Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

Жены тут не было, тем не менее  ему доносили, что нет-нет да видят её то в окне, то гуляющую по саду.  Ладно, с этим он разберётся позже, но пока... пока выходит, что всё к лучшему!

Убедившись, что полог держится хорошо, Арман поднёс к уху раковину.

«Дорогой Арман!– у герцога сами по себе брови взлетели вверх – король никогда так панибратски к нему не обращался. –До меня дошли печальные известия.  Отправляю своих самых опытных дознавателей, чтобы они нашли и покарали виновника пожара.  Жду сообщения, что с миледи. Если она сильно пострадала, то её готовы принять королевские лекари. Если погибла... мы... Мои законники уже занимаются договором, ищут лазейку, как можно его обойти, ведь без наследника от леди Сонии ты лишаешься герцогства, а мне бы этого не хотелось  .К сожалению, старые пройдохи, ваши с графиней отцы,  всё предусмотрели. Но я обязательно придумаю какой-нибудь выход.  Жду ответа».

Пожар случился не сам по себе – Арман понял это так чётко, словно сам был  его организатором.

Осведомлённость его величества, как и  явная заинтересованность, поражали.

Получается... Да, кто-то копает под него, под герцога Д’Аламос. Кто-то,  кому выгодно,  чтобы этот брак распался. И не важно по какой причине – измены невесты или из-за её гибели.

Мужчина потёр заломившие виски, мельком огляделся – все заняты делом. И вернулся к невесёлым размышлениям.

В брачную ночь, когда он обвинил её в измене,  Сония  выглядела настолько потрясённой, что он даже на некоторое время сам усомнился – не произошла ли ошибка. Но стоило  выйти, чтобы позвать лекаря, как молодая жена выбросилась из окна, и дальше ему было уже не до выяснения, что там с её девственностью.  А потом, после того как в девчонку влили невесть сколько лечебной магии, уже никто не смог бы разобраться, когда  невеста потеряла невинность.

Могло ли случиться так, что Сония сознательно не изменяла, просто её кто-то умело подставил?

Но как можно потерять девственность и не знать об этом?  Даже если в момент свершения отрезать память и чувствительность, то потом-то ощущения тела вернутся! Их невозможно заморозить надолго.

Значит...

И этот вывод ему очень и очень не понравился.

Значит, с сознанием Сонии мог поработать сильнейший менталист.  И тогда...

Герцог сглотнул.

Тогда прыжок в окно выглядит логично, в голову девушки могли вложить отсроченный приказ – покончить с собой, как только муж предъявит обвинение.

Ну да, рассчитывали, что он, оскорбившись, как любой  мужчина,  просто уйдёт из спальни жены, а утром спасать будет уже некого. Но  он-то не мог, как предписывали правила,  выгнать Сонию и обнародовать её позор – из-за магического договора!  Поэтому вызвал Ханца и вместе с ним вернулся в покои. Это и сохранило Сонии жизнь – лекарь говорил, что промедли они чуть дольше, и он уже ничем не смог бы помочь.

А ристов менталист не знал, что, потеряв жену, герцог потеряет и титул, и земли... Кто же он и какую цель преследует?!

Получается,  что  его маленькая девочка  уже второй раз спасается только чудом...

Герцог посмотрел на свою татуировку и пониже опустил рукав, скрывая вязь. И сделал в уме зарубку – не размахивать левой.

А потом снова погрузился в  размышления: к счастью, вредная колючка в безопасности, но кто тогда сгорел в её покоях?

Две погибшие женщины наверняка были горничными, но кто третья? Подруга одной из служанок? Или та, что изображала герцогиню?

Судя по скорбным лицам слуг, все уверены, что он овдовел.  Что ж,  не станем никого разочаровывать, наоборот, подыграем!

И пока он сам не разберётся, как  Сона оказалась в усадьбе и кто желает её смерти,  она останется там, где жила эти седмицы.  А его величество и остальные пусть думают, что герцогиня погибла здесь, в пожаре.

– Проводите меня на то место, где нашли тела, – щелчком пальцев герцог убрал полог,  опустил раковину в карман сюртука и решительно направился в сторону пожарища.

Западное крыло являло собой удручающее зрелище.

Арман мрачно осмотрел обугленные останки некогда белоснежного строения и поморщился.

Восстанавливать не имеет смысла, проще снести всё и заново  построить.

– Загорелось тут, – чумазый, словно он тушил огонь лицом, руками и своей одеждой,  молодой маг из соседнего с поместьем городка ткнул пальцем. – Слуги говорят, что здесь как раз  находились апартаменты её светлости.

– И как ты понял, что загорелось именно там? – поинтересовался милорд.

– Эта часть выгорела полностью, остальное только занималось, и его успели потушить.

– Понял. А где нашли тела?

– Вон  они, я покажу. Такое впечатление, что несчастные  смогли проснуться,  но  не смогли покинуть опасное место. Видите? Они лежат  кучкой, все три.  Уже выяснено, что эта и эта, – маг  показывал, – горничные. Приходили их родные, по крови мы смогли установить, кто где. А вот третья... Простите, милорд... Всё говорит, что это её светлость.

Маг потупился.

Герцог опустил голову и тяжело вздохнул.

– Почему они не смогли спуститься с этажа?

– Предполагаю, что смерть настигла их как раз у  входной двери. Но её или заклинило, или, – маг многозначительно посмотрел на герцога и понизил голос, –она оказалась заперта!

– Полагаешь, некто сделал это злонамеренно?

– Я уверен в этом. Больше скажу – полчаса назад кое-где ещё ощущались эманации запирающего заклинания. Рискну предположить, что пожар не был   случайностью,  поджигатель позаботился, чтобы никто не смог спастись.

Они приблизились к лежащим среди  пепла телам, и маг вместе с остальными сочувствующими или просто любопытными  отошли подальше, давая   его светлости возможность побыть наедине с покойницами.

Герцог кивнул в знак благодарности, повернулся спиной и наклонился над телами.

Рист, с ходу и не определишь, что это были люди – головёшки головёшками.

Арман поморщился и сам себя укорил: женщины погибли страшной смертью, и даже мрачные шутки здесь неуместны.  Тем более ему надо как-то опознать в одной из них герцогиню.