Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

Понятно, что долго  выдавать  погибшую женщину за Сонию не получится,  но потянуть время не помешает. Глядишь,  злодей потеряет осторожность, сделает следующий шаг и выдаст себя.

Но по какому признаку или примете ему опознать супругу? Все три тела выглядели одинаково чёрными и скрюченными.

Кольцо! Или кулончик. Серьги тоже подошли бы, но...

И где ему  прямо сейчас взять женские побрякушки? Метнуться за ними в замок? Даже не смешно...

Мужчина стиснул руку в кулак и ткнул им себе под нос – со стороны смотрится так, словно он едва сдерживает слёзы. На самом деле герцог лихорадочно придумывал, какое из своих двух колец ему видоизменить.

Герцогскую печатку, понятное дело, нельзя трогать. Значит, остаётся только  перстень с синецветом.  Камень жалко, редкий, да и перстень памятный, но выхода нет, надо спасать жену!

Арман осторожно снял украшение с пальца и  переложил его в другую руку. Посекундно проверяя боковым зрением,  чем занят маг и не появились ли дознаватели – уж они-то точно не пропустят всплеск преобразующей магии! –он выплел заклинание и с удовлетворением кивнул, когда перстень превратился в изящное женское колечко.  Излишки золота и синецвета  пришлось расщепить на мельчайшие частицы и перенести в сторону от дома, распылив на большом расстоянии.

Затем Арман сдул капельку пота и наклонился ниже, будто разговаривает с погибшей,  протянул руку, и видоизменённое украшение послушно скользнуло на палец жертвы. Пришлось помогать магией, потому что руки несчастной оказались  сведены и скрючены. Наконец кольцо очутилось на месте. Последний штрих – герцог снова видоизменил украшение, придав ему оплавленный и закопченный вид.

И едва сам не клюнул носом рядом с покойницами – всё-таки преобразующие заклинания весьма энергозатратны! Иллюзии создавать проще, но, во-первых, они недолговечны.  А во-вторых, если он не успеет забрать тело, дознаватели легко  установят, что на пальце у жертвы нет ничего материального.

Теперь  он всегда сможет сказать, что ошибся. Или что кольцо и вправду жены, но кто же ожидал, что горничная возьмёт его поносить?

Закончив манипуляции с преобразованием, он быстро произвёл некие изменения в двух других телах – теперь их никакой некромант не поднимет. А то мало ли? Ещё проговорятся, что герцогини тут никогда не было, разрушат все его планы...

– Кольцо! – герцог  с трудом выпрямился. – Я вижу, что-то блеснуло синее! У миледи было кольцо с синим камнем!

Благодаря  израсходованной силе, он выглядел сейчас вполне себе убитым горем супругом: бледный, ветром шатает... И притворяться не надо!

– Милорд! – маг тут же подскочил, наклонился над телами. – Где? Не вижу...

И, как ожидалось,  применил очищающее заклинание. Очень осторожно, но этого хватило, чтобы  на спекшихся пальцах несчастной блеснуло золото и проявилась синева камня.

– Это оно? – дрогнувшим голосом спросил маг.

– Да, – Арман уронил лицо в руки, и пока все думали, что герцог предаётся скорби, быстро проверил, не оставил ли  хвосты. – Это она, моя дорогая Сония! Ради Всевидящего,  герцогиню надо перенести отсюда!

– Куда перенести?

– В наш замок. Положить её в красивый гроб, обитый  самой дорогой тканью. Никто не должен видеть миледи в таком... – герцог с трудом проглотил комок в горле, – виде!

– Но дознаватели...

– Я не запрещаю  проводить расследование. Пусть хоть каждый камешек перевернут! Могут допрашивать и расспрашивать всех, кого  пожелают! – рявкнул милорд и снял с себя сюртук, набросив его на останки. – Но я не позволю никому смотреть на то... что осталось от герцогини!

С последними словами, он выпустил магию и преобразовал сюртук в саван, надёжно укрывший тело покойницы.

Пока всё получалось, и получалось неплохо!

Здесь достаточно свидетелей, которые видели на руке погибшей кольцо и  слышали,  как его опознал герцог.  Теперь  вопросы о личности третьей жертвы больше  подниматься не будут. Тем более  один из свидетелей – городской маг.

– Я перенесу тело в замок и сразу вернусь, – объявил Арман и, подтянув к себе «свёрток», воспользовался  мгновенным порталом.

В замке, конечно, царило уныние и растерянность.  Его светлость жизнь подчинённым облегчать не собирался,  так рявкнул на попавшуюся навстречу прислугу, что все тут же перестали лить слёзы и с утроенным рвением бросились выполнять свои обязанности.

Тело неизвестной покойницы Арман до поры до времени отправил в одну из дальних комнат подземелья,  погрузив  его в стазис.

Когда всё уляжется, надо будет отдать магам-некромантам, пусть разбираются, кто, почему и зачем.

И отправился к  леди Адель.

– Милорд, – увидев, кто вошёл, женщина вскочила и присела в книксене. – Мой вестник...

– Оказался как нельзя кстати и вовремя, – мягко ответил герцог. – Встань. Я не сержусь, Адель. Твоё молчание спасло Сонии жизнь. Кто, кроме тебя, ещё знает, что миледи живёт в Двух тополях?

– Умар и слуги усадьбы.

– Отлично. Пусть всё так и остаётся.  Я сейчас же отправляюсь обратно – там есть пострадавшие, семьи погибших. И отряд  королевских дознавателей.  Но городской маг уже выяснил, что это поджог. Причём, бедных женщин лишили возможности спастись.

– Поджог...

– Именно. Поэтому я «опознал» в одной из жертв герцогиню и забрал тело сюда.

Адель ахнула и с испугом посмотрела Арману за спину.

– Не прямо сюда! Просто убрал подальше от дознавателей.

– Зачем?!

– Это вопрос жизни и смерти. Подозреваю, что не только Сонии, но и моей. Хочу потянуть время, чтобы злоумышленник проявил себя. Кому-то же  должна быть выгодна смерть герцогини?

– Арман, – Адель побледнела ещё больше, – это не я, клянусь!

– Я знаю, что не ты, – успокоил её мужчина. – Иначе не пришёл бы. Итак, пусть в замке приспустят флаги, слуги наденут  траурные повязки, будто бы у нас и вправду траур.  Как часто Умар ездит в усадьбу?

– Раз в седмицу, сегодня уже там был.

– Не будем привлекать внимание, пусть ничего не меняется! Дня через три-четыре, в общем, как разберёмся с проблемами поместья и спровадим дознавателей, Умар