Я тебя рисую - Марина Суржевская

— Ева, что происходит? — брат вскочил на ноги. — О чем ты говоришь?

— Я вернула арманцу огонь. Ну и еще кое-что… — любезно пояснила я. — Хорошее вино, кстати. Так что насчет портала?

Где-то в недрах замка раздался глухой мощной удар, и я со вздохом поднялась.

— Ева!!! — заорал Люк, кидаясь ко мне. — Ты сумасшедшая, несносная, своевольная энке!!! Что ты опять натворила???

Теперь до нас доносились не только удары, но и крики, а также лязганье оружия. В дверь ворвались обеспокоенные стражи.

— Ваше Величество! Арманец вырвался, мы не можем удержать его внизу!

— Вы не можете справиться с одним арманцем?! — разозлился Арвиэль. — Убейте его!

— Ээээ, не получается! Мы такого еще не видели… вам лучше покинуть замок, Ваше Величество!

— Арвиэль, где портал? — заорал Люк.

— За озером! Здесь везде барьер, так что отсюда не уйти…

— Проклятье! Живо сюда моих крылатых стражей, — распорядился брат и окинул меня хмурым взглядом. — С тобой потом поговорим.

Арвиэль уже пристегивал к поясу клинок, его лицо снова стало холодным и замкнутым.

— Закрой портал после перехода, Люк, и разорви линию, — не глядя на нас с братом, распорядился он. — Чтобы никто не мог пройти за тобой.

— Ты не идешь с нами?

— Нет. Я не могу бросить свой замок и своих людей, — он накинул на шею медальон с артефактом, усиливающим магию, и быстро пошел к двери. Обернулся на пороге, посмотрел на меня, но ничего не сказал, даже не попрощался. Брат весьма грубо дернул меня за руку.

— Идем, Ева.

По галерее мы не пошли, а побежали. Замок словно погружался в хаос, я слышала топот сапог, звон оружия, крики и проклятия. Где-то завизжал на одной ноте женский голос, полный ужаса, и снова раздался глухой удар, словно в стену ударилось что-то тяжелое. Оглянулась на миг и поняла, что рядом уже Виар и Диос, а с ними еще четыре стража.

— Лучше через крышу, Ваше Величество, — крикнул Виар.

— Давай, — кивнул Люк.

Черные крылья распахнулись, и меня подхватили на руки. И сразу мы взмыли вверх, в сердцевину спиральной лестницы, устремляясь на крышу. Я обхватила руками шею Виара, чувствуя, как обрывается сердце.

— Не бойтесь, Ваше Высочество, — шепнул он. — Я держу вас.

Я кивнула, но стиснула его еще крепче. Мелькающие перед глазами пролеты лестницы, проносящиеся мимо галереи — от этого кружилась голова. Все-таки, я всегда боялась высоты. И поэтому вздохнула с облегчением, когда мы достигли крыши и меня снова поставили на пол.

— Вы потеряли туфли, Ваше Высочество?

Я кивнула.

— Поторопитесь! — крикнул коренастый темноглазый страж, которого я не знала. Мы послушно двинулись следом.

Люк хмурился и на меня не смотрел, что говорило о том, насколько брат злится. Я вздохнула и отвернулась. Сад мы пересекли бегом и остановились у края площадки.

— Вниз спустимся на крыльях, но возле озера придется идти, — сообщил коренастый. — Там установлены воздушные ловушки. — он поднял голову, прислушиваясь к глухим ударам. Остальные стражи тоже повернулись, на их бесстрастных лицах все отчетливее проступало недоумение.

— Не понимаю, что это? — не выдержал самой молодой из них, Диос.

Встала на краешек террасы и с ужасом посмотрела вниз.

— Дракон, — тихо сказала я.

Люк застонал в голос, обхватив голову руками.

— Я тебя сам убью, сестренка, — пообещал он. И заорал на шокированных стражей: — Убираемся отсюда!

Месть, всего лишь месть… Не думал, что осознание этого может так сильно ударить. Внутри словно что-то лопнуло, и мне сейчас просто хотелось кого-то убить.

Смотрю в ее глаза, обведенные темной краской, чуть расплывшейся по бокам. Плакала. Почему? Почему она плачет, моя дикарка, которая говорит мне, что не хочет быть со мной, что никогда не простит, что смерть слишком легкое наказание для меня?

Самое гнусное, что я с ней согласен. Глупец, который поверил, что может быть по-другому, что в ее глазах я когда-нибудь увижу то, что мне так нужно, то, чего я так желаю.

Разорвал цепи и рванул к стене, бил кулаками по камням, снова и снова, не чувствуя боли. Орал что-то… Лязганье оружия заставило меня остановиться. Драконье пламя! К стражам я поворачивался с такой предвкушающей улыбкой, что они попятились, столпились в узком проходе этого каменного мешка. Оказывается, металлическими цепями можно орудовать не хуже, чем плетьми. Даже лучше. Бьет мощнее и жестче, только слишком тесно, не развернуться.

Что-то происходит во мне. Странная сила рождается внутри от моей ярости, это не привычный огонь, это что-то новое, еще не изведанное, дикое и почти неконтролируемое. Что-то похожее я чувствовал в первую ночь с Евой — ощущение жизни до кончиков пальцев, необузданность, рвущуюся изнутри.

В коридоре лучников не было, слишком тесно, можно задеть своих. Азарт битвы будоражил мне кровь, пробуждал все мои дикие звериные инстинкты. Тело двигалось легко, привычно, словно и не было нескольких дней в сыром подземелье, словно я не умирал, избитый до полусмерти. Прыжок, пропускаю клинок, отклоняюсь, разворот и удар цепью. Дергаю обратно, принимаю сталь на металлические браслеты, что все еще на моих руках. Разворот, пригнуться, удар. Перешагнуть через упавшего стража и сразу откинуть следующего. Задавить численностью в этом коридоре они не могли — слишком узко, нападали по двое, так что к выходу я пробивался вполне спокойно. Кто-то все-таки достал меня клинком, сталь прочертила на боку линию. Воин усмехнулся, и тут же глаза его изумленно округлились. Я покосился на свой бок, не останавливаясь и отражая удары. В линии разреза пылал огонь, словно вместо крови у меня было жидкое пламя. Но размышлять об этом было некогда.

Я чувствовал запах Евы. Где-то наверху. И я пробивался туда, не задумываясь. Пока не думал, что сделаю с ней, когда доберусь… Сосредоточился на движениях, ярость — плохой советчик в битве. Цепи давно намотал на руки, и орудовал теперь отобранными клинками.

Прыжок, удар, разворот.

На галерею пробился, оставив за спиной тех, кто пытался меня остановить… И сразу чуть не получил стрелу в грудь, только и успел пригнуться. Но, конечно, лучник был не один, а десяток, и все спустили тетивы разом. Пригнуться, отклониться, отпрыгнуть, понимая, что их слишком много… блестящий наконечник ударил в грудь, и, со звоном отскочив, стрела упала на каменный пол.