Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских - Роланд Харингтон

Бизонов орал в трубку мобильника, сотрясая стены и Горемыкина:

— Транспорт, блин, чтоб стоял у входа через двадцать минут. А не то я тебя псам моим скормлю.

Пеликанов провозглашал.

— Да, политологи правы, когда говорят, что США — это новая Римская империя, которая гарантирует миру спокойствие и порядок. Но это и новые Афины! Богатая и уверенная в себе страна выстроила для элитных мыслителей ликеи-вузы. Там они упражняют ум в анализе, делятся с молодежью знаниями. Скоро то же самое будет в Ираке. Американский ноу-хау преобразит его в гигантскую классную комнату. Иракцы радостно пойдут учиться у американцев началам цивилизации!

— И радостно отдавать им свою нефть, — добавил я.

— Вольдемар Конрадович фон Хакен, один из предков Его Величества, тоже уделял большое внимание воспитанию подрастающего поколения. Он не раз брал к себе в дом крестьянских девушек, где давал им прекрасное образование, — трубно заметила Октябрина Трупикова.

— Самое печальное, что сегодня в России какой-нибудь Харингтон вполне может оказаться на вершине власти, — мрачно сказал Феофактов. Присутствие вечного скептика на утреннике было наглядным свидетельством моей приверженности принципу демократической разноголосицы.

Вдруг ко мне подпрыгнул простоволосый Матт.

— Профессор, профессор! Скажите детям, чтобы они ко мне не приставали.

— Пошли со мной, дружок. Увидишь, как вершится выездной царский суд.

В детской было подозрительно тихо. Демулен и Гильотина резались в карты таро, а Дантон лежал на кроватке и хлебал из бутылки кока-колу. На полу валялся помятый чайник юродивого.

Будучи опытным папаном, прекрасно понимающим психику пацанов, я знал, как вызвать Водольенка на откровенность.

Я присел на краешек кроватки.

— Ты почему блаженного обидел, паршивец проклятый?

— Это не я, это брательник.

Дантон бросил пустую бутылку на столик с картами, вызвав у микромистиков пискливое негодование.

— Ты старший и должен давать сиблингам пример. Если видишь, что они шалят, то донеси родителям.

— А я че? Я ничего. Ваш дурак входит с чайником на башке и что-то бормочет по-своему. Мы думали, это Билли-Боб. Он ведь тоже америкос и тоже грязный. Демулька хотел у него из пуза червяка вытащить, а он не давался.

Дантон слез с кровати, сунул руки в карманы и принялся кружить по комнате, пиная чайник то одной, то другой ногой.

Демулен и Гильотина хором хихикнули:

— У Матьки рожа синяя — колпак из алюминия!

Матт перехватил чайник в воздухе и распластался с ним на полу, как когда-то на футбольном поле с мячом. Дантон недобро посмотрел на юродивого и залез обратно на кровать.

В дверь детской просунулась голова Водолея.

— Ваше Величество! Машины приехали и ждут у входа.

— Сейчас буду. Дайте только с вашим сыном расправиться.

— Как вы добры, Ваше Величество! Я восхищаюсь, что, несмотря на чрезвычайную занятость, вы нашли время уделить внимание нашим шалопаям.

Я взял Дантона за шиворот и повесил его на лампу.

— Что такое застенок знаешь?

— Не.

— Про Бутырки слышал?

— Не.

— Впредь держи нос чистым, а не то прикажу тебя арестовать!

Затем схватил Демулена и Гильотину и прикрепил их рядом с Дантоном.

— Веселитесь в воздухе, человечки!

Я бросил взгляд на карты, оставленные сиблингами на столике.

Дьявол. Башня. Смерть с косой.

Предзнаменования благоприятны. Пора брать власть!

Гости начали спускаться по восьми пролетам вниз. У подъезда образовалось скопище светских людей. Каждый его член был своеобразен, но среди уймы уникумов выделялись Варикозов и Матт. Перед тем как покинуть квартиру писатель накинул на патриотические плечи легкий летний зипун, разумеется пропитанный скипидаром. У юродивого на голове снова сверкал чайник, который Роксана Федоровна надраила в знак извинения за поведение отпрыщей.

Заводной западник продолжал описывать свои впечатления от Никсонвиля. Матт, растроганный рассказом о родном кампусе, радостно крутил длинным языком в унисон пеликановским жестам. Каждый раз, когда алый орган реял над праздничной толпой, Милица, то есть Минерва, шипела и царапала горемыкинскую грудь. Петербуржуй вздыхал, но покорно принимал муку от родных когтей.

