и самолеты, как в мультфильмах показывают. Кстати, тетя Филла на корабле говорила, что боэй тоже умеют превращаться. Может, попросить дядьку, чтобы превратился в грузовик, если он и в самом деле робот? Или нет, нельзя. Мама запрещает приставать ко взрослым с глупыми просьбами. Вот бы к самой Дзаре кто-нибудь привязался, требуя, чтобы она превратилась в грузовик или хотя бы в простенькую легковушку!

Поколебавшись и на всякий случай поклонившись дядьке, девочка медленно пошла по парковой дорожке, ощущая босыми ступнями тепло шероховатых каменных плит. Деревьев, как здесь, она никогда раньше не видела, и они стояли зелеными, а не облетевшими, как в зимней Барне. Обогнув башенку с часами и обнаружив длинные сухие сейчас фонтаны, а также странную черно-чугунную конструкцию навроде корявого человека в длинном рваном плаще, девочка наконец добралась до набережной.

Отсюда было хорошо видно, что двухэтажный пассажирский пирс, к которому пришвартовался паром, выступает далеко в море. Наверное, к нему могут причаливать даже большие суда. К востоку длинным полумесяцем уходила гранитная набережная, вдоль которой действительно стояли каменные и металлические статуи. Дзара подошла к одной из них. Обнесенный невысокой железной оградкой, на постаменте кривлялся дядька, привставший на цыпочки одной ноги, а другую подняв в воздух да еще и размахивая при том руками. Наверное, клоун. Интересно, за что клоуну могут поставить памятник? На постаменте виднелась надпись "Чэн Лун". Дзара прочитала ее на два раза, но так и не сообразила, кто он такой. Рядом еще один железный дядька припал к земле, подняв одну руку со сжатыми пальцами, словно журавлиную шею. "Ли Ляньцзе" – тоже непонятно кто. Дальше стояла высокая чугунная тетенька, почти голая, вытянувшая вверх руку, в которой, наверное, когда-то что-то держала. Еще метрах в двадцати обнаружился дядька со старинной кинокамерой, которого Дзара поначалу даже приняла за живого, а перед ним сидел на табуретке еще один дядька с тростью, короткими усами и в смешной круглой шляпе. Еще дальше стоял дядька с поднятой палкой, к вершине которой примотали непонятную овальную штуку… С противоположной от воды стороны набережной тянулись потрясающие здания: уже замеченное из зала прибытия странное круглое, еще одно кубическое, потом прямоугольное с нависающими стенами, а дальше стояли еще несколько обычных, завешенные длинными полосами грязной ткани. Смутно двигались тени: наверное, рабочие.

Приоткрыв рот от удивления и восторга – она еще никогда не видела столько интересных забавностей! – Дзара неторопливо шла вперед, пожирая взглядом окружающее. В глубине души она все время помнила, что нельзя отходить далеко, чтобы не потеряться, но остановиться казалось решительно невозможным. Вот еще несколько шажков, еще десяток – ну ведь можно же?