Мир-фильтр. Как алгоритмы уплощают культуру - Кайл Чейка

Kazaa и BitTorrent, которые позволяли пользователям коллективно загружать и скачивать любые медиафайлы – MP3, фильмы, PDF-файлы. Если хотя бы один человек использовал свое подключение к интернету для раздачи определенного файла, вы могли найти и скачать его – с разной степенью качества и скорости. Чем больше пользователей раздавали данный файл, тем быстрее он скачивался, что привело к созданию свободной формы рейтинга качества, безо всяких лент и алгоритмических рекомендаций. Чем больше “сидеров” (так в BitTorrent называют пользователей, уже скачавших файл полностью и раздававших его другим людям) имелось у файла, тем лучше он был. Иногда это качество проявлялось буквально – в виде высокого разрешения или наличия субтитров. Но это также являлось и абстрактным мерилом художественных достижений или культурной значимости произведения: столько людей считает, что эта конкретная вещь стоит затрат и рисков, чтобы раздавать ее.

Я помню, как днями и даже неделями ждал полной загрузки альбомов или сезонов аниме, пока зеленая полоска индикатора этого процесса медленно ползла слева направо. Это было еще до эпохи постоянно включенных компьютеров; мне приходилось следить за тем, чтобы настольный компьютер не засыпал, чтобы BitTorrent продолжал работать. Порой после всей работы обнаруживалось, что внутри оказывалось совсем не то, что мне было нужно (по ошибке или по злому умыслу), и мне приходилось начинать все сначала. Однако такая общая сеть позволяла ощущать связь с другими любителями. Это было как раз то, чего мне не хватало в остальной жизни, – возможность погрузиться в эту область навязчивого интереса вместе с другими людьми, причем без осуждения – фактически с одобрением. Конечно, здесь присутствовал и элемент намеренного бунтарства, стремление выделиться, а не просто попасть, скажем, в школьную команду по легкой атлетике (хотя я не смог бы этого сделать, даже если бы попытался). Почти клише – указывать, что мое поколение выросло в интернете, но за себя могу сказать, что именно в интернете я впервые осознал себя взрослым человеком – индивидуумом, отличающимся от моего непосредственного окружения. В этом пространстве я мог выстраивать себя с помощью найденных там отдельных источников вдохновения. Возможно, именно в подростковом возрасте мы более всего способны к столь тесному взаимодействию с культурой, почти проглатыванию ее.

В своей книге “Дар”, вышедшей в 1983 году[91], Льюис Хайд определяет произведение искусства как нечто, свободно отданное художником в ходе творческого акта, независимо от того, где оно окажется: “Произведение искусства содержит дух дара художника”. Но в каком-то смысле вкус тоже может быть даром. Вам ничего не стоит познакомить другого человека с новой культурой, которая, на ваш взгляд, может ему понравиться, и это действие может принести пользу всем сторонам. В конце концов, культура – это не система мультивещания “от одного ко многим”, а одноуровневая сеть, как BitTorrent, где мы коллективно определяем, что для нас важнее всего, намеренно делясь этим. Как писал Хайд, “дух дара остается жив благодаря постоянному дарению”.

У меня был похожий опыт поиска путей в музыке. От матери я унаследовал восхищение рок-группой Dave Matthews Band, лучшей акустической джем-группой сумбурных 90-х, которое я не могу полностью оправдать, но не могу и стереть. Я покупал диски в магазине Borders в часе езды от дома – там же, где я находил новые порции переведенных японских манг. Однако в интернете для обретения своего вкуса я двигался более сложным путем.

Моим первым настоящим домом стал форум массовой многопользовательской ролевой онлайн-игры (MMORPG) – мира видеоигры, где вы находитесь вместе с тысячами других игроков в Сети. Там имелся собственный вспомогательный музыкальный раздел. Затем я перебрался на форум, посвященный группе Dave Matthews Band под названием AntsMarching.org (и снова чувство неловкости). Наконец, в начале 2000-х я очутился на несколько более широком форуме независимой музыки под названием UFCK.org, где собирались те поклонники DMB, которые несколько разочаровались в группе и, возможно, переросли ее.

Словно археолог, счищающий многовековую грязь, сейчас я порой нахожу в Сети лишь редкие следы UFCK – в основном воспоминания или ветки “беженцев” на других форумах после его закрытия в 2006 году. Но в то время он являлся центром моей сетевой жизни, и именно здесь я отыскивал рекомендации других групп и музыкантов, которые во многом определили мои предпочтения: Эндрю Берд, The Decemberists, Суфьян Стивенс. Подобная подборка не отличалась особой уникальностью: своего рода типовой музыкальный вкус североамериканских подростков, которые были слишком “онлайновыми” или слишком хипстерскими – ранний символ сетевой однородности, пересекающей географические границы. Но для моего реального окружения это казалось необычно. Я лично не знал никого, кто еще слушал бы эти группы. Форумы также служили архивами концертных записей, в частности для DMB. Слушатели приносили на концерты записывающее оборудование – микрофоны, штанги для них, кассетные магнитофоны – а затем делились результатами в Сети. Участники форумов спорили о том, какой концерт DMB или отдельное живое исполнение песни можно считать лучшим, начиная с момента создания группы в 1991 году. Такое коллективное обсуждение сформировало канон “сделай сам” в этом небольшом подмножестве ценителей музыки – в соответствии с экосистемой, созданной ранее группами Grateful Dead и Phish.

Со временем я собрал свой собственный цифровой архив концертных MP3-файлов, организованный по годам, – подобно тому, как энофил хранит в погребе бутылки с выдержанным вином. Больше всего я ценил записи середины девяностых, утвердившись во мнении, что лучший год коллектива – 1997-й. И неважно, что записи имели помехи и не отличались полнотой, а выступления были нетрадиционными. Осознанное накапливание коллекции и обдумывание того, что вам больше всего нравится у конкретного автора или в определенной области культуры, означает, что вы становитесь коносьером. Этот термин выглядит претенциозно, но мы можем стать коносьерами в чем угодно: в телевизионных реалити-шоу, нойзе[92], рецептах яблочных пирогов. То, что мы получаем от алгоритмических каналов в плане доступности (мгновенный доступ к широкому спектру материалов, которые можно просматривать по своему усмотрению), мы теряем в умении разбираться и в экспертности, которые требуют глубины и намерения. В конечном счете это форма глубокой признательности – как за то, что сделал художник, так и за возможности наших собственных вкусов.

С экономической точки зрения пиратство, которым я занимался в подростковом возрасте, – занятие неэтичное, не говоря уже о том, что чаще всего и незаконное. Я знал, что краду альбомы и телешоу, имевшие коммерческую лицензию в Соединенных Штатах. Создатели не получали финансовой выгоды от моего увлечения их творчеством. (В этой проблеме нет ничего нового: романисты XIX века сталкивались с тем, что за границей выходили пиратские издания