Последними явились Водолеи, которые держали в руках профессиональные атрибуты: он — волшебную палочку, она — магический кристалл.

Пирс поспешил откланяться.

— Good luck with the coup! Break a leg![310]

Статус дипломата не позволял приятелю присутствовать при предстоявшей смене государственного строя.

Члены Когорты плюс враг самодержавия Феофактов заняли места в заказанных Бизоновым автобусах. На одном была надпись «Джентльменский клуб „Русский гном“». На другом — «Казино и увеселительный дом „Русский кентавр“». Третий автобус, выкрашенный весь в черное и с затемненными окнами, наполнился бизоновскими бодигардами.

За автобусами подъехал «Humvee» — рабочая машина моего опасного друга. Бронированные борта автомобиля были покрыты вмятинами и царапинами — следствием то ли дорожных, то ли пулеметных происшествий. Я уселся в него вместе с Борисом и Флорой Бизоновыми. Как всегда в присутствии ее мужа я сделал вид, что мы с ней не знакомы.

— В Кремль! — приказал быкобраз.

Пока мы ехали я нежно думал о матушке. Ты жива, моя старушка? Интересно, что ты сейчас делаешь? Разница во времени между Среднерусской возвышенностью и Средним Западом девять часов. Наверное, пьешь кофе с госпожами Мэнсфилд, Ламсдорф и Пози на патио и рассказываешь о жизни сына в далекой Москве. Может быть, даже даешь дамам понять, что я не совсем тот, за кого они меня принимают. Дамы умиленно слушают слова материнской любви и гордости. Нет-нет, а одна из них да скажет: «Жаль, что Роланд сейчас за границей. Ему бы очень понравился этот эклер».

Наша моторизованная кавалькада промчалась по Охотному ряду, обогнула Манежную площадь и остановилась у Исторического музея.

Члены Когорты и бодигарды начали выгружаться. Я хотел было вскочить на автобус или даже на «Humvee», дабы воодушевить моих приверженцев пламенным приветственным словом, но передумал. В русской истории уже бывали случаи, когда (анти)народные вожди залезали то на броневик, то на танк и говорили оттуда речи. Лучше я буду неповторим!

Я вошел на Красную площадь, а вслед за мной — колонны Когорты.

Минута-другая — и я стою перед Спасской башней, окруженный сторонниками и посторонними. Чтобы мой народ мог меня видеть, время от времени я делал антраша, волнующе взлетая вверх.

Вокруг раздавались вопросы и предположения.

— Делегация, что ли, приехала?

— Американцы кино снимают.

— А в кожаных брюках кто там прыгает?

— Ричард Гир.

— Нет, Джордж Клуни.

— А это не Мик Джэггер?

— Тоже скажешь. Джэггер же пенсионер, разве он так скакать будет!

— Ш-ш-ш. Тот, который в кожаных брюках, хочет что-то сказать.

Дамы и господа! Милые мои подданные! Члены Когорты Верных! Горожане и прохожане!

Семь веков смотрят на нас с этих стен. Здесь мельтешили монголы, слонялись стрельцы, пировали поляки. Здесь прогуливался Наполеон, проходили советские парады и похороны, демонстрировали демократы, выступал Поль Маккартни.

Красная площадь… Ее территория была то трагической, то туристической, но всегда что-то значила для обитателей и завоевателей Москвы.

Сегодня прекрасная поверхность этого места как бы улыбается нам, и бравая брусчатка блестит особенно бодро. Кремль красуется, на меня любуется!

И недаром!

Мы пришли сюда с высокой думой на челе: восстановить связь времен. Двадцатый век в России как-то не удался, но в двадцать первом, я уверен, ваша-наша страна разойдется!

Представляюсь. Роланд I, император. Мама была русская, отец — американец.

Я беру власть ради благоденствия отпрыщей великой державы. О том, как много значат для меня чудесные русские человечки, мне напомнил сегодняшний визит в дом Гасхола Торезовича и Роксаны Федоровны Водолеев. Их ребятки очень сладки!

Маленькие Дантон, Демулен, Гильотина и миллионы других детей вырастут в прелестной стране, где везде царит счастье — счастье и я. Взрослые тоже возрадуются, ибо самая популярная водка по названию «Харингтоновка» будет стоить всего полтинник за пол-литра. Как чудесно в этом царстве-государстве! В нем правит добрый монарх, живущий в роскошном дворце культуры и окруженный важными вельможами и веселыми вельможками. И все население от мала до велика пребывает в сказке! ¡El sueño hecho realidad![311]

Пришло время последовать зову истории! Вперед, мои прекрасные подданные!