Я тебя рисую - Марина Суржевская

— Твоя? — Первородный рассмеялся, но глаза так и остались холодными и злыми. — Она уже и не помнит о тебе, правитель Ранххара. Ева моя невеста, уже много лет. И ждет нашей свадьбы не меньше меня! — еще один шаг ко мне, предупреждающее движение стража. Давай же, подойди.

— Значит, жива, — протянул я. — Хорошо. Интересно, кто тот придурок, что замкнул контур на живом человеке? Уж не ты ли?

Хлыст снова обжег спину.

— Ты разговариваешь с властителем Первородных, арманец, — прошипел страж.

Я фыркнул пренебрежительно.

— Правда? А я думал, что веду беседу с глупым и самонадеянным юнцом, который почти прикончил принцессу созидающих. И после этого ты мнишь ее своей невестой?

— Зато от вашей связи не осталось и следа. И я не сомневался, что ты отдаешь ей свою силу. Не сомневался… — сипло прохрипел Первородный и потянул за ворот, словно он душил его. Шагнул ближе. Ну, давай же, подойди… — Портал разнес сеть, которой ты ее опутал, разорвал начисто!

— Я же говорю — глупец, — усмехнулся я. — Так хотел освободить ее от нашей связи, что готов был убить? Я не создавал связь. И даже твоя идиотская выходка не в силах разрушить то, что нас связывает. Знаешь, что это значит?

Знал. Понял. Я видел, как горит в глубине льдистых глаз пожар ревности.

— Ничего, арманец, — Первородный шагнул еще ближе. — И это тоже поправимо. Даже если это связь истинной пары, она прекратится, как только твоя жизнь оборвется. Это будет хороший подарок на мою свадьбу!

Последний шажок… Слишком близко склонился, болван… Я ударил головой изо всех сил, надеясь проломить этому недоноску череп. Размаха, конечно, не хватило, но нос я ему сломал точно. Хоть что-то за то, что сделал с Евой… Хоть что-то для начала.

Град ударов обрушился на меня со всех сторон, но вид Первородного, зажимающего окровавленный нос, меня порадовал. Он размахнулся и врезал мне в живот.

— Ты будешь подыхать долго, арманец. Очень долго, и очень мучительно, умоляя меня подарить тебе смерть, — пообещал хлыщ и сдернул с моей шеи медальон Идегоррии. — Какой приятный сюрприз…

… Снова очнулся один. Глаза не открывались: хорошо меня отделали. Попытался проверить резерв и понял, что огня нет. И регенерации — тоже. Я истощился до дна, когда передавал силу Еве. Голове легко — значит, мне обрезали волосы… У арманцев так поступают лишь с отверженными, теми, кого изгоняют из Долин. Для меня это — унижение и позор… Хотя, волосы сейчас не самое страшное…

Все так же подвешен на цепи в кромешной темноте. Осмотрелся. Цепи, решетка, кандалы. Дернул — бесполезно… Без огня их не разорвать, силы тела на это просто не хватит. Значит, придется ждать…

— … Подлечи, чтобы мог идти и все хорошо видел, но не больше.

— Я не хочу к нему приближаться…

— Ты целитель, или кто? Действуй!

— Я не нанимался лечить арманцев… Вы уверены, что он без сознания?

— Иди уже…

Я не стал открывать глаза, лишь настороженно слушал шаги. Осторожное прикосновение и испуганный шепот:

— Он в сознании!

Неплох целитель, оценил я. Открыл глаза, рассмотрел седовласого Первородного. Перевел взгляд на хмурых стражей.

— У нас приглашение на бал, арманец, — усмехнулся один. — В первый ряд.

Вели какими-то тайными переходами, шел, запоминая дорогу, и считая ответвления. Бежать даже не пытался, с моим уровнем силы сейчас это бесполезно.

Рядом восемь стражей, все вооружены до зубов. Руки мне, конечно, не освободили, лишь ноги, чтобы мог идти. Но опутали магией так, что каждый шаг — словно в толще густого сиропа. Вышли в тронный зал, уже заполняющийся людьми. Перед нами — мерцающий барьер, значит, нашу теплую компанию с другой стороны не видно. Внимательно смотрел, прислушивался, запоминал… Понимал, что увижу ее. Зачем еще меня сюда привели? Точно не для увеселения. И все равно оказался не готов, когда дикарка вошла…

Нет, не дикарка. Принцесса. Дивный цветок… Так красива. Вздохнул с облегчением. Жива и здорова. И даже, кажется, счастлива. Хорошо. Зубы пришлось сжимать, наблюдая за ней. Как кружил ее по залу Первородный, как она улыбалась. Порой окидывала взглядом зал, словно чувствовала…

— Сегодня знаменательный и важный день в истории королевства Оэр…

Все-таки жаль, что не хватило замаха снести этому придурку голову. Моя Ева выглядела растерянной. Я смотрел внимательно, но толпа придворных заволновалась, потекла к трону, закрывая от меня Еву. А потом и меня дернули в сторону.

— Идем, арманец.

Сделал шаг и понял, что меня опутали магией так, что даже идти больно. И наложили печать молчания.

Чего так боялся Первородный? Каких моих слов? Про Еву? Или про Стену? Какую правду не хотел слышать?

А впрочем, неважно.

Смотрел лишь на дикарку, пытаясь понять, что она чувствует. Лицо спокойное, отрешенное, лишь глаза горят зеленым пламенем. Но отчего этот огонь?

— Порадует вас такой дар, Ваше Высочество?

— Несомненно…

Несомненно…

Что ж, она вправе меня ненавидеть — есть за что. И желать мне смерти.

Посмотрел на ее руку в ладони Первородного. Ревную… Дико ревную, даже сейчас.

Хлыщ еще что-то говорил, кажется, собирается казнить меня. Окружающие нервничают, хоть я и стою скованный так, что не пошевелиться. И все равно вокруг меня все пахнут страхом, этот запах не скрыть от моей звериной сути. Все, кроме Евы… И тех, что стоят рядом с ней: темноволосый молодой мужчина и пожилая женщина.

Женщину помню. Когда-то она показала мне весьма качественную иллюзию- воспоминание… Мужчина смотрит с откровенной ненавистью, он неуловимо похож на мою дикарку. Не лицом или мастью, а чем-то другим, чем бывают похожи люди, выросшие вместе или долго живущие рядом. Брат. Наверняка брат.

Первородный тоже не боится, он пылает под своей ледяной маской. Его сжигает огонь ревности, в его глазах — приговор. Два месяца я точно не проживу…

Уходил, не оглядываясь. За дверью почувствовал, как с меня сняли печать молчания.

— Бал окончен, — мрачно объявил страж.

— А как же последний танец, красотка? — хмыкнул я.

Крылатый ударил под дых, а потом усмехнулся.

— Я сегодня занят, красавчик.