Рациональность. Что это, почему нам ее не хватает и чем она важна - Стивен Пинкер

были заинтересованы в каком-то определенном результате, и потому математически грамотные представители и той и другой партии справились одинаково хорошо. Не так давно группа под руководством психолога Питера Дитто осуществила метаанализ 50 публикаций, и подмеченная закономерность подтвердилась. Либералы и консерваторы снова и снова принимали или отвергали один и тот же вывод ученых в зависимости от того, подтверждал или опровергал он их излюбленные тезисы, и поддерживали или критиковали одну и ту же меру в зависимости от того, кто ее предложил — политик-демократ или политик-республиканец[393].

Математическая грамотность, мотивированная политическими убеждениями, и другие формы предвзятой оценки показывают, что люди склонны к мотивированному рассуждению, даже если оно не приносит им никакой личной выгоды. Достаточно, чтобы вывод подтверждал правоту или величие их политической, религиозной, этнической или культурной группы. По очевидным причинам эту ошибку называют предубежденностью в пользу своих, причем присуща она всем типам мышления, включая логическое[394]. Мы помним, что валидность силлогизма зависит от его формы, а не от содержания, но люди исподволь учитывают имеющиеся у них знания и решают, что рассуждение валидно, если оно приводит к выводу, в истинности которого они заранее уверены — или же заинтересованы. То же самое происходит, когда вывод близок им политически:

Если условия приема в колледжи справедливы, то меры позитивной дискриминации больше не нужны.

Условия приема в колледжи несправедливы.

Следовательно, меры позитивной дискриминации необходимы.

Если мягкие наказания удерживают людей от совершения преступлений, то смертная казнь применяться не должна.

Мягкие наказания не удерживают людей от совершения преступлений.

Следовательно, смертная казнь должна применяться.

Когда испытуемых просили оценить логику этих рассуждений, где допущена формальная ошибка отрицания антецедента, либералы несправедливо не имели претензий к первому рассуждению и справедливо придирались ко второму; консерваторы поступали ровно наоборот[395].

В фильме «Утиный суп» (Duck Soup, 1933) Чико Маркс спрашивает: «Кому ты веришь — мне или собственным глазам?» В тисках предубежденности в пользу своих люди отказываются верить собственным глазам. Повторяя классический эксперимент, продемонстрировавший, что футбольные фанаты всегда замечают больше нарушений со стороны команды соперника, Кахан и его коллеги показывали респондентам видео протестов перед входом в некое здание[396]. Когда в названии ролика упоминались протесты противников абортов у входа в клинику, консерваторы наблюдали мирную демонстрацию, а либералы видели, как протестующие блокируют вход и оскорбляют посетителей. Когда же название предполагало, что демонстранты протестуют против недопуска гомосексуалов к военной службе у входа в вербовочный центр армии США, уже консерваторы видели вилы и факелы, а либералы — Махатму Ганди.

Один журнал рассказал об исследовании Кахана под заголовком «Самое угнетающее из всех открытий о мозге». Конечно, тут есть от чего расстроиться. Во-первых, выходит, что мнения, идущие вразрез с научным консенсусом, — креационизм, отрицание рукотворности глобального потепления — могут оказаться вовсе не симптомами математической или научной безграмотности. Кахан обнаружил, что как сторонники, так и противники этих идей одинаково не знакомы с научными фактами (например, многие из убежденных в реальности климатических изменений полагали, что они как-то связаны с захоронениями токсичных отходов и озоновой дырой). Предсказать, какую сторону займет человек, можно, опираясь на его политические убеждения: чем он правее, тем чаще он отрицает глобальное потепление[397].

Есть и еще одна причина для печали: что бы там ни говорили о кризисе воспроизводимости, предубежденность в пользу своих воспроизводится исследование за исследованием. В книге «Предвзятость, которая нас разделяет» (The Bias That Divides Us) психолог Кит Станович пишет, что от этой ошибки не застрахован никто, вне зависимости от расы, гендера, когнитивных привычек, уровня образования и коэффициента интеллекта — ее совершают даже люди, слишком умные, чтобы попадать в другие когнитивные ловушки вроде пренебрежения базовой оценкой или ошибки игрока[398]. Не сказать, чтобы предубежденность в пользу своих была постоянно проявляемой личностной характеристикой — она воздействует на больные мозоли или ищет слабые места, важные для самовосприятия индивида. Станович связывает ее с нынешними политическими бедами. Мы живем, пишет он, отнюдь не в «обществе пост-правды». Беда в том, что мы живем в обществе, предубежденном в пользу своих. Свои эти — правые и левые; и те и другие верят в истину, но что есть истина, договориться не могут. Предубежденность в пользу своих все чаще вторгается в наши общественные дискуссии. История о том, как во время пандемии респираторной инфекции медицинские маски превратились в политический символ, — только самый свежий пример поляризации общества.

* * *

Люди всегда любили делиться на соперничающие группировки, это не новость, однако не совсем понятно, почему в наши дни именно деление на левых и правых, а не традиционные линии раскола вроде религии, расы или класса разводят рациональность сторон в противоположных направлениях. Ось правые — левые параллельна многим нравственным и идеологическим векторам: иерархия — эгалитаризм, либертарианство — коммунитаризм, «за веру, за царя» — за Просвещение, родоплеменное — многонациональное, трагическое видение — утопическое видение, культура чести — культура достоинства, мораль обязывающая — мораль индивидуализированная[399]. Однако то, как правые и левые в последнее время непредсказуемо меняются местами в вопросах, например, иммиграции, внешней торговли и отношений с Россией, заставляет предположить, что политические стороны в наши дни — это не столько целостные идеологии, сколько социокультурные кланы.

В ходе проведенного недавно исследования команда социологов пришла к выводу, что правые и левые напоминают не кланы в буквальном смысле, удерживаемые вместе кровным родством, но религиозные секты, сплоченные верой в собственное моральное превосходство и презрением к конкурирующим сектам[400]. В расцвете политического сектантства в США винят (как всегда) социальные сети, но корни его лежат глубже. Это расслоение и поляризация вещательных СМИ, в том числе тенденция к вытеснению национальных сетей партийными радиостанциями и кабельными новостными каналами; целенаправленное выкраивание (gerrymandering) избирательных округов и другие способы исказить географию демократического представительства, мотивирующие политиков заботиться не обо всех избирателях, а только о «своих»; склонность политиков и аналитических центров полагаться на идеологически близких спонсоров; самоизоляция образованных либеральных профессионалов в городских анклавах; падение популярности общественных организаций, сближающих разные слои населения, — церквей, клубов по интересам и волонтерских объединений[401].

Может ли предвзятость в пользу своих быть рациональной? Правило Байеса гласит, что мы должны оценивать новые данные с учетом суммы уже имеющихся, а не принимать каждое новое исследование за чистую монету. Если либерализм доказал свою правоту, то исследование, результаты которого говорят в пользу консервативной повестки, не должно кардинально переворачивать наши представления. Неудивительно, что