Годы нашей жизни - Исаак Григорьевич Тельман

от романтики приключений и готовая немедленно расправиться с дезертиром. Выручила расчетная книжка подмастерья: «дезертиру» не хватало двух лет до призывного возраста.

Из полиции его вытолкали на все четыре стороны. Это не охладило пыл упрямого юноши. И вот, утопая в длинной шинели и огромных сапожищах, едет он на фронт как доброволец 146‑го Царицынского полка.

После постылых будней водоноса и няньки мечтательному парню, искавшему приключений, пришлись по душе тревоги, опасности боевой жизни.

Уже в первом наступлении он показал себя солдатом, умеющим презирать страх. Под сильным неприятельским огнем доставил патроны, выручив роту. На все расспросы герой отвечал кратко: «На каждую пулю страху не напасешься!»

Лихого солдата перевели в полковые разведчики и, убедившись, чего он стоит в деле, посылали на самые опасные поиски. В полку не было лучшего мастера бесшумно взять «языка». На юношу посыпались награды — медали георгиевские за усердную службу, потом георгиевские кресты.

Судьба улыбнулась Захару. Вчерашний подмастерье сразу произведен в унтер-офицеры.

Осенью шестнадцатого, вернувшись на позиции с курсов горных разведчиков, юный унтер снова отличился.

Много дней по русским траншеям вела губительный огонь батарея австрийцев. Ни обнаружить, ни засечь ее не удавалось. Захар проник в расположение противника, нашел батарею и сам корректировал огонь по ней.

Из вражеского тыла Выдриган вернулся невредимым.

Спустя несколько месяцев он был тяжело ранен в штыковом бою. К тому времени у Выдригана возникли иные мысли. Они были связаны с появлением в их полку вольноопределяющегося Петра Косаренко.

Началось с чтения писем из дому. Над письмами стоило поразмыслить.

— И вообще нужно о многом крепко подумать, — говорил Косаренко Выдригану, когда они ближе познакомились.

Захар тогда еще ничего не понимал в партийных программах и платформах. Однако зерна сомнений, которые вольноопределяющийся посеял в душе молодого унтера, хотя и медленно, но прорастали. Во всяком случае, блеск георгиевских крестов и медалей уже не ослеплял его.

В киевском лазарете, куда привезли Выдригана, нашлись люди, которые рассуждали так же, как Косаренко. Здесь Захар тоже слышит о большевиках; с ними связывались все солдатские надежды.

Семнадцатый год застал Захара на госпитальной койке.

...Часть, где Захар служил после госпиталя, была размещена в Одессе, и летом семнадцатого года он связался с организацией большевиков, подружился с товарищами, у которых за плечами годы царских тюрем, ссылок, революционной борьбы.

То, что бывший унтер из подмастерьев стал командиром в Красной гвардии, зимой 1917/18 года сражающейся за Советскую власть в Одессе, вполне закономерно.

ОТСТУПЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ, ИЛИ РАЗГОВОР С КАЙЗЕРОМ ВИЛЬГЕЛЬМОМ

Во время Потсдамского сражения Захару Петровичу было не до осмотра резиденции прусских монархов. Генерал сделал это в первые мирные дни.

У портрета кайзера Вильгельма Выдриган снова задержался дольше, чем у остальных, и вовсе не потому, что портрет ему нравился как произведение искусства.

— Мда, — произнес Захар Петрович, хитро щуря глаза и, как обычно, поправляя колечки усов.

Придворный художник постарался придать величественность лицу Вильгельма, но оно выражало лишь прусскую спесь.

В эти минуты у генерала Выдригана по старой памяти состоялся безмолвный разговор с кайзером, относящийся еще к событиям восемнадцатого года.

В восемнадцатом ревком послал Выдригана из Одессы в родные приднепровские места собирать отряд против германо-австрийских оккупантов и «сечевых стрельцов».

Наган, патроны, несколько гранат — вот все оружие, с которым он прибыл в Козацкое.

Первым к Захару присоединился старый товарищ, солдат Прокоп Осьменко. Вскоре их было уже человек пятнадцать. Они не ждали ни инструкций, ни оружия.

Катер из Херсона тянул на буксире баржу со снарядами для немцев. И вдруг под Бериславом — пожар, взрыв... все гремит, летит в воздух. Кто-то спрятал под кормой подрывной заряд. Кто?..

Среди бела дня налетели на «сечевых стрельцов», охранявших имение Трубецкого, и отправили их к праотцам. Чья операция?

Чинно двигался по берегу большой австрийский обоз. И вдруг засада. Обоз забросали гранатами, увели лошадей, забрали боеприпасы и продовольствие. Кто действует?

Морщинистая рука перебирает струны самодельной бандуры.

Ой Днiпро, широкий та глибокий,

Прикрий нас, як колись запорожцiв.

Ой ти, плавне, велика й зелена,

Сховай нас, де можеш, в лози й очерети.

Густые плавни Волчьего Угла против Малой Каховки укрыли отряд, о котором в приднепровских селах от сердца к сердцу тайно шла добрая весть: скоро придет Выдриган.

В хатах трударей его с надеждой ждали. Тихо говорили друг другу:

— Кто у нас теперь в волости власть? Оккупационный комендант? Сотник «сечевых стрельцов»? Нет! Совет отряда бедняков, батраков и мастеровых.

Партизанский отряд Козацкой волости.

№ 012 от 14 июня 1918 года.

Всем гражданам, стоящим на платформе Советской власти, оказывать всемерную помощь по выявлению врагов революции... Мандат действителен до полного уничтожения мировой буржуазии, что подписью и печатью удостоверяется.

Командир отряда, начальник боевого района

и председатель совета отряда

Захарий Выдриган

Так в бурях революции складывается ее возвышенный и деловой, суровый и динамичный стиль.

На языке оккупантов это «банда Захарки». За сведения об отряде Выдригана комендатура обещает немалые деньги.

Уже не раз было так: имея данные, захватчики ищут Выдригана в одном месте; а отряд появляется совсем в другом конце уезда.

Из Херсона в комендатуру поступают разносы и строжайшие приказы. Господа офицеры взбешены. Наконец случай помог им. Захар попал в их руки, когда шел на подпольную явку.

Чего может ждать от оккупантов грозный и неуловимый командир козацких партизан?.. Смерть без суда, без следствия.

Его расстреляют прежде, чем до плавней дойдет весть, как все случилось.

О том, что Выдриган схвачен, знает одна только связная Паша Венгеренко. Отряд далеко, нужно самой решать, что делать, а ей всего восемнадцать лет. Но ведь их командиру еще тоже нет двадцати.

Батрацкие дети, они вместе росли в Козацком. И нянчившей хозяйских наследников худенькой и остроносой Паше тогда не могло даже и в голову прийти, каким она скоро увидит водоноса Захарку.

Робкая, тихая Паша уже полгода связная и разведчица отряда. Мысли о Захаре не раз возникали у Паши, но даже себе она не хотела признаться, что думает о