Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Пока тебя не было, прибыли еще две сестры. Они в Серебряном Лебеде. – Бергитте заставила это прозвучать так, будто это была рядовая остановка в гостинице, потому что во Дворце каждая постель была занята. – Зеленая, с двумя Стражами и Серая с одним. Они прибыли отдельно. В тот же день уехали Желтая и Коричневая, так что их по-прежнему десять, если считать всех вместе. Желтая уехала на юг, по направлению к Фар Мэддингу. Коричневая направилась на восток.

Сефани, терпеливо ожидавшая рядом с ванной Авиенды, потому что ей было нечем заняться, поверх головы Илэйн обменялась взглядом с сестрой и улыбнулась. Как и многие в городе, они знали, что присутствие Айз Седай в Серебряном Лебеде означает для Илэйн и дома Траканд поддержку Белой Башни. Наблюдая, как коршун, за двумя девушками, Эссанде кивнула сама себе. Она это тоже знала. Каждый конюх и старьевщик знал, что Башня разделилась. Но при том, ее имя все еще имело вес, и сохраняло сильный образ, что она никогда не падет. Каждый знал, что Белая Башня оказывала поддержку каждой законной Королеве Андора. По правде говоря, большинство Сестер с нетерпением ожидали того, что на престол взойдет королева, которая была бы Айз Седай, первой за тысячу лет, и первая открыто известная как Айз Седай, с самого Раскола Мира. Но Илэйн не удивилась бы, если бы в лагере Аримиллы тоже была Сестра, которая держась осмотрительно и себя не проявляла. Белая Башня никогда не ставила все свои деньги на одну лошадь, пока победитель не известен.

– Достаточно тереть, – сказала она нетерпеливо, уворачиваясь от щетины. Хорошо вышколенная, девушка отложила щетку на табурет, и вооружилась губкой, которой смывали мыло. Ей хотелось бы узнать, что значат эти сестры. Они были как песок в тапочках, вроде бы мелкий, так что вы с трудом ощущаете дискомфорт, но чем дольше он остается, тем большими казались песчинки. Сестры в Серебряном Лебеде одним присутствием превращались в приличных размеров камень.

Перед тем, как она прибыла в Кэймлин их число в гостинице часто менялось. Несколько Сестер каждую неделю уезжали, несколько приезжало, чтобы сменить. Осада ничего не изменила. Солдаты, окружавшие Кэймлин, не больше, чем восставшая знать в Тире, горели желанием останавливать Айз Седай, направляющуюся туда, куда она желает. Некоторое время в городе были и Красные, расспрашивая о человеке, возглавляющем Черную Башню. Но чем больше они узнавали, тем больше они проявляли раздражение, и последняя пара ускакала из города на следующий день, после появления Аримиллы под стенами. Каждая Айз Седай, входящая в город, осторожно осматривалась, и ни одна из Красных не появлялся возле Серебряного Лебедя, поэтому казалось маловероятным, что Сестры бывшие там, были посланы Элайдой с целью ее похищения. Иногда она представляла себе маленькие группы Айз Седай, разбросанные от Запустения до Моря Штормов, и постоянные потоки Сестер, движущиеся между ними, собирая информацию и делясь информацией. Эксцентричная мысль. Сестры, использующие глаза-и-уши, чтобы наблюдать за внешним миром редко делились тем, что они узнали, пока не было прямой угрозы для Башни. Как и те, которые были среди Сестер в Лебеде, которые отстранились от дел Башни и ждали, пока либо Эгвейн, либо Элайда перестанут занимать Престол Амерлин. Это было не правильно – Айз Седай должна бороться за то, что она считала правильным, не беспокоясь о том, победит ли сторона, которую она выбрала.

Недавно один из ее шпионов в Лебеде подслушал опасное имя, сказанное и быстро замятое из страха, что его могут услышать. Кадсуане. Не обычное имя. Именно Кадсуане Меледрин опутывала сетями Ранда, пока он был Кайриэне. Вандене была не высокого мнения об этой женщине, называя ее самоуверенной и упрямой, но Кареане упала в обморок при одном звуке этого имени. Истории о Кадсуане превратились в легенды. Кадсуане могла попробовать справиться с Драконом Возрожденным одной левой. Не то чтобы Илэйн волновалась за Ранда из-за любой другой Айз Седай, но он мог прийти в ярость из-за попытки его контролировать – мужчина слишком упрям, чтобы понять, что для него было бы лучше – но почему сестра в Кэймлине упомянула ее имя? И почему другая заставила ее замолчать?

Не смотря на теплую воду, она поежилась, думая о всех хитросплетениях Белой Башни, которые та плела веками, так хорошо, что никто не мог их увидеть, кроме Сестер, которые сами плели интриги, так туго, что никто кроме них самих их не распутает. Башня плела сети, Айя плели сети, даже отдельные Сестры плели сети. Иногда, они вплетались одна в другую так, словно их направляла одна рука. В другое время они разрывали друг друга на части. Так сложилось за три тысячи лет. Сейчас Белая Башня разделилась приблизительно на три части: одна поддерживала Эгвейн, одна Элайду, и одна оставалась в стороне. И если последние общались с остальными, обмениваясь информацией – возможно строя планы? – то последствия могут…

Неожиданно из-за закрытой двери донесся шум голосов. Илэйн села прямо. Нэйрис и Сефани вскрикнули и кинулись в объятия друг друга, уставившись на дверь широко раскрытыми глазами.

– Проклятье, что там происходит?.. – сердито ворча, Бергитте соскочила с сундука и выскользнула из комнаты, захлопнув дверь за собой. Голоса стали громче.

Если бы Телохранительницы дрались, то звук был бы другим, а они просто ругались. И узы не доносили ничего, кроме ярости и растерянности, и еще проклятую головную боль, но Илэйн выбралась из ванны, вытянув руки, чтобы Эссанде могла надеть на нее халат.

Спокойствие седой женщины, и, возможно, Илэйн, успокоило горничных настолько, что они покраснели, когда на них посмотрела Эссанде, но Авиенда расплескивая повсюду воду, выбралась из своей ванны, и ринулась в гардеробную. Илэйн думала, что она вернется со своим ножом, но вместо этого, она вернулась, окруженная сиянием саидар, с янтарной черепаху в одной руке. В другой она держала ангриал Илэйн, который хранился кошельке – древняя фигурка из кости в виде женщины, одетой только в собственные волосы. Кроме полотенца на голове, на Авиенде не было ничего, кроме собственной мокрой кожи. Она зло отстранила Сефани с дороги, когда та попыталась надеть на нее халат. Даже без ножа Авиенда по-прежнему думала, что когда она вынуждена сражаться, то должна действовать и двигаться внезапно.

– Положи это обратно, – сказала Илэйн, отдавая ангриал из кости Эссанде. – Авиенда, я думаю, что нам это не пригодится.

Дверь приоткрылась и в щели появилась голова Бергитте. Нэйрис и Сефани вздрогнули, по-видимому они все еще были напуганы.

– Зайда хочет вас видеть, – рявкнула Бергитте на Илэйн. – Я ей сказала, что ей придется подождать, но… – с неожиданным визгом она влетела в комнату, пытаясь удержать равновесие, пройдя два шагов и развернувшись, чтобы встретиться лицом с женщиной, которая ее толкнула.

Госпожа Волн клана Кателар была не того кто кого-то толкал. Концы ее замысловато завязанного узлом пояса свисали до колен. Она спокойно вошла в комнату, в сопровождении двух Ищущих Ветер, одна из которых закрыла дверь, перед пунцовым лицом Расории. Все трое прошли почти по ногам Бергитте. Зайда была невысокая, с проблесками седины в кудрявых волосах, однако ее темное лицо было того типа, которое с возрастом становятся только краше, и ее красота только подчеркивалась золотой цепочкой, с золотыми медальонами, которая соединяла одно из ее золотых колец в ухе с кольцом в носу. Что гораздо важнее, ее внешний вид был одной из форм давления. Это была не заносчивость, просто знание того, что ее послушаются. Ищущие Ветер внимательно смотрели на Авиенду, которая все еще удерживала Силу. Худое лицо Чанелле напряглось, а Шайлин прошептала что-то про Айильскую девчонку. Они были готовы открыться источнику, но ждали и сохраняли спокойствие. Восемь сережек в ухе Шайлин означали, что она Ищущая Ветер клана Госпожи Волн, а цепь Чанелле была увешана множеством золотых медальонов, как у Зайды. Обе были женщинами обличена властью, это было ясно из того, как они держались и двигались, но кто-то другой, ничего не знавший об Ата'ан Миэйр, с первого взгляда понял бы что Зайда дин Парид у них главная.

– Твои сапоги тебя подвели, Капитан-Генерал, – промурлыкала она с небольшой улыбкой на пухлых губах. Одна темная, татуированная рука поигрывала золотой табакеркой, которая висела у нее на груди. – Неудобная это вещь – обувь. – Она и обе Ищущие Ветер были босяком, как всегда. Ступни Ата'ан Миэйр были такими же твердыми как подошвы ботинок, которые не боялись ни грубых досок, ни холодных плит пола.

Странно, но в добавление к своим блузам и штанам яркой расцветки из парчи, каждая женщина носила широкую белую накидку, свисавшую на грудь, почти скрывая ожерелья.

– Я принимала ванну, – сказала Илэйн строгим голосом. Словно они не видели, что у нее мокрые волосы и халат прилип к телу. Эссанде чуть ли не дрожала от возмущения, что означало, что она была уже вне себя от ярости. Илэйн тоже была близка к этому состоянию. – Как только вы уйдете, я продолжу. Я поговорю с вами тогда когда закончу. Если это угодно Свету. – Вот! Если они собираются вламываться в ее комнату, то пусть вспомнят о церемониях